Егор Чекрыгин - Странный приятель
А вот обо всем, что было раньше… Как понял Ренки, его новый знакомый плыл на каком-то корабле неизвестно откуда и куда. Случился шторм, корабль разбился, но Готор спасся, ухватившись за обломок мачты, вместе с которым его и вынесло к побережью королевства Тооредаан.
Вполне правдивая история, если только не обращать внимание на то, как тщательно Готор обходил тему места своего рождения или не хотел говорить, откуда и куда плыл этот его корабль. А в ответ на прямой вопрос сослался на какие-то острова далеко на юго-востоке. Даже имя островов назвал, что-то вроде Легтского архипелага. Ренки слишком любил разглядывать атлас мира из библиотеки своего батюшки, чтобы не знать, что подобного архипелага не существует. Но ловить своего нового приятеля на вранье он не стал. Слишком страшно было терять вновь приобретенного, может, и не друга, но уж точно союзника.
Хотя поначалу эта таинственность сильно заинтриговала Ренки. И он даже отчасти заподозрил, не является ли его собеседник шпионом одного из враждебных Тооредаану государств, вроде герцогства Оредан или Кредонской республики.
Но в конечном итоге наш герой пришел к выводу, что шпион мог бы придумать что-то более достойное, чем нелепые измышления про Легтский архипелаг. Да и в пограничном патруле служат отнюдь не самые глупые люди, чтобы не заподозрить в шляющемся вдоль побережья бродяге без документов и денег шпиона. Но коли осудили его за бродяжничество, а не за шпионаж, все доказательства свидетельствуют в пользу Готора.
Да и вообще тут было не принято расспрашивать о жизни до. И о перипетиях, кои привели того или иного узника к столь печальному положению.
Еще одним большим плюсом союзничества с Готором стало появившееся чувство защищенности. По крайней мере, можно было теперь спокойно выспаться, зная, что кто-то присматривает за тем, чтобы никто не прирезал тебя во сне или, допустим, не украл обувь.
Готор особенно упирал на обувь, приводя резонный довод, что, вероятно, им еще предстоит пройти немало верст по не самым ровным дорогам. А значит, от сохранности обуви напрямую зависит и жизнь ее обладателя.
Он, кстати, оказался тут не единственным умником, осознавшим эту истину. К тому времени, как Ренки более-менее пришел в себя, его собственная пара грубых сандалий была уже кем-то благополучно украдена. Как Готору удалось уговорить Ренки забрать сандалии мертвеца — это, пожалуй, отдельная тема. В ход пошли и разумные доводы, и отсылки к похождениям богов и героев древности, и воззвания к злобе, гордости и чувству самосохранения. И даже попытка взять на слабо, когда предстоящее мародерство было выставлено как экзамен перед будущими испытаниями. В конечном итоге уговорил.
А еще оказалось, что Готор отнюдь не шутил, когда сказал, что сколачивает собственную банду. Он действительно делал это, впрочем, весьма осторожно, чаще отказывая кандидатам, чем принимая их. Причем руководствовался он при этом весьма странными и непонятыми Ренки критериями, почему-то проигнорировав двух единственных (помимо Ренки) узников благородного происхождения, томящихся в этом трюме, но зато приблизив к себе проворовавшегося приказчика и мастерового, покалечившего в пьяной драке какого-то кабацкого вышибалу. А еще он взял в банду какого-то бродягу из туземцев и даже парочку воров-домушников.
Но особенно Ренки был неприятно удивлен, когда его новый приятель согласился принять в банду Гаарза — того самого мерзавца, едва не отправившего Ренки на тот свет.
— Парень он неплохой, — спокойно объяснил Готор свое решение. — Просто попал под влияние Беелда. Но заметь, в той банде, даже несмотря на свою впечатляющую силу, он быстро скатился на самые низкие позиции, что говорит о явном недостатке у него подлости. Зато попав по наше влияние, он вполне может переродиться в человека благородного! Шучу-шучу… — поспешно сказал Готор, выставив вперед ладони в примиряющем жесте. — Знаю, на то, чтобы вырастить «благородного человека», поколений пятнадцать его предков должны быть столь же благородны. Хотя и непонятно, как они узнают о собственном благородстве, имея, допустим, всего десяток благородных предков… Но Гаарз — парень сильный, выносливый и вполне обучаемый. Нам такие люди понадобятся.
— Понадобятся? — переспросил Ренки. — Когда?
— Эй, парень! — отозвался Готор. — Ты не забыл? Мы идем на войну. Как ты думаешь, наверное, есть некие причины, почему с изначальных времен люди дрались не поодиночке, а отрядами? Вот и мы готовим собственный отряд, чтобы во всеоружии встретить любые беды и неприятности, которые готовит нам будущее.
— Тогда разумнее было бы призвать в наши ряды людей благородного происхождения, кои по праву своего рождения являются храбрыми воинами и достойными людьми, а не разный сброд, — запальчиво возразил на это Ренки.
— Угу, подонка, изнасиловавшего одиннадцатилетнюю девочку, — с деланым согласием кивнул Готор. — И игрока в кости, давным-давно проигравшего свою честь и промышлявшего мелким воровством, заказными дуэлями и подделкой банковских чеков? Я говорил с ними — это мразь, которая предаст нас при первой же возможности за дополнительную миску баланды. Неужели ты и правда добровольно готов стоять с ними в одном строю? Эх, Ренки, когда же ты наконец поймешь, что судить людей всего лишь по их происхождению — это большая ошибка?
В ответ Ренки промолчал, ибо крыть ему было нечем. Но тем не менее остался при своем мнении.
Глава 3
Все рано или поздно заканчивается.
Вот и «морская прогулка» оу Ренки Дарээка и его попутчиков подошла к концу по прибытии в порт Лиригиса — уездный городишко, кажется, состоящий лишь из пересыльной тюрьмы, казарм, нескольких десятков кабаков да еще десятка домишек тех, кто обслуживает эти кабаки, тюрьму, и казарму.
Однако даже иссушенный зноем и пылью воздух Зарданского плоскогорья не помешал Ренки искренне радоваться смене опостылевших декораций трюма каторжанского судна. Наивный! То, что началось потом, еще долго будет преследовать бедолагу в ночных кошмарах.
Бесконечная каменистая пустошь, где глаз зацепляется даже за высохший пучок травинок, пробивающихся кое-где между камней. И еще более бесконечная дорога, кажется созданная злобными демонами для того, чтобы мучить людей.
Палящее солнце над головой, бесконечная пыль, забивающая рот, глаза и ноздри. Тяжелые оковы на ногах, не позволяющие сделать нормальный шаг и натирающие кошмарные мозоли, которые быстро превращаются в незаживающие язвы. А еще паек, урезанный даже по сравнению с корабельным, хотя, казалось бы, чего там урезать? И самое прекрасное напоследок — бичи и палки конвоиров.
Что творилось с Ренки, когда кнут капрала-надсмотрщика впервые коснулся его спины, сложно объяснить. Возмущение? Боль? Стыд? Искренняя и неудержимая ненависть? Увы, любые слова слишком жалки и бесцветны, чтобы описать бурю чувств, разразившуюся в душе юного оу, чьей спины раньше касались лишь розги, зажатые в руке отца. Да и то давным-давно, когда он был еще несмышленым мальчишкой, толком не осознавшим, что такое гордость представителя древнего рода Дарээка.
Ренки нельзя было назвать слабаком и неженкой. Отцовская школа жизни была довольно-таки суровой, и на занятиях по фехтованию коротким или длинным оружием Ренки неоднократно получал удары, от которых хотелось упасть на пол и долго лежать, лелея боль. Только делать этого было нельзя, ибо вслед летели новые удары — отец не одобрял проявлений слабости.
А еще можно добавить сюда боль в мышцах, которые сводило судорогой после длительных забегов или выстаивания в особых стойках с целью укрепления ног и спины. Долгие годы Ренки просто купался в ней!
Но то ведь тренировка, а это…
Пожалуй, после первого удара бичом, который прошелся по спине Ренки, наше повествование вполне могло бы окончиться, причем на весьма печальной ноте. Благородный даже в цепях оу уже рванул было вперед, чтобы наказать обидчика, пусть даже ценой собственной жизни. Но как всегда осторожный и разумный Готор не только сумел удержать своего союзника, но и привел достаточно веский для нашего героя довод, позволивший Ренки сдержаться.
— Помнишь, — прошипел он обиженному оу на ухо, держа его кисть вроде и не в особо сильном, однако почему-то не позволяющем шевельнуться захвате. — Ты говорил, что у тебя практически нет врагов, которых бы ты мог искренне ненавидеть? Так вот, начинай собирать коллекцию! Чем больше у тебя будет врагов, назло которым ты готов жить, тем сильнее ты будешь становиться и тем больше появится у тебя стимулов преодолевать любые преграды на пути к победе. Копи врагов. Копи силу. И ты победишь!
Может, из-за того, как он это сказал, а может, потому что данное нравоучение и самому Готору стоило удара бичом (конвоиры не скупились), но Ренки услышал. И, глядя в перекошенное злобной улыбкой лицо приятеля, лишь кивнул головой. Не покорно. Не соглашаясь мириться с унижением. Но как один заговорщик другому. Если впереди маячит великая цель, можно пренебречь мелочами.
