Александр Зорич - Группа эскорта
Хреново, ребята.
До чего же хреново!
Я могу хоть все три магазина на него извести, ему в экзоброне — всё по хрену мороз. Он для меня неуязвимый. А у меня даже обычного бронежилета нет. На всё денег не напасешься, а я парень небогатый, если кто не знает.
Про экзоброню я узнал задолго до Ордена. Только она мне, как простому младшему сержанту на простой заставе, не полагалась. Ни разу не носил. Да и видел-то я ее всего лишь единожды, когда к нам заезжали мооновцы — парни из мобильного отряда особого назначения.
Экзоброня защищает от многих вещей. Мой калибр ее не прошибает, даже если лупить в упор. Электроудар она держит будьте-нате, радиоактивное заражение уменьшает, от химических ожогов предохраняет, ну и, понятно, от всякой фигни вроде ножа, кулака и катета спасает на все сто. Мало того, не напрасно ее называют не только «экзоброня», но еще и «экзоскелет» — она увеличивает силу и быстроту движений.
Пока упырь этот, Клещеплешь, или бес его разберет, без шлема был, я мог в башку ему пулю пустить, и аллес гут. А теперь, когда он шлем надел, шансов — ноль.
Разве только гранатой его… Есть у меня одна, оборонительная. С разлетом осколков отсюда до Магадана. Орденские знать не знали, что я ее с собой беру, нет, не скрывал я ничего, просто растрепывать не стал — так, бирюлька с армейских времен. Возьму, решил, может, пригодится.
И, значит, есть у меня еще один шанс. Правда, с таким волчиной матерым граната — шанс плохонький. Не подставится волчина под нее просто так, умный, драный волчина. Да и попасть надо аж под ноги ему, близехонько. Тогда, вполне вероятно, экзоброня его не спасет.
В общем, сплошной «не убий», ребята.
А он там, зараза, всё бу-бу, да бу-бу, потом сип какой-то, потом тиканье, потом взвизг. А еще через пару секунд он все-таки сумел как надо микрофон в шлеме настроить. Потому что я слышу его голос, по-мегафонному гулко звучащий через усилители:
— Поговорим, салага.
Глава 2. Совсем один
I’m going slightly mad,
I’m going slightly mad,
It finally happened — happened.
Если кто не помнит, ребята, я напомню: это мой первый рейд в Зону.
Десять минут назад у меня был мастер, которому я доверял без вопросов, еще у меня были братья-сталкеры, в которых я видел нормальных людей без психоза в башке и без хитрого подвоха в заднице. Кроме того, было четкое понимание куда и зачем я иду.
«Ништяк, молодые. Победа будет за нами…»
Охренеть.
И теперь мне очень нужен человек, которому бы я доверял. Надежный, умный человек, соображающий, как выживать в Зоне и как тут отличать правду от лжи. В идеале — старый друг. Настоящий старый друг.
«Старый друг лучше мертвых двух», — говаривала в таких случаях моя ненаглядная бабуля.
Но нету рядом со мной ни старого друга, ни нового, а есть только автомат, граната и хороший нож из рессорной стали. Да еще к ним в придачу немного мозгов — если их поджарить, как раз хватит на легкий завтрак. С этим скудным арсеналом мне надо выжить.
Поговорить он хочет? Отлично. С умным человеком отчего ж не завести беседу! Тем более если альтернатива — дырка в черепе.
— Ладно, — отвечаю, — поговорим.
Спокойно так. Очень стараюсь, чтобы голос не дрожал.
— Дембель, мне как-то по хер, какой умный человек привесил к тебе пулезащитный артефакт. Может, ты сам такую вещь раздобыл и даже сам догадался защититься. Вряд ли, конечно, но, как знать, может, парень ты мозговитый и бабла у тебя несчитано-немерено — дорогие артефакты не из Зоны, а в Зону таскать. Повторяю: мне по хер. У нас есть проблема, и нам ее надо решить. Вопрос: ты уверен, салага, что нам надо убивать друг друга?
Я, понятно, на сто процентов уверен, что меня убивать не надо. Насчет него — вот не знаю. Но сказал же Господь: «Не убий». Вот и будем воздерживаться до последней крайности, ребята.
И про какой еще «пулезащитный артефакт» он там городит? Никто ко мне даже снега прошлогоднего не привешивал. Орденское снабжение, оно такое: за всё с доплатой и только бодрое напутствие — даром. Если б я пожелал натуральный артефакт прикупить, они бы там с меня семь шкур содрали. Ерунда какая-то…
Ладно, попробуем по-человечески.
— Слышишь ты, хлюст! Мне не так много надо! — ору я ему. — Выйти отсюда живым и невредимым. Обратно, за Периметр, понял? Перестань палить, выведи меня отсюда к «воронке», и мы разбежимся. Видеть тебя потом — никакой охоты.
Ржет, сука. И микрофон его шлема из этого ржания делает такие звучки, что во сне услышишь — заикой проснешься.
— Не понимаю я тебя, Дембель. То ли ты хитрожопый, аж с подвывертом, то ли дурак дураком, но кто-то тебе помогает. Какая, к Черному Сталкеру, «воронка»? Ты что, опух? Через «воронку» сюда зайти можно было, а отсюда — только через Периметр. И я тебя через Периметр не поташу, на кол ты мне сдался. Мы в сердце Зоны, топать к Периметру — до фига и дальше, мы по дороге друг друга с гарантией перестреляем, так что нет. Да и не собираюсь я выходить так скоро, дела у меня тут.
Молчу. Думаю. Самому выбираться из Зоны — верная смерть, ребята. Верней не бывает. У меня — первый рейд. Я тут много чего знаю, но только в теории. И у меня не девять жизней, а с одной-единственной, драгоценной, я за четверть часа расстанусь.
Первая же попавшаяся аномалия меня похоронит. Или кровосос. «Трамплин» едва пережил, но это ж на чистой везухе. Нет, один я не выйду.
— Короче, парень, не мечтай. «Сонный шар» я уже взял. И я уйду. Только с той стороны электровоза — еще одна «электра». Мне ее надо разрядить. Хоть живым телом, хоть мертвым, а разрядить надо. Или мне надо пройти тем же маршрутом, мимо тебя, салага, в двух шагах. Больше дороги тут нет.
Я огляделся. Почему дороги-то нет? Чисто же кругом. Открытое место… Или он какие-то аномалии видит, какие я различить не могу?
Молчу. Мало информации. Не знаю, что делать. Пока не знаю.
А он продолжает микрофонить:
— Давай-ка договоримся. Я романтик, салага. Я могу подойти к тебе и убить голыми руками.
Точно. В «экзе» — может, зараза.
— Конечно, у тебя там могут быть припасены сюрпризы. Ты просто вагон сюрпризов, парень…
Да уж припас для тебя один подарочек.
— …вот только у меня их всяко больше. И скорее всего я просто прибью тебя да и пойду своей дорогой.
Без комментариев. Комментарии вышли бы очень обидными для моего самолюбия.
— Молчишь, салажонок? Вот что я тебе скажу: в Зоне надо уметь договариваться. От твоей смерти мне никакой пользы нет. А тебе — от моей. Ты, может быть, понравился Хозяевам Зоны, хотя и не врубаюсь, за какие такие заслуги. Из тебя, может быть, со временем приличный сталкер выйдет. Мне такие настырные ребята по душе. Говорил тебе, что я романтик? Впрочем, ты же всё равно не поверишь.
Давай, дядя, я подумаю про это потом. Все тонкости твоего психологического портрета мне побоку. Мы вроде не за кружкой пива тут сидим.
— …В общем, давай так сделаем. Я выбираюсь из этой железной дуры, прихватываю трупак Зары этой вашей, лезу обратно, разряжаю «электру» и топаю своей дорогой. А ты, салажонок, топаешь своей. Стукнулись бортик о бортик и разошлись, как в море корабли.
Ну да, как «Титаник» с айсбергом…
— Устал я орать. Если согласен, дай одиночный в воздух. Если не согласен, я тебя урою.
Или я тебя урою. Это как карта ляжет, дядя.
— Минута тебе на размышления.
Что ж, прикинем шансы.
Во-первых, проводника из Зоны у меня всяко не будет. Либо он меня пристрелит, либо я его пристрелю. В обоих случаях проблема сама собой отпадает.
Во-вторых, если я не соглашусь, начнется второй раунд нашей смертельной схватки. Существуют ли, прикинем на пальцах, преимущества у такого расклада, что я его убью?
Определенно существуют. Я убью редкую гниду, я отомщу за Молота и Зару, я раздобуду немерено дорогой артефакт «сонный шар». И, самое главное, он не убьет меня.
Перевешивают ли все эти плюсы один неприятный факт: с «экзой» и «Кабаном» у него куда больше шансов прикончить меня, чем у меня — закопать его? «Сонный шар» выйти из Зоны мне не поможет. Месть ну никак, ребята, на добродетель не тянет. И пользы от нее — ноль целых ноль десятых. К чему мне его труп?
Подводим итог: нет, не перевешивают.
Вот и выходит: в Зоне надо уметь договариваться… с любыми козлами. Целей будешь.
Я даю одиночный в воздух. Гильза отлетает далеко в сторону… ёмерный канделябр! Невидимая рука пришпиливает металлический цилиндрик к щебенке и раскатывает в картон. Да там же «грави»! В двух шагах! Похоже, тут полно аномалий, почему только я их не вижу?
— Молодец, салажонок. Перемирие, значит, у нас с тобой.
Да что же ты, упырь, трепливый такой? И так же ясно. Нет, он по тыще слов на метр грунта…
Враг мой спрыгнул из будки и очень осторожно, не сводя с меня глаз, не опуская ствол, сделал несколько шагов к мертвой Заре. Схватил ее поперек живота, крякнул и поволок обратно, к электровозу. Ни справа, ни слева он эту ржавь на колесах обходить не решился. Почему? Я не врубаюсь. Неудобно же…
