Кирилл Клён - Команда бесстрашных бойцов
– Верно. Он не видит ни нас, ни даже объекта.
– Во как! Гвоздь, ты понимаешь, что это значит? Он до смерти боится и не хочет соваться ближе. Кто бы мог его напугать, а? Или что?
Мастер едва заставил себя сосредоточиться и ответить на вопрос Дани. Он думал, какая отличная у него была возможность ликвидировать проклятую Прялку и до чего же паршиво, что она минуту назад испарилась. Вероятно, навсегда. Ведь Прялка – сама по себе вроде инструмента для суицида, а если к ней добавить отряд гоблинов с такой поддержкой, выйдет полная безнадега. При подобном раскладе туда сунулся бы только полный идиот… Может, подождать, пока гоблинская команда не уйдет? Лишние сутки – не столь уж большая плата за право работать в комфортных условиях. То есть в условиях, когда шансы стать трупом в течение следующей четверти часа не превышают пятидесяти из ста…
– Ты молодец, Гвоздь, правильно приволок меня сюда. Только надо было раньше приволочь, хоть бы я и упирался. Будем работать прямо сейчас.
Мастер ушам своим не поверил.
– Сейча-ас?
– Да. И очень быстро,
– Но ведь они там… и мы… и нам…
– Выводи меня на штурмовой рубеж, бего-ом!
– Я…
– Живо, мать твою, чикается тут, хрен недорубленный, живо!!
Генерал был в своем праве – командовать, и Гвоздь подчинился. На бегу он активировал вещицу, похожую на большую виноградину, с мышиным хвостиком. Мастер очень надеялся на то, что эта штучка безотказно предупредит его: вот, мол, господин Гвоздь, граница сферы недосягаемости, ни шагу дальше!
И еще мастер почувствовал, насколько он непригоден на роль напарника Дане. Две недели тренировок! Какая ерунда, он должен был вести генерала, а двигался, как сонная муха.
– Гвоздь, етитттак! Не шуми! не сопи! шевелись!
– Мы на месте.
Это приняло вид маленького бетонного домика с аккуратными вентиляционными отверстиями, забранными металлическими решеточками. Домик возвышался над землей всего метра на полтора-два. Даня с тревогой осмотрел сооружение. Каменная избушка выглядела совершенно новой, свежевыкрашенной, а решеточки сверкали в лучах солнца, как не сверкают они ни на одном коммунальном объекте славного города Москвы. Никакой плитки. Никакой обшарпанности. Или Прялка совершенствуется?
Гвоздь сноровисто выдернул одну из решеточек, видно расшатанную им во время прошлого визита, и закрепил веревочную лестницу. Очень длинную. Даня заглянул вниз. Он увидел лаз с неровными краями, как будто вода выточила в асфальте и бетоне пещеру или природа иным способом позаботилась о ее возникновении, – именно природа, а не люди.
– Что это, мастер?
– Каменная кишка. Здесь – безопасно.
– А! – ответил генерал таким голосом, будто все ему понятно в объяснении Гвоздя, и принялся быстро спускаться по лесенке. – Сто метров, ты говорил?
– Метров сто. Очень надеюсь, что здесь ничего не изменилось. И пока мы лезем вниз, изволь-ка рассказать, отчего появление гоблинского отряда придало нам столько бодрости? Ты хоть понимаешь…
– Да понимаю я, мля… Процентов тридцать. А ты вот понимаешь, кого они так боятся?
– Не-ет…
– Да Гостя же! Гостя из мира Анхестов.
Мастер прикинул: вроде больше гоблинам и впрямь бояться некого. Но если ожидается Гость, то их с Даней шансы выбраться отсюда существенно сокращаются. Почему же генерал, этот подержанный гений тактики, ломанулся смерти в самую пасть, в точности как геройские пацаны из Братцева?! «Сидеть по тихим местам и не отсвечивать» – кто говорил? И вот те на… Словно угадав его мысли, Даня высказался коротко и резко:
– Если Гость здесь, значит, дыра в Анхестов открыта. Если наши уроды прикончат Гостя, они завладеют переходом. Если они завладеют переходом, они сделают из Анхестова арсенал новых смертоносных штуковин, да еще большую казарму для пополнения своих сил. Врубаешься? Ни рожна ты не врубаешься… Дно, Гвоздь. Куда дальше?
– Туда.
Мастер вел генерала по извилистым, то раздваивающимся, то растраивающимся коридорам, предупреждал о ямах и провалах, показывал, как обходить ямы и ловушки, установленные такими же, как он сам, мастерами-хранителями много лет назад. И Даня понукал его:
– Живей, живей, сонная муха! Надо успеть раньше них, надо закрыть эту хрень навсегда! Живей, Гвоздь!
Подземный лабиринт напоминал трубчатый орган живого существа, увеличившийся в размерах и окаменевший со всеми своими опухолями, наростами, со всем застрявшим в нем мусором и холестериновыми бляшками. Ничего ровного, ничего гладкого, ничего прямого. Зато просторно – хоть метро прокладывай.
Фонарики скудно освещали каменную какофонию.
– Стоп! – заорал мастер.
«Виноградина» жгла ему руку и слабо фосфоресцировала.
– Назад, десять шагов!
Даня выполнил команду, не раздумывая.
– Еще пять шагов!
«Виноградина» погасла.
– Постой, Даня, постой и помолчи, пожалуйста.
– Нет проблем.
Мастер двинулся вперед медленно и осторожно, неся миниатюрное устройство в руке, вытянутой вперед. Наконец «ягодка» вновь замерцала. Гвоздь отпрянул.
– Вот она, граница сферы. Кстати, шестьсот сорок метров.
Генерал присвистнул.
Гвоздь включил прибор с экранчиком и углубился в чтение карты.
– Мы почти у цели, генерал. За поворотом – финишная прямая.
– Не делаем пауз, мастер!
И Гвоздь немедленно отцепил от разгрузки пол-литровую флягу.
– Глотай все время по капельке…
– Программа сама за меня все сделает, не суетись.
Даня перевесил со спины на грудь «гронинген». Закрепил фонарик на макушке. Забросил на правое плечо машинку, сработанную редким умельцем, Хачиком Толстым из команды Махова, – самодельный ракетный комплекс о двух зарядах. Поднес к губам фляжку и залпом влил в себя добрую половину.
По телу Дани прошла волна крупной дрожи. Лицо исказила дебильная улыбка. Глаза чуть не вылезли из орбит. Гвоздь опасался, что ракетный комплекс выпадет у генерала из рук, но за оружие у Дани отвечали рефлексы, накрепко вбитые в голову самой жизнью, – он даже не ослабил хватку. Тело его худо подчинялась командам, поступающим из мозга, и чудом удерживалось в стоячем положении. Впрочем, на ногах он должен бы стоять не хуже среднестатистического пьяного: эту «заготовку» проверяли дома.
Никакой магии! Чистый спирт, да кое-какие травки, добавленные мастером в зелье, надолго отключали способность мыслить логически.
Мастер довел полубесчувственного Даню до поворота, вывел в коридор, поставил лицом к цели. Потом он произнес четыре слова из старой книжки:
– Лабриш, Мерендоль, Азолан, Баск…
Даня слегка ожил и нетвердыми шагами двинулся вперед. Гипнотизер, вбивший в его голову программу действий, гарантировал: «Будет все делать правильно, ни о чем не задумываясь». Код из четырех имен включил программу.
Генерал, покачиваясь, брел вперед, а у Гвоздя сердце бухало в груди на два лада: «Пройдет! Не пройдет! Пройдет! Не пройдет! Пройдет! Не пройдет!» Вот Даня приблизился к невидимой границе… шаг… другой… третий… наверное, миновал… или нет?.. шаг… другой… третий…
Прошел! Точно прошел!
Вдруг перед генералом выросло огромное лицо. Трепеща, словно флаг, оно висело на высоте двух с лишним метров и отсвечивало металлоидным блеском. Этот блеск был настолько ярок, что Гвоздю стал виден весь коридор до самого конца. За лицом угадывались контуры колоссальной туши, оснащенной несколькими парами лап, очень похожих на скорпионьи… бывают ли скорпионы такими большими? Гвоздь никогда не видел ни одного, но догадывался: вряд ли. Да и какой это скорпион? Туша производила впечатление цельной тяжести, но потом Гвоздь разглядел бесконечные навороты змеиных колец, из которых она состояла, а между кольцами ликовали какие-то пластины, будто огромного удава нашпиговали битым стеклом. Мастер не вполне понимал, что за нелюдь перед ним, поскольку зрение отчасти отказывалось видеть ее, а мозг отчасти отказывался распознавать омерзительные детали.
Лицо – совершенно человеческое, как у мужчины средних лет, – обращено было к Дане. Глаза Гостя внимательно изучали его. Но генерал, одурманенный содержимым фляги, двигался вперед, не обращая внимания на ртутный лик монстра. Даня приблизился к Гостю на десять метров, на пять… Гвоздь взвел курок «боярина» и приготовился палить сначала из него, а потом из ракетной установки точно такой же, как у генерала. Однако Гость не двигался.
Даня поравнялся с ним, дистанция между человеком и выходцем из элитных слоев преисподней сократилась до полутора метров. И вдруг монстр, словно испытав ожог или резкий приступ боли от одного Даниного присутствия, всем телом подался к противоположной стене, распластываясь по ней, будто колоссальный кусок глины. А генерал спокойно шагал мимо, время от времени вздергивая руку с драгоценной флягой и отхлебывая еще один глоточек. Он просто не видел Гостя.
