Антон Грановский - Темный горизонт
– Не подходи!
Егор остановился и сдвинул брови.
– Да что с тобой?
– Стой на месте, если не хочешь, чтобы я выстрелил!
Желтоватые глаза Егора сузились. Несколько секунд он стоял неподвижно, а потом тенью скользнул во мрак. Это произошло так быстро, что Семенов не успел ничего понять.
Ружье дрогнуло в руках парня, однако на спусковой крючок он не нажал. Вместо этого вгляделся во тьму напряженным взглядом и хрипло окликнул:
– Егор?
Лес молчал.
– Егор, где ты?
Ответа не последовало. А потом чья-то сильная рука вырвала ружье из пальцев Павла, а на рот ему легла теплая ладонь.
– Тише, Семенов, – раздался усталый голос Егора, прозвучавший из-за спины ведомого. – Тише. Я не причиню тебе вреда. Но я боюсь, как бы ты сам себе не навредил.
Семенов примирительно поднял руки.
– Если я тебя отпущу, ты не будешь валять дурака? – спросил Егор.
Семенов помотал головой.
– Хорошо. – Егор убрал ладонь с губ Семенова, и тот с хрипом вдохнул воздух полной грудью.
Егор вошел в круг света, отбрасываемого костром.
– Где волки? – спросил у него Семенов.
– Их больше нет.
– Ты их убил?
– Да.
– Голыми руками?
– Я умею справляться с хищниками.
– Это я уже понял. Но что там произошло? Я слышал какие-то странные звуки. Словно грызлась свора собак.
Егор вздохнул и закинул «ремингтон» на плечо.
– Думаю, ты уже отдохнул, – сказал он. – Я укреплю волокуши, и двинемся дальше.
* * *Последующие полтора часа прошли для Павла Семенова словно в забытьи. Усталость и боль взяли свое и затуманили его разум. Когда он наконец очнулся, то обнаружил себя в тепло натопленной комнате. Он лежал на кровати, а рядом сидел пожилой врач в белом халате.
– Доктор… – пробормотал Семенов и попытался подняться.
– Лежи, лежи, – сказал ему врач и поправил одеяло. – Скоро за тобой прилетит вертолет.
Но известие о вертолете не произвело на Павла большого впечатления. Похоже, он был озабочен другим.
– Парень, который привез меня в поселок… – Семенов сделал паузу и облизнул пересохшие губы. – Где он?
– Улетел в Москву, – ответил доктор. – У него какое-то срочное дело.
Семенов опустил голову на подушку. Врач снова поправил одеяло и задумчиво произнес:
– Он спас вам жизнь. Хороший человек.
– Не уверен, – хмуро отозвался Семенов.
– Не уверены в том, что хороший?
«Не уверен в том, что он человек», – чуть не сказал Семенов, но промолчал. Кому хочется, чтобы его считали сумасшедшим? Павлу Семенову определенно не хотелось.
Однако в голове у его появились кое-какие мысли, и мысли эти очень не понравились бы Егору Волкову.
5
Поговорив с Егором, профессор Терехов отключил связь и положил телефон на стол. Несколько минут он сидел, откинувшись в кресле, размышляя и потягивая красное вино, без которого не мог обойтись ни дня, а потом слегка задремал. И в этом странном состоянии, на грани бодрствования и сна, его снова, как это довольно часто бывало, посетило ощущение присутствия чего-то чуждого. Чего-то такого, что человеку не следует видеть.
Сперва пришел легкий шум, похожий на шорохи радиопомех, затем этот шум усилился, и у Бориса Алексеевича возникло чувство, будто он стоит у обочины дороги. Перед лицом у него проносятся автомобили, а за спиной, по тротуару, движутся потоки людей, и он слышит их голоса, но слов не различить, и голоса эти сливаются в шум, похожий на журчание воды.
Он вспомнил слова пропавшего брата.
– Ты знаешь, старик, – говорил ему Александр с величайшим волнением, – иногда, когда я еду в метро, я начинаю дремать, и тогда у меня возникает странное чувство. Я слышу шум поезда, голоса людей, чувствую, как входят они в вагон и как из него выходят. Более того – я словно бы вижу их всех сквозь прикрытые веки. Усталую женщину, сидящую напротив… Мужчину, стоящего возле схемы метро, с дипломатом в руке и тубусом под мышкой… Всех других. А потом я выхожу из дремы, открываю глаза – и вижу совершенно не то, что ожидал! Я не вижу ни той женщины, ни того мужчины… Вагон предстает совершенно другим, и наполнен он другими людьми.
– И как ты это объясняешь?
– Знаешь, братец… Я думаю, что в эти моменты я вижу иную реальность, которая чрезвычайно похожа на нашу. Но она другая. В ней тоже есть города, дома, вагоны метро… И порою, случайно, непредумышленно, невзначай, нам удается увидеть ее.
– Во время дремы? Сквозь полуприкрытые веки?
– Да хоть бы и так! Что, если таких миров, как наш, десятки? Или даже сотни и тысячи! Некоторые похожи на наш, другие – не очень.
– Только не вздумай говорить об этом на ученом совете. Ты уже получал взыскания за свои дикие фантазии, а за такое тебя могут запросто вышибить из проекта.
– Знаю, что могут. Ну а сам ты?
– Что?
– Как ты относишься к моему предположению?
– Теория о параллельных мирах кажется мне интересной. Но несерьезной.
– Как «кот Шредингера»?[3] – лукаво улыбнувшись, уточнил Александр.
– Как «кот Шредингера», – кивнул Борис. И тоже улыбнулся.
– Одно скажу тебе определенно, Боря, – снова заговорил брат. – Если я когда-нибудь попаду в параллельный мир, я найду способ связаться оттуда с тобой. Это я тебе клятвенно обещаю!
С тех пор они больше не говорили ни о чем подобном – до тех пор, пока Александр не возглавил исследования, организованные четвертым отделом КГБ, и пока странные фантазии брата не стали оборачиваться страшной явью.
…Профессор Терехов тряхнул головой, прогоняя дрему, отхлебнул вина и чуть прищурил дряблые, морщинистые веки. Ему вспомнился еще один эпизод, связанный с братом. Произошел он минут за двадцать до начала рокового эксперимента. Майор Варлей, чертов сукин сын, курировавший исследования со стороны КГБ, подошел к Александру и протянул ему наручные часы с металлическим браслетом.
– Держите, товарищ Терехов. Так сказать, владейте и пользуйтесь.
– Подарок? – удивился Александр. – В честь чего это?
– В ознаменование начала эксперимента. Мы с вами долго к этому шли, товарищ Терехов.
– Это верно, – согласился Александр. – Спасибо за часы.
– Не просто часы, а «Командирские», – с улыбкой уточнил майор Варлей. – Это вам не какие-нибудь «Ролексы» или «Патеки Филиппы». Последняя модель! Противоударные, водонепроницаемые, пылезащитные. Капиталистам такие даже не снились.
– Что вы говорите! – Александр Алексеевич Терехов взял часы из рук майора, повертел их в пальцах. – Что ж, премного благодарен.
Он надел стальной браслет на запястье и защелкнул его. С чуточку растерянным видом показал «окольцованную» руку майору.
– Вот и хорошо, – кивнул тот. – Носите на здоровье. И помните: мы заботимся о вас.
– Вы?
– Я имел в виду государство. И его контролирующие органы. А теперь – приступайте к эксперименту, Александр Алексеевич. Кстати, часы эти выставлены по кремлевским курантам. Пусть эта мысль воодушевляет вас.
– Непременно воодушевит, – сказал Александр и незаметно подмигнул брату Борису, стоявшему в числе прочих сотрудников за пультом.
Войдя в передвижную лабораторию, он снова нашел взглядом Бориса сквозь прозрачную стену и улыбнулся ему. А потом что-то прошептал одними губами. Борис не мог слышать слов, но он понял, что сказал Александр.
«Еще увидимся, старик!»
Это был последний раз, когда он смотрел брату в глаза и когда видел его улыбку. Через несколько минут Александр исчез вместе с передвижной лабораторией. И согласно показаниям приборов, исчез не просто из виду – исчез из нашего мира.
И Бог знает, где он теперь.
Профессор Терехов тяжело вздохнул, потом посмотрел на громоздкое сооружение, стоявшее в углу большой комнаты, и тихо пробормотал:
– Скоро, Саша… Уже совсем скоро.
6
– Дайте-ка соображу. – Егор нахмурил лоб. – Предметы из прошлого доходят до нас «естественным» путем. Достаточно поместить вещь в надежный тайник, а потом – уже здесь, в нашем времени – вскрыть этот тайник и извлечь из него вещь. Но этот способ не сработает с предметами, которые надо доставить из будущего в наше время. И поэтому…
– И поэтому я нашел новый, – заявил профессор Терехов.
Он достал из антикварного буфета бутылку вина и два хрустальных фужера и выставил все это на стол. Не забыл профессор и про закуску – на столе появились вазочки с оливками, сыром и тонко нарезанной ветчиной.
Усевшись в кресло, он разлил вино по фужерам. Свет настольной лампы играл гранями хрустального бокала и оживлял бесстрастные черты профессора Терехова.
– Все дело в трубке, которую ты доставил.
– Да, вы говорили, что ее новые свойства как-то связаны с потоком фотонов. Но я толком не понял, что это означает?
– Все просто. – Профессор достал из кармана халата курительную трубку с золотым мундштуком и костяной чашей, сделанной в виде головы дьявола. – Встроенная в оптическую систему, которую я изобрел, трубка позволяет замедлить лазерные лучи, пропущенные сквозь специальные кристаллы, закольцовывает их и заставляет вращаться. Энергия вращающихся лазерных лучей способна деформировать пространство в световом кольце таким образом, что силы гравитации…
