"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

— Больше некому, — за меня откликнулась Белка. — Только как не понятно? У Скальпеля, ведь, не меньше полутора десятков воскрешений оставалось еще в запасе.

— Ну че молчишь? Колись давай, кому душу продал, чтобы для своей обожаемой Белочки так расстараться? — от яда в словах Слезы пробрало даже нейтральных к конфликту крестников, и худо-бедно оклемавшиеся парни, на всякий пожарный, отползли на полметра подальше от нас.

— Никому я ничего не продавал, — честно признался я. — И сам, не меньше вашего, удивлен таким поворотом.

— Ну-ну, — проворчала Слеза.

— Спасибо, Рихтовщик, — посла мне воздушный поцелуй вторая стерва.

Да сука! Как же спокойно мне было на гранитном утесе в отрезанных от таких вот сцен кишащих тварями Лабиринтах…

— Может, раз я теперь…

— Нельзя!

— Слеза, опять, — я раздраженно швырнул обглоданный скелет в огонь. — Ты не дала Белке даже договорить.

— Да тут и ежу все понятно! — фыркнула ревнивая подруга. — Эта стерва к отряду нашему задумала примазаться.

В сгустившихся сумерках мы впятером сидели вокруг разведенного стараниями крестников костра и ужинали остатками моих рыбных «консервов», случайно обнаруженными во время инспекции содержимого инвентаря.

Когда я выложил на приготовленный для костра хворост три килограммовых куска свежеразделанной рыбы, призванных, соответственно, из трех ячеек инвентаря, Жабу чуть удар не хватил, сперва от жадности, когда он узнал, где я раздобыл эту рыбу, потом от обреченной безысходности, когда бедняга вынужден был смириться с моим «маниакальным» желанием: тупо сожрать в кругу друзей баснословно дорогую рыбу из самих Лабиринтов силы.

Пока обливающийся горючими слезами Жаба с товарищем переводили уникальный трофей в обычную жаренную на прутиках рыбу, я поведал рассевшимся вокруг костра друзьям о своих злоключениях в Лабиринтах.

Долгий рассказ мой растянулся до вечера. И оттаявшая в процессе его подруга, перестав дуться, снова придвинулась ко мне поближе, и позволила себя обнять. Разлучница Белка же, напротив, надувшись, отсела к крестникам.

Но в конце рассказа мне снова, невольно, пришлось помянуть злосчастного Скальпеля. И оживившаяся вдовушка, как только я замолчал, вскинулась с предложением…

— Да хоть бы и так, — бросила в ответ Белка. — В отряде четыре человека. И не тебе одной решать за всех… Правда, мальчики?

Крестники, к которым адресовалась последняя фраза провокаторши, растерянно заулыбались в ответ.

— Не! Ты глянь че творит! — возмутилась Слеза.

— Да забей, — отмахнулся я. — Все одно от нас нифига не зависит. У нас четверых задания. И только Система решает…

— Рихтовщик, но ты же, ведь, не против: видеть меня членом своей команды? — пошла в атаку Белка.

— Он против! — зло бросила в ответку Слеза.

— Хорош, мамочку включать, стерва! Ты давно уже не в его шпоре.

— Ах ты ж зараза!.. — Слеза дернулась в сторону соперницы, но мне, разумеется, не составило труда опередить ее рывок и, обхватив за тонкую талию, вернуть злюку на место. — Да пусти уже меня, урод! — за самоуправство в следующую секунду мне прилетело локтем в живот. Но я стерпел, покрепче сжал объятья и, подавив сопротивление, вернул-таки ревнивицу на место.

— Три — один! — победно подбоченилась Белка.

От этой ее очередной провокации лопнуло уже даже мое ангельское терпенье. Я открыл было рот, чтобы приструнить эту чересчур раздухарившуюся стерву, но неожиданно меня перебил Скунс.

— Смотрите! — зловещим шепотом привлек к себе общее внимание крестник, тыча пальцем на покачивающегося рядом приятеля.

Сидящий, как все остальные, на коленках перед костром Жаба сейчас закатил глаза и, слегка раскачиваясь в такт только одному ему слышимой мелодии, что-то, не глядя, строчил обгоревшим прутиком на песке.

Глава 3

Глава 3, в которой мы срываемся с насиженного места, и получаем неожиданную фору.

Кошмар Стикса спущен с поводка!

Игроки его цель!

Он вихрем несется по черноте!

И будет здесь через 11 минут 11 секунд…

10… 9… 8… 7… 6… 5…

Цапнув крестника за грудки, я рывком поднял его с песка, прерывая написание бестолковой череды цифр обратного отчета в конце послания, и хорошенько встряхнул беднягу. Затуманенный взор медиума прояснился, Жаба растерянно заозирался по сторонам, увидел свои каракули внизу и по-прежнему зажатый в руке «письменный прибор», и спросил:

— Я снова, да?

— Как видишь, — откликнулся Скунс. И в своей фирменной манере громко испортил воздух, выразив столь простым и максимально доходчивым способом свою крайнюю степень озабоченности возникшей проблемой.

— А это сейчас че ваще нахрен было?! — возмутилась Белка.

Но ее вопрос безответным повис в воздухе.

Каракули на песке неожиданно получили горячий отклик в моем подсознании, разбудив смутное чувство приближающейся смертельной опасности. Обострившаяся за годы в Лабиринтах интуиция забила набат, призывая не геройствовать, а уносить подобру-поздорову отсюда ноги, пока не поздно. Чувство было сродни испытанному недавно на дне бухты, когда я отчаянно пытался оторваться от погони Стражей Глубин… Возведение интуицией таинственного кошмара на один уровень опасности с толпой стражей, мягко выражаясь, меня не хило так напрягло. Слабое утешение принесло лишь осознание очевидного факта, что, слава Стиксу, я больше не в гребаных Лабиринтах, и здесь после смерти возможно воскрешение к старом добром кисляке.

— Ну че замерли?! — рявкнул я на ребят, все еще разглядывающих кривые строки на песке. — Ночлег отменяется! Собирайте пожитки и валим отсюда! — подавая пример, я первым рванул к своему рюкзаку, на бегу срывая уже почти сухие лохмотья и переодеваясь в заранее приготовленные еще после купания штаны и майку камуфляжа.

Приученные за время похода не задавать лишних вопросов члены отряда тоже метнулись каждый к своей поклаже, и стали спешно собираться. Лишь не посвященная в тайну Жабы Белка, в одиночестве оставшись у костра, рискнула снова возмутиться:

— Послушайте, но это же какой-то бред! Че еще за кошмар Стикса? Никогда ничего о подобном не слышала!

— Сама ты бред! — первым откликнулся обиженный за товарища Скунс.

— Жаба у нас медиум, дура! И его ведения не раз уже спасали наши задницы! — более информативно ответила Белке заклятая подруга.

— Кошмар Стикса? Серьезно? — фыркнула неуемная Белка. — Рихтовщик, да хорош угорать. Ты Скальпеля пару часов назад играючи завалил. Думаешь, поверю, что теперь испугался какого-то дурацкого кошмара?

— Думай, что хочешь, — отмахнулся я. — Собрались?.. Все, валим отсюда!.. Да не туда, Жаба! Уходить будем с другой стороны. Чтоб идущий по нашему следу кошмар, не сразу допер, что мы сбежали отсюда.

— А ну стоять! — Белка вскочила-таки на ноги, цапнула свой рюкзак и, нагнав нас у кустов, раскинутыми в стороны руками преградила отряду выход из оазиса. — Рихтовщик, думаешь, я не поняла, с какой целью вы тут это представление передо мной разыграли? Решили так топорно от меня отделаться! Даже от ночевки ради этого отказались…

— Думай что хочешь! — пожал плечами я и, отодвинув белкину руку, первым стал торить проход в колючих зарослях.

— Ну и вали!.. — зло бросила Белка мне в спину.

— Слышь, догадливая. Ты обратно на песочек вернись, ладно, и еще десять минуточек тут потусуйся, — стала втолковывать заклятой подруге Слеза, пропуская следом за мной сквозь кустарник Жабу со Скунсом. — А потом, как-нибудь, при встрече, расскажешь нам, что за тварь отправила тебя отсюда на перерождение. Договорились, подруга?

— А вот хрена тебе лысого на весь макияж, подруга! Я с вами пойду!

— Э-эээ нет! Не было меж нами такого уговора!