E.Allard - E Allard And in Hell is Hell
«Все, у меня едет крыша», — устало подумал Фрэнк, выйдя из ванны и без сил падая на диванчик. «Слышу голоса, вижу кого-то, не зная кого. Что за чертовщина?»
Глава 14
— Теперь, когда Форден стал вашим зятем, — проговорил Уолт самодовольно. — Это решило все наши проблемы.
— Какие проблемы? — буркнул Кеплер, мрачно разглядывая толпу разношёрстных гостей, большинству из которых он не только не подал бы руки, но даже не пустил на порог.
— Ну как же. Форден вошёл в нашу команду, стал вашим родственником. Произошло безболезненное слияние ваших состояний в монолитный, родственный капитал, — объяснил Уолт. Теперь вам есть, кому оставить свою империю.
— Я не собираюсь умирать, — возразил Кеплер. — Не понимаю, что с ним произошло. После того, как он вернулся с этого своего курорта, стал совсем другим.
— Да, это верно, — проронил Уолт, таинственно улыбаясь. — Он и внешне изменился и внутренне. Теперь между ним и вашей дочерью почти не чувствуется двадцатилетней разницы.
Форден действительно выглядит значительно моложе. Стройное, мускулистое тело, тёмные, коротко постриженные волосы с мальчишеским чубом, гладкое, совершено без морщин лицо. В городе, где пластическая хирургия достигла невероятных высот, это не вызывало удивления. Но зачем Форден это сделал? Чтобы понравится Дайане? Но он нравился ей и так. Кеплер этого не мог понять.
— И он совершенно охладел к вашей жене, — проворчал Кеплер. — Интересно почему?
— Ну, это уж я не знаю, — лениво проговорил Уолт. — Главное, что он воспринял наши идеалы. Вы слышали, он закрыл строительство больницы. На её месте строит роскошный офисный центр. Ликвидировал все пособия, пенсии по инвалидности. Увеличил рабочий день. И уже уволил треть рабочих. Остальные работают теперь в полную силу. Говорят даже, — усмехнувшись, добавил Уолт. — Что он ввёл наказания за провинности. Или увольнение или порка. Можете себе представить?
— Нет. Не могу, — буркнул недовольно Кеплер. — Это только увеличит социальную напряжённость.
— Да? Ну, тогда введите все то, что отменил он, на ваших заводах, — предложил с иронией Уолт.
Кеплер промолчал, перекатывая желваки.
— Вы не боитесь, Уолт, что Форден, в конце концов, уничтожит и меня, и вас? — спросил он.
— Нет, вовсе нет, — с чувством превосходства изрёк Уолт. — Генри, принесите нам два коктейля, будьте любезны, — добавил он громко, щёлкнув пальцами, и бросил загадочный взгляд на Кеплера.
Замерев на миг, Фрэнк подошёл к одному из столиков с напитками, поставил два бокала на поднос и принёс Уолту.
— Спасибо, Генри. Вы очень любезны. Ну, и как вам это? — поинтересовался с сарказмом Уолт.
— Что вы с ними сделали? — хмуро пробормотал Кеплер, пытаясь отогнать видение остекленевших глаз Фордена, который, кажется, действовал механически, как робот.
— Это моя профессиональная тайна, Кеплер. Но если я прикажу ему раздеться донага и заниматься онанизмом на площади Атланта — он тоже это проделает.
— И что вам это доставит удовольствие? — с отвращением проронил Кеплер. — Омерзительно. Вы управляете им?
— О да! И он знает об этом, — пояснил Уолт, преисполненный самодовольства. — Об этом я тоже позаботился. Он марионетка, за ниточки которой я могу дёргать, как мне заблагорассудиться. Захочу, он спрыгнет с крыши небоскрёба, и разобьётся насмерть.
— Может быть, и мою дочь вы заставили его любить? — поинтересовался язвительно Кеплер.
— Ну, что вы, — проговорил Уолт с искренней обидой. — Он искренне влюблён. Ради Дайаны стал похож на двадцатилетнего мальчишку. Но он именно тот человек, который нужен вам и вашей дочери. Поверьте мне. Крепко стоящий на ногах, умный, талантливый. Опытный мужчина, который сможет деликатно научить вашу дочь любви.
— Вы знаете, что они с Ротбардом вытворили вчера? — перебил его хмуро Кеплер. — Ворвались на фабрику Зиммермана, расстреляли охрану, избили владельца. Как вам это нравится?
— Мой бог, обычная борьба за рынок сбыта, — проговорил Уолт равнодушно. — Что тут особенного?
— Они убили пятнадцать человек, — сказал с горечью Кеплер. — Какая же это борьба? Это мерзость.
— Кеплер, вы изготавливали консервные банки и выдавали их за машины Фордена, подкупили комиссию на автосалоне, чтобы она не дала ему ни одного приза, как конструктору, — ехидно проронил Уолт. — А ведь он очень талантливый изобретатель. Я смог это оценить. Давали интервью в газетах, где уверяли, что аккумулятор электромобиля Фордена нужно заряжать сутками напролёт, когда ему вообще не нужна подзарядка. Наняли продавцов, которые убеждали покупателей, что машины Фордена — утиль. Вас не сдерживали никакие моральные принципы. Теперь Форден вам совсем не мешает. Он больше не создаёт автомобили. Они его не интересуют.
— Я никого не убивал, — буркнул Кеплер. — И его изобретения мне не мешали. Я знал к чему нужно стремиться. А теперь он выпускает только боевых роботов. Сотнями. Зачем они ему?
— Для защиты, — объяснил Уолт, как-то странно посмотрев на расстроенного Кеплера.
— Он уже заполонил весь город своими роботами. Осталось лишь несколько упрямых владельцев, на которых устраивают набеги бандиты, — глухо сказал Кеплер, угрюмо взглянув на Ротбарда в белом смокинге, который прогуливался по залу, время от времени подходил к одному из столиков и опрокидывал в себя бокал. — Форден рассорился со всеми своими друзьями и завёл знакомства только среди бандитов.
— Это его личное дело, — холодно возразил Уолт. — Ваша дочь заполучила мужчину своей мечты. Она очень счастлива. Разве это не прекрасно? — спросил он.
Кеплер промолчал, перекатывая желваки. Он не стал рассказывать Уолту о разговоре с Форденом, когда тот с гнусной ухмылкой на губах пригрозил отправить Дайану на виселицу, если её отец не согласится на свадьбу. «Я привёз мою дорогую девочку сюда, чтобы спасти от развращённого, прогнившего мира. А отдал в лапы расчётливого негодяя с ледяным сердцем», — подумал он, и вновь ощутил, как острая боль пронзила грудь.
— Идемте, друг мой, — предложил Уолт, дружески похлопав Кеплера по колену.
Они прошли в банкетный зал — длинное помещение с высокими окнами, задрапированными тяжёлыми портьерами цвета слоновой кости с золотыми кистями. На паркете, выложенным квадратами стоял узкий, полированный стол, вокруг него стулья в стиле Людовика XIV с точёными ножками, высокой спинкой, обитые бархатом и украшенные бахромой по нижней кромке сидения.
С двух сторон роскошного камина, декорированного натуральным камнем, располагались серванты красного, полированного дерева, с посудой из тонкого фарфора. Стены, были обиты гобеленом, свет давала массивная двухъярусная люстра на изящном, бронзовом основании с плафонами в виде нераспустившихся бутонов тюльпанов.
Гости уже рассаживались на свои места. Кеплер увидел счастливо улыбающуюся Дайану в длинном атласном платье кремового цвета, со шлейфом и узкой юбкой с кружевами, из которых как из морской пены выглядывали стройные, длинные ножки. Она светилась от счастья и прижималась к своему новоиспечённому мужу, которого явно тяготило это внимание. Кеплер с неудовольствием заметил равнодушный, отсутствующий взгляд зятя. Казалось, праздничный ужин для него тягостная формальность. Слуги начали обносить блюдами гостей. Присутствующие поздравляли молодожёнов. Наконец, встал сам Уолт и произнёс пафосную речь:
— Хочу вспомнить о притче из Библии. Когда земля и человечество будут разрушены в ужасном огне Армагеддона, предсказанном в Апокалипсисе, спасённые христиане истинной Церкви, рождённые заново, будут избавлены от кровавой бойни и Армагеддона, и подняты в небо на корабле, который будет называться «Воскрешение». Наш город и есть подобный корабль, на котором спаслись только лучшие, самые талантливые, умные и красивые. И именно отсюда, из этого города мир начнёт своё воскрешение. Он будет очищен от порочных паразитов. И на всей планете будут жить только лучшие представители человечества. Сегодня мы чествуем как раз одних из таких представителей, вступивших в законный брак. Поздравим их с самым лучшим днём в их жизни.
Все присутствующие захлопали, кроме Кеплера, который вдруг нахмурился, его осенила простая мысль, до которой он никак не мог раньше додуматься. «Уолт управляет не только Форденом, он управляет всеми нами. Он сделал из нас марионеток, чтобы осуществить свои планы. Завоевать мир и установить там свой порядок. И ради этого он не остановится ни перед чем». Кеплер взглянул на довольно ухмыляющегося Уолта и вдруг вспомнил разговор с Раймондсом, который так же, как и Кеплер занимался производством автомашин.
— Мы поставили Уолта, как ширму, за которой могли бы вести свои дела и нам бы никто не мешал. При Райзене это было бы невозможно. С его моральными принципами. Когда Райзен умер, мы смогли, наконец, установить в городе тот порядок, о котором мечтали раньше.
