Владимир Корн - Страж Либерилля
— Хорошо, Крис, хорошо. — Кристина как будто бы начала приходить в себя. А когда она потребовала, чтобы я отвернулся, то успокоился окончательно.
— Это нам от Габиза привет, — негромко сообщил Дуглас, когда мы с Кристиной, полностью одетые, спустились на первый этаж.
— Уверен?
— По крайней мере, насчет троих — точно, — кивнул он. — Все они герве. И вот еще что…
Дуг вложил мне в руку кинжал с костяной рукояткой и кривым, похожим на коготь хищной птицы лезвием: типичное оружие герве. Кто попало бриск, а именно так называется это оружие, в руки брать не станет — слишком специфична техника владения им.
Герве — известнейшие мастера боя на ножах и предпочитают их всегда, когда есть хоть малейшая возможность, обойтись без огнестрельного оружия. Вот и эти залезли в дом с брисками, чтобы не шуметь. И нашли бы нас через пару дней всех до единого с перерезанным горлом.
— Дуг, осмотри еще четвертого, чтобы быть в полной уверенности.
Сам я, чтобы не шокировать Кристину видом мертвого тела, зажигать свет в комнате не стал.
— Четвертый тоже герве, — сообщил Дуглас, покинувший дом последним, когда все остальные уже сидели в авто.
— Куда рулить? — спросил Густав.
— В город пока не сунемся. Подождем до полудня, когда на дороге станет полно народа. Проще через мост будет перескочить. А пока давай в тот лесок, где мы устраивали пикник. Там одну машину придется бросить. И не гони слишком, чтобы Ковар за тобой поспевал.
— Надо было пожрать с собой прихватить, — пробурчал Дуг, устраиваясь на переднем сиденье рядом с Густавом, потому что заднее заняли мы с Кристиной. — И вообще, мы скоро на одних машинах разоримся.
— Не ворчи, — ответил ему Густав, трогаясь с места. — Главное, что мы живы, а остальное — ерунда.
Трещал костер, где среди углей закипал в турке кофе, благо, что ничего из машины выложить накануне вечером я так и не удосужился.
Кристина пришла в себя, и на ее щеках, после нескольких глотков кальвадоса (ну а что же еще могло оказаться во фляжке Ковара?), которые я смог убедить ее сделать, заиграл румянец.
— Держи, — вложил я в руки Кристины чашку с кофе. — Только осторожно, не обожгись.
— Да уж, — тихонько начала она, и я сразу понял, о чем именно пойдет речь, и потому весь внутренне сжался. Вдруг она сейчас скажет, что никогда не мечтала связать свою жизнь с бандитом, а значит, вместе нам быть не судьба. — Этот рассвет мне точно запомнится на всю жизнь!
— Чего это вы там шепчетесь? — подозрительно спросил Дуг.
— Вспомнила я, — улыбнулась Кристина, — как милый обещал мне, что мы встретим рассвет на берегу моря. Мол, будем пить кофе, слушать шелест набегающих волн и крики чаек. И что в итоге?
— Так, кофе у тебя уже есть, за шум волн не обессудь, а крики чаек мы тебе сейчас устроим. — И Дуг, зачем-то поджав одну ногу, замахал руками, изображая при этом чаячий крик: — А-а-а! А-а-а! A-а, а-а!
Получалось у него так уморительно, что мы покатились со смеху. Кроме Ковара, который мрачно заявил:
— Орешь, как будто тебе в туалет приспичило, а возможности нет.
— Тогда сам попробуй! — обиделся на него Дуглас.
— Я что, придурок, по-твоему, скакать на одной ноге и орать во всю глотку? — Ковар глотнул из фляжки.
— А я, значит, придурок? — опасно приблизился к нему Дуглас.
— Не знаю, тебе виднее. — Ковар был безжалостен.
— Мальчики, хватит вам! — начала мирить их Кристина. — Действительно очень похоже на чайку, — успокоила она Дуга.
— Которой уже невмоготу, — ухмыльнулся Ковар.
— Мальчики! Я вам вообще поражаюсь: такое произошло, а вы о каких-то чайках ругаетесь! Которым приспичило.
Не выдержав, Кристина засмеялась.
Густав, вероятно, чтобы увести разговор в сторону, брякнул первое, что пришло ему в голову:
— А если у вас сын первым родится, как назовете?
Кристина смутилась, а Дуглас хмуро пробормотал:
— Ну уж точно не Коваром.
— А чем тебе мое имя не нравится?
— Да какое-то оно воронье. Ко-вар! Ко-вар! — почти каркал он. — Разве нормального человека таким именем могут назвать?
— Все, квиты, — объявил я, и оба они послушно умолкли.
Вообще-то я полностью был на стороне Дуга, но не стоило об этом даже намекать. Ковар иной раз любого может вывести из себя.
Помолчали, глядя на весело стреляющий искрами костер, которому не было дела до всех проблем в мире.
— Крис, а как ты их услышал? — спросил вдруг Рамсир, почему-то все утро молчаливый.
— Проснулся вовремя, — без всяких подробностей ответил я. Хотел еще добавить про погибшую собачку, но, подумав о Кристине, не стал.
— Это точно, вовремя, иначе бы все, — кивнул Густав.
Меня самого мучил вопрос: вот эти колокольчики в голове, которые меня и разбудили, откуда они взялись? Логники? Но визора поблизости не было. Неужели я действительно новый Демаркус, который, согласно легендам, мог разговаривать с логниками? Не хочу быть Демаркусом! После того как он создал визоры, голоса логников начали преследовать его повсюду, и он покончил жизнь самоубийством, сойдя с ума. Уж не потому ли, что тоже слышал, как гибнут в визорах логники? Или все-таки это — мой личный бред?
— Все, поехали, и без того засиделись, — взглянув на уже высокое солнце, а затем на часы, заявил я. — Густав, выбери авто, которое получше, другое придется оставить здесь.
— Да оба они красавцы, — грустно вздохнул тот. — Давайте его хорошенько спрячем, вдруг оно все-таки когда-нибудь понадобится.
Едва мы въехали в центральную часть города, как нас ждал новый сюрприз.
— Экстренный выпуск! — самозабвенно орал продавец газеты «Столичные хроники». — Происшествие в Лонжо! Страж наносит новый удар по криминалитету Либерилля! Он покончил с наемными убийцами, нагрянув ночью в их логово!
— Как у них так быстро получается? — недоуменно спросил Ковар.
— Как вариант, в «Столичных хрониках» первыми узнали о событиях в Лонжо, придержали утренний тираж, чтобы изменить шапку и втиснуть новую статью, вот и получился выпуск экстренным, — пояснил ему Рамсир. — Интересно, что там пишут?
— Притормози рядом с ним, — кивнул я Густаву. — Сейчас и узнаем.
Я взглянул на Кристину. Ох и на много же вопросов мне придется ей отвечать! Теперь она точно перестанет делать вид, как будто совсем ни о чем не подозревает.
Глава 29
— Эй, парень! — окликнул Густав продавца газет. — Поди-ка сюда! — а когда тот с готовностью подскочил, сказал: — Дай-ка мне экземплярчик.
— Двадцать сантимов, — протянул продавец пахнущую свежей типографской краской газету.
— Чего?! — У Густава вытянулось лицо.
Понятно, по какой причине. «Столичные хроники» никогда дороже семи-восьми сантимов не стоили.
— А того! — дерзко ответил ему мальчишка. — Не хочешь — не бери, у меня и без того уже четвертая пачка заканчивается. Влет уходит — в других газетах о Страже ни слова нет. Экстренный выпуск! — снова заорал он, причем так громко и так неожиданно, что все мы невольно вздрогнули.
— Черт с тобой. — И Густав протянул ему новенькую монетку достоинством в полмарки. — Давай сразу две.
— Может, на сдачу «Фонарь» возьмешь? У меня их три штуки осталось, правда, вчерашних.
— «Фонарь» не надо! — торопливей, чем следовало бы, ответил за Густава я: мало ли что в нем может быть напечатано? Затем украдкой оглядел с виду как будто каменные лица: никто не улыбался, Кристина вообще смотрела куда-то в сторону. Но на всякий случай все же пояснил: — Зачем нам вчерашняя?
— Ого! В ней даже портрет Стража есть! — воскликнул Густав, в чьи руки «Столичные хроники» попали первым. — Не пойму… Кого-то он мне напоминает!
Второй экземпляр он протянул на заднее сиденье, и я уже было за него взялся, когда газету ловко выдернула из моих рук Кристина. И тут же заулыбалась:
— По-моему, я его тоже знаю!
«Остряки! — разглядывал я портрет Стража через плечо Кристины. — Даже отдаленного сходства нет».
Портрет Стража в точности соответствовал описанию в интервью, над которым мы все так потешались. Маска на лице, грива седых волос, один глаз светлее, другой, соответственно, темнее. Присутствовал и шрам на щеке, правда, на черно-белом портрете увидеть багровый цвет было невозможно.
«Ну и чего между нами общего? Помимо всего прочего, выглядит он лет на сорок».
— Что там хоть пишут? — поинтересовался я у Густава, потому что Кристина смеялась, газета в ее руках дрожала и прочесть нельзя было ни строчки.
— Оказывается, их там было восемь, — ответил за него Дуг, читающий газету вместе с ним. — Но это чепуха, что взять с газетчиков? Всего-то в два раза прибавили. Интересно другое. Знаешь, кого в одном из них признали? Если, конечно, снова не врут.
