KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Боевая фантастика » Майкл Стэкпол - Сумерки Кланов-2: Возрождение Завета

Майкл Стэкпол - Сумерки Кланов-2: Возрождение Завета

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Майкл Стэкпол, "Сумерки Кланов-2: Возрождение Завета" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— И здесь, два дня назад, когда я с моим другом, принцем Виктором Дэвионом, вспоминала этот скорбный и торжественный день, три человека сделали то, что не смогли сделать Кланы. Они прокрались безмолвными улицами Люсьена и через стену проникли в мое святилище. Они вошли в этот самый сад. — Оми показала на голокамеры, но подняла руку повыше, чтобы зрители не подумали, что она указывает на них. — Они пришли, чтобы убить меня. — Голос Оми упал до шепота. — Эти люди заявили, будто я нарушила предписания Чистоты и Гармонии. Они назвали меня шлюхой Дэвиона. Они пришли убить меня, и убили бы, ибо в тот вечер здесь я была без защиты. Я бы погибла, не будь здесь Виктора. Он был страшно ранен в этой битве, но сразил убийц, сразил той самой катаной, которую преподнес ему мой отец в день прибытия.

Когда до Виктора дошел перевод лжи Оми, он сумел сохранить бесстрастное лицо. Он знал, что убил лишь двух из троих нападавших. Оми своей рукой подобрала катану первого убийцы и обезглавила его товарища, склонившегося над трупом. Хотя предания самураев полны рассказами о женщинах-воинах и Оми не менее искусна, чем героини этих преданий, ее образ в Синдикате как Хранителя Чести Дома был слишком мягок и утончен для такого деяния. Никто не усомнился бы в ее способности убить нападавшего, но эта реальность противоречила вымыслу, представленному ее народу.

Ради нее и ради меня эта ложь должна стать правдой.

— Виктор, который был моим защитником в эту ночь, стоит здесь как мой кайсяку. Мечом, которым он спас меня от убийц, он сейчас спасет меня от бесчестья. — Оми подняла со стола клочок рисовой бумаги. — Он сделает так, что я почувствую боль лишь сердцем, но не телом. — Оми глядела прямо в голокамеры. — Убийцы сказали, что я нарушила Заповеди Чистоты и Гармонии, и я не могу не предположить, что именно так подумали и вы. Я не могу вынести такое бесчестье, ибо это неправда. Мне больно — так, что не описать словами, — думать, что вы решите, будто я так мало считаюсь с вами, с нашим народом, с нашими традициями, чтобы нарушить Заповеди по личным причинам. Я жила ради нашего Синдиката и продолжать жизнь могла бы лишь ради него. Если я не слуга вам — то я никто и ничто. Я не стану отрицать, что люблю Виктора Дэвиона. Много лет он был моим другом. Он рискнул подвергнуться гневу народа своего, чтобы по моей просьбе спасти моего брата Хохиро из рук Кланов. И всегда Виктор был человеком чести. То, что делили мы сердцем и умом, мы не позволили себе разделить телом. Наша любовь не нарушила Чистоту, она определила Чистоту. — Оми подняла подбородок, обнажая горло, чтобы зрители видели белую кожу, которую сейчас вспорет танто. — Не была наша любовь и дисгармоничной. Я целиком и полностью подчинялась велениям отца моего. Ценой, которой потребовал от меня отец за право просить Виктора о спасении Хохиро, был мой полный отказ от общения и переписки с Виктором. Я повиновалась, хотя каждый день этого запрета уносил частичку моей души. Я пошла на то, чтобы это выдержать, дабы Синдикат не лишился моего брата, чтобы у Дракона остался наследник. Таково было мое место, таково было мое назначение, и я повиновалась ему. Это мой дед, Такаши-сама, снял запрет. Этим он одобрил и поощрил чувства, которые я питала к Виктору. Никто и никогда не сможет сказать, что мой дед позволил бы своей внучке опозорить себя или свой народ. Он знал меня. Он знал, как я поступлю, он знал, что может мне довериться и я никогда не совершу ничего, что покрыло бы мой дом позором. Мой отец понял мудрость своего отца и не восстановил запрет, унаследовав трон Дракона.

Оми опустила руку и взяла танто, обернув рукоять рисовой бумагой. Три сантиметра лезвия остались свободными. Продолжая говорить, она медленно подняла сталь к горлу.

— Стыд, который я испытываю, позор, который я не могу пережить, — в том, что я каким-то образом позволила вам поверить, будто поставила себя выше своего народа. То, что вы можете так подумать, указывает на какой-то недостаток в моем характере. Я не могу его исправить, ибо, если бы могла, зачем было подсылать ко мне убийц? Я всегда старалась представлять ваши надежды, мечты, желания и честь — и не смогла этого. Искупить такой провал можно лишь одним способом.

Виктор заметил едва уловимую дрожь руки Оми, когда она поднесла лезвие к шее. Она приставила острие, и Виктор выхватил катану из ножен. Сомкнув левую руку на рукояти, правой он поднял лезвие. Ему предстояло ударить быстро, обезглавив Оми одним ударом еще до того, как боль от разрезанного горла отразится на лице.

Миллиметр за миллиметром приближалось острие танто. Виктор ждал, рука была как свинцовая, боль в груди стала распространяться, подобно раку. Дрожи в руке Оми, прижавшей острие к коже и чуть вдавившей его, вторил собственный трепет Виктора, отчего лезвие чуть колебалось в воздухе.

В какой-то миг лезвие в руке Оми перестало дрожать, и Виктор понял, что Оми набралась решимости совершить сеппуку. Какой-то голос в душе кричал, что это безумие, но клинок в руке Виктора застыл, и принц был готов исполнить свой долг.

Мой долг — выразить ей сочувствие.

Несмотря на раны и слабость, он знал, что ударит чисто, быстро и сильно. Пусть у него сердце разорвется, но Оми он не подведет.

— Йе!

Крик Теодора от дверей дворца заставил Виктора обернуться. Хотя вмешательство Координатора ожидалось, было записано в сценарии, Виктор думал, что оно случится раньше. И только когда Теодор вышел в сад, когда камень захрустел под его твердыми шагами похоронным маршем, Виктор понял, что и его и Оми увлекла эта драма. Они были готовы сыграть роль до конца.

Мы уже не играли роли, мы проживали их. Теодор мог прервать нас в любой момент, но ждал до тех пор, пока у него не осталось сомнений в нашей искренности и решимости.

Подняв левую руку, Теодор опустил меч Виктора. Потом повернулся и вынул танто из руки Оми, оставив ее сжимать чистый лист белой бумаги. Оглядев лезвие, Координатор с отвращением швырнул его вниз. Танто воткнулся в лаковую поверхность стола, бутылка саке опрокинулась, чашка, вертясь, упала на землю.

— Я — Дракон, и я запрещаю тебе сеппуку на двадцать четыре часа. — Он взмахнул правой рукой, призывая Оми к молчанию. — Тот стыд, который ты возложила на себя, — не твой. Этот стыд, это желание думать худшее о тебе и о Викторе-сама, должен пасть на узколобых людишек, которые привязали себя к прошлому, безвозвратному прошлому. — Теодор развел руками. — Доказательство их глупости — день, в который они на вас напали. Кто из нас может забыть, что в этот день здесь были Кланы? В этот день по Люсьену текли реки крови преданных сынов и дочерей Синдиката. В этот день наемники, присланные Хансом Дэвионом, проливали свою кровь вместе с нами, защищая Люсьен. Этот день был переломным днем вторжения Кланов. Это был день, когда мы доказали, что Кланы можно победить, но считать этот день окончательным поражением Кланов — значит жить в мире фантазии.

Эти люди могут сказать, что это я, мой отец, мои сыновья и дочь живем в мире фантазии, потому что доверились Дэвионам. Давайте рассмотрим эту мысль. Мы с Хансом Дэвионом договорились, что войска Дэвиона не войдут в Синдикат, пока нам грозят Кланы. Ханс Дэвион обошел это соглашение и прислал наемников — единственные имевшиеся в его распоряжении силы, которые могли прилететь на Люсьен без нарушения договора, — чтобы они бились с нами против Кланов. Потом войска Федерального Содружества действительно вошли в Синдикат, но по просьбе моей дочери и с моего разрешения, чтобы спасти ее брата из рук Кланов. У нас не было войск, которые мы могли выделить для этой задачи, но Ханс Дэвион, хотя и сам был осажден, просил своего сына это сделать. Он рискнул своим сыном, чтобы спасти моего.

И теперь Дэвион, здесь, на Люсьене, в этом святилище, которое хранило мою дочь, когда на нашей планете бесчинствовали Кланы, на этом самом месте, в этом саду — Дэвион сразил трех убийц, посланных моим собственным народом убить мою дочь. Дэвион рискнул своей жизнью, пролил свою кровь, чтобы спасти ее, и чуть не погиб сам. Убийце, пронзившему его грудь катаной, Виктор сказал: «Дэвиона убить очень трудно». Истинный воин, не уклоняющийся от долга, который может стоить ему жизни, Виктор Дэвион больше сделал, чтобы сохранить жизнь моей дочери, чем все мы вместе. — Разведенные руки Теодора сжались в кулаки. — Значит, нет доказательств вероломства Дэвионов. С тех пор как напали Кланы, Дэвионы всегда были щитом семьи Курита. Они спасли Хохиро, они спасли Люсьен, и теперь они спасли мою дочь. Они хранили наш Синдикат и вместе с нами противостояли общему врагу.

Эти люди еще скажут, что я чем-то опозорил свою дочь, свою семью и весь Синдикат Дракона, позволив Оми связаться с Виктором Дэвионом. О том, какова была их любовь, вы слышали сейчас из ее уст. Если же ее заявление — недостаточное доказательство чистоты и силы их любви, посмотрите мне за спину. Посмотрите на раны на груди Виктора Дэвиона, на кровь на его кимоно. В его народе говорят, что нет любви выше, чем желание человека положить свою жизнь за другого. У нас доказательство любви — исполнение своего долга, чего бы это человеку ни стоило. Своими деяниями Виктор Дэвион показал по обоим критериям, что он любит мою дочь. Он оказал честь Омико, и она ответила ему тем же, но их чувство долга, их уважение к Чистоте и Гармонии заставило их отказать себе в единении, о котором молили их сердца.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*