Дмитрий Лазарев - Антивирус Логинова
Тем не менее ее обществом я не тяготился. Помимо вполне определенных надежд, связанных с ее присутствием, она нравилась мне и сама по себе. Рядом с нею мне даже молчать было комфортно. Однако это симптоматично: неужели я опять начинаю влюбляться? В принципе немудрено: последние полтора года ваш покорный слуга был практически лишен женского общества, если не считать Морганы. Но дочь – это все-таки другое. К тому же загадочность женщины только добавляет ей привлекательности, а в моей новой знакомой загадок было – хоть отбавляй.
Вере, по-видимому, моя компания тоже нравилась. Во всяком случае, так говорил мне мой Э-детектор, которому я склонен верить. Она, естественно, была мне благодарна за старание отвлечь ее от мрачных мыслей, но боюсь, что поводов для благодарности у нее скоро будет через край, а это тоже не есть гут.
Отвлечь-то я ее, конечно, пытался, однако стоило нам оказаться вдали от людей, как она остановилась и задала вопрос, очевидно, мучивший ее все это время:
– А что, если я никогда не вспомню своего прошлого?
Ну и вопросик! В принципе, к тому все шло, и я это чувствовал, ибо воспринимал ее эмоции, но вот подходящего ответа подготовить так и не удосужился. И потому фальшиво бодрым тоном произнес первое, что пришло на ум:
– Ничего, начнете жизнь сначала!
Ответ я приправил легкой положительной волной. Но, как выяснилось, интенсивность ее была категорически недостаточной.
– Это как, интересно?
– Сделаем вам документы. Если надо, и диплом тоже. Сейчас все покупается. Потом устроитесь на работу.
– Но я же совсем ничего не помню о том, чем занималась раньше. Если что и умела, то теперь…
– Не беда – поступите на какие-нибудь профессиональные курсы. Их довольно много в Благовещенске. Можно и в вуз поступить. Ограничений по возрасту сейчас нет. Правда, деньги понадобятся, ну да это не проблема. Я вам одолжу, а потом рассчитаетесь.
Несколько минут она осмысливала нарисованную мной картину будущего, а затем произнесла:
– Но у меня же где-то, наверное, есть родственники, друзья, коллеги… Может быть, они меня ищут.
– Вполне возможно, – согласился я. Этот поворот разговора мне не слишком нравился.
– А что, если нам подать в средства массовой информации объявления с моей фотографией: «Кто знает эту женщину, просьба позвонить по такому-то телефону»? Держу пари, они откликнутся…
Угу, замечательная идея! Ей-то хорошо: свои все-таки, а нам это может выйти боком. Ведь если коллеги Веры – действительно те, о ком думает Моргана, то нам с дочерью придется срочно сматывать удочки, чтобы к моменту их прибытия сюда нас и след простыл. А моя спутница чуть ли не приплясывала от пробудившегося энтузиазма. Впрочем, мне было чем охладить ее пыл:
– В том, что откликнутся, я нисколько не сомневаюсь. Но вы помните, почему мы не повезли вас в больницу?
Мне больно было видеть, как разом угасло сияние в ее глазах. Но что поделаешь: безопасность в данном случае довлела над всем остальным.
– Помню, – глухо отозвалась Вера.
– Мы ведь до сих пор не можем со всей определенностью сказать, что на вас не покушались. И нет никакой уверенности в том, что на объявление среагируют именно те, кто вам нужен. А вдруг сюда первыми прибудут другие, с которыми вам встречаться совершенно не с руки?
– Но вы же сами вытащили меня в город на прогулку, – потерянно произнесла она.
– Гулять по городу – одно, а давать на всю страну пеленг: «Эй, я здесь!» – совсем другое. – Назидательность в моем голосе, пожалуй, даже несколько зашкаливала. – Покушавшиеся, если они были, сейчас наверняка уверены в вашей смерти и уехали отсюда. Звать их обратно будет с нашей стороны несколько опрометчиво.
Плечи Веры поникли под тяжестью моих железных аргументов. Повисло молчание, которое на этот раз грозило затянуться, как вдруг рядом прозвучал злой женский голос:
– Ты?!
Глава 29
Ненависть ламии
Благовещенск. 10 ноября 2010 г.
– Будь ты проклята, инквизиторская тварь! – неизвестно в который уж раз цедила Данира.
Несмотря на то что с момента схватки на скале близ Листвянки прошло уже две недели, криганку до сих пор время от времени охватывали приступы бешеной ярости. Ее буквально трясло от злобы, и, не будь неизвестная инквизиторша мертва, Данира непременно убила бы ее еще, а потом еще и еще. Как же она ненавидела анхоров и всех их прихвостней в Базовом мире! Смотрящие, Святой Орден – все они редкостные гады, которых следовало давить везде, где только встретишь. Ведь надо же – чертова инквизиторша не только испортила ей столь тщательно и кропотливо придуманную и подготовленную игру: она лишила ламию законной добычи и заставила просто убить несчастного придурка, вместо того чтобы от души полакомиться его болью и отчаянием. Из-за нее Данира потратила энергию, а не приобрела – сначала на ускоренное исцеление после удара камнем, который она неожиданно получила от своей почти уже сломленной жертвы, а потом на скоротечную схватку с самой инквизиторшей. Но и это еще не все. Их магический бой здорово взбаламутил энергетический фон в окрестностях, а потому Данире пришлось бежать из своих любимых охотничьих угодий, чтобы не попасться стражам, которые наверняка примчались бы на шум драки. Воистину больше гадостей ей еще не делал никто! Причем эта тварь ухитрилась уложиться со всеми своими мерзкими деяниями всего в несколько минут!
Если ту игру с Дроздовым ламия затеяла больше ради интереса, чем ради пропитания, то теперь ее терзал весьма ощутимый энергетический голод. Ей требовалась новая жертва, и как можно скорее: ведь чем сильнее станет ее насущная потребность, тем успешнее она заглушит голос осторожности, и тем вернее Данира попадет еще в какую-нибудь передрягу, причем на сей раз с куда более печальным концом.
Криганка шла по городу и рыскала по сторонам алчными глазами. В качестве добычи ей подходил не всякий. Требовался человек с психологией жертвы: жалкий неудачник с комплексом неполноценности, склонный к депрессиям невротик или романтичный, психологически неустойчивый юноша, склонный влюбляться во всех подряд красивых женщин. Но, как назло, никого с подходящей аурой ей не попадалось, словно все потенциальные жертвы оказались в курсе, кто бродит по улицам Благовещенска, и предпочли отсидеться дома. Тех же, кого встречала Данира, требовалось обрабатывать не один день, а то и не одну неделю, чтобы довести до нужной кондиции. Времени на столь долгие игры у Даниры сейчас не было.
Как-то незаметно для самой себя ламия добралась до городского парка и, повинуясь какому-то непонятному подсознательному позыву, зашла туда. Чем дальше она уходила от входа, тем меньше прохожих попадалось ей по дороге. Здравый смысл советовал развернуться и двинуться назад, на многолюдные улицы. Но что-то продолжало тянуть ее в глубь парка. До сих пор чутье еще не подводило Даниру, так что она решила довериться ему и на сей раз.
Когда же количество прохожих достигло критического минимума, а решение вернуться практически созрело в ее мозгу, ищущий взгляд ламии наткнулся на беседующих молодых мужчину и женщину. Парочка для целей Даниры категорически не годилась, и она уже готова была отвернуться, как вдруг взгляд ее будто споткнулся. Не на мужчине, нет. Он был абсолютно не знаком криганке, правда, аура его казалась немного странной, но не настолько, чтобы приковать ее внимание. А вот женщина… Она стояла вполоборота к Данире и обладала несколько искаженной и приглушенной аурой Силы. Но помимо этого, ее внешность была чем-то знакома ламии. В частности, густые черные, как вороново крыло, волосы. Словно почувствовав пристальный взгляд, брюнетка начала поворачиваться, и глаза Даниры буквально полезли из орбит от изумления, хотя в жизни своей она навидалась всякого. Перед ней стояла та, которая никак не желала убираться из головы криганки, вызывая в ней постоянные приступы злобы. Но черноволосой инквизиторше давно полагалось быть покойницей, ибо после ударов, что нанесла ей Данира на Байкале, просто не выживают. А она – поди ж ты: цветет и пахнет!
Теперь бы ламии ничем не выдать себя и выждать более удобного случая, чтобы расправиться с инквизиторшей окончательно, когда отлучится куда-нибудь ее спутник, несколько необычная аура которого слегка тревожила криганку. В конце концов, брюнетка наверняка не узнала бы Даниру, ибо внешность Елены Долинской давно осталась в прошлом – она совершенно не подходила для скрывающейся ламии, так как привлекала слишком много внимания. Ничто не мешало криганке отложить схватку, чтобы затем получить гарантированный результат. Ничто, кроме собственных нервов. Бурлящая в ней ненависть и шок от в высшей степени неожиданной встречи не позволили Данире с ними совладать, и она выдала себя злобным возгласом:
