Василий Головачев - Укрой меня от замыслов коварных
Преследующее судно выросло в размерах, представляя собой суперсовременный катер зализанной геометрии, и беглецы смогли разглядеть преследователей, одетых в чёрные комбинезоны. Роман ещё раз просканировал их ауры и понял, что они вооружены.
За преследующим катером показалась ещё одна белая точка, но, даже если это было судно с дружеской командой, догнать катер с преследователями оно не успевало.
– Грот! – крикнул Роман, заметив справа открывшуюся в скалах расщелину, хлопнул рулевого по плечу.
Старик оскалился, выбросил какое-то энергичное слово, крутанул штурвал вправо.
Роман оглянулся, напряг энергетический «столб» и метнул на головы преследователей облако темноты.
Их катер вдруг вильнул, едва не опрокинулся, начал останавливаться.
– Что ты сделал?! – чуть слышно выговорила Даниэла. Глаза её стали большими и чёрными. По-видимому, на неё подействовал «ветер» ментального удара, нанесённого мужем пассажирам преследующего катера.
– Сглазил, – пробормотал он.
Рулевой тоже оглянулся.
– О! Карис стани!
Катер пошёл боком, но выровнялся.
Роман вцепился в штурвал слева, помог направить судно в расщелину, ведущую в тёмную пасть грота.
Рулевой оттолкнул руку Романа, повернул правее, ввёл судёнышко в узкий проход между скалами.
Стемнело, небо над головой закрыл свод грота, уходящего в непроницаемую после дневного света темноту.
6
Рейс оказался чартерным, но, к счастью, самолёт вылетел вовремя и приземлился в афинском аэропорту точно по расписанию.
На площади группу Афанасия ждал микроавтобус «Пежо», который доставил их в порт Нафплио всего за сорок пять минут, несмотря на отделявшее аэропорт и город расстояние[3].
Ещё до прибытия в порт Афанасий позвонил Олегу Харитоновичу, и тот сообщил ему последние новости:
– Волков с женой Даниэлой убыл на остров Скиатос и находится там. Его сопровождают два посланца местного отделения «Триэн». Команда Арчибальда Феллера высадилась в Нафплио и рыщет по бывшей греческой столице в поисках Волкова. Возможно, кто-то из них уже обследует острова Северные Спорады и с минуты на минуту наткнётся на чету Волковых на Скиатосе.
– Ваши люди смогут их защитить? – спросил Афанасий.
– Не смогут, – отрезал президент АНЭР. – В Команде Феллера как минимум полтора десятка человек, и все спецы по боевым операциям.
– Мы подъезжаем. Где сам Феллер?
В голосе Олега Харитоновича прорезались виноватые нотки:
– Определить его местонахождение мы не смогли. Но он наверняка уже в Греции, так как грозился лично расправиться с Волковым. Либо – зомбировать его. Европейская экстраформация сильнее нашей, она поможет ему. Попробуйте сами перекрыть Феллеру доступ в ментал, направьте его по ложному следу.
– Если получится, – скептически хмыкнул Афанасий.
– В нужный момент мы к вам присоединимся.
После этого разговора Вьюгин объяснил экстрасенсам, что от них требуется, и все трое приступили к поиску негативных «массивов пси-полей», зачастую определявших заговоры и место предполагаемого преступления. Впрочем, надеяться на их успех не стоило, поэтому Афанасий начал готовить группу и к другому роду деятельности – на физическом уровне, когда требуются навыки ведения рукопашного боя и короткого огневого контакта. Для этого он и взял с собой группу «А» из трёх бойцов, способных справиться с любым армейским спецназом.
Проехали через город, полюбовались крепостью Паламиди слева, на холме, состоящей из восьми бастионов. Согласно мифам основал Нафплио сын Посейдона Нафплий, в седьмом веке до новой эры он был разрушен аварами, восстановлен эллинами и даже становился столицей Греции в девятнадцатом веке. Но если большинство современных греческих городов представляли собой ансамбли бетонных коробок с античными внутренностями, Нафплио сохранил свой древний архитектурный облик, и туристам здесь было на что посмотреть.
Правда, Афанасию со товарищи было не до этого.
В порту он связался с Войновичем:
– Мы на месте.
– Военных кораблей в акватории залива нет, – сообщил начальник ИПФ. – На рейде один российский танкер и один сухогруз. В Микенах стоит океанская яхта «Анастасия», но её владелец может не согласиться принять вас на борт. Ведём переговоры.
– Кто владелец?
– Кленович.
– Пустое дело. Кленович не сильно любит Россию. Подводных лодок поблизости нет?
– Все в пределах тысячи миль, ни одна не успеет. Решайте задачу своими силами.
– Понял.
Афанасий коротко объяснил команде, что необходимо сделать в ближайшее время.
Парни из группы поддержки во главе с Шаймиевым высадились из микроавтобуса на площади перед портом, разбрелись по пирсу в поисках судна.
Экстрасенсы вылезли тоже, чтобы размять затёкшие члены, потом снова забрались в салон машины, уселись на задних сиденьях и развернули захваченную ещё из Москвы карту окрестностей Нафплио. Им надо было определить источники угрозы, если таковые здесь имеются.
Афанасий прошёлся по площади, свернул к пирсу, разглядывая торчащий из воды посреди гавани форт Буртзи – восьмиугольную башню, окружённую полукруглыми башенками пониже. Настроение было боевое, несмотря на неопределённость положения. Мешали оптимистичному настрою только два обстоятельства: скрытый интерес Лики к деятельности мужа (через подругу Симу) и ощущение забытой вещи. С той минуты, как он узнал от Олега Харитоновича о «зелёных человечках» (без юмора к этому относиться было нельзя) и о существовании системы «Триэн», его не покидало это странное тревожащее ощущение, заставляющее оглядываться и напрягать память: что же он забыл сделать, чёрт побери?
Словно услышав его мысли, позвонила Лика:
– Ты ещё на работе?
– А где же? – ответил он ворчливо.
– Сима утверждает, что ты куда-то улетел.
– Пусть помолится, – сквозь зубы произнёс он первое, что пришло в голову. Потом сообразил, что фраза имеет два смысла, первый: если что-то кажется – надо помолиться (по древнехристианскому поверью); второй: ну, погоди, мадам, вернусь – молись всем богам!
– Зачем ей молиться? – удивилась Лика.
– Ну, куда я могу улететь? – буркнул он, остывая. – Закопался в бумагах, загонял компьютер так, что он скоро сдохнет.
– Компьютер жалко, – хмыкнула она. – Когда тебя ждать?
– Не знаю, поздно, идите в ресторан без меня.
– Мы уже в ресторане.
– Эх, кубыть-мабуть едрёна штукатурка! – сказал он расстроенным голосом, причём вполне искренне. – Так хотелось посидеть с вами! Жаль, что не смогу. Всё, начальник идёт, пока.
Афанасий выключил телефон, но тот зазвонил снова.
– Твой домашний аппарат на прослушке, майор, – сказал подполковник Сивый, возглавляющий техническую службу ФСБ. – Мы ничего не трогали, только поставили модем, чтобы узнать, какая падла снимает сигнал. Не забудь.
– Хорошо, – сказал Афанасий, не особенно расстроившийся от новости. Он уже знал, что по приезду надо будет серьёзно заняться Симой, а куда его выведет этот интерес, кто стоит за спиной Симы, пришельцы или забугорная спецслужба, не имело значения. И так было ясно, что прослушивали телефон майора ФСБ отнюдь не друзья.
Подошёл Шаймиев, расстегнувший куртку и рубашку до пупа: в порту, несмотря на довольно поздний час, было тепло.
– Нашли катер.
– Жди, приведу остальных.
Афанасий бросил взгляд на длинную песчаную косу за молом, уходящую метров на сто от берега, вернулся к микроавтобусу.
– Плохо дело, Митрич, – сказал хмурый Крист, когда Вьюгин открыл дверцу салона. – Совсем темно здесь. Всё в паутине.
Афанасий посмотрел на соседей Криста, Зюму и Джокера.
Те дружно кивнули.
На языке сенсов «темно» означало – психосфера местности забита полями, пробиться сквозь которые они не могли, а «всё в паутине» переводилось как – на порт накинута чувствительная ментальная сеть, контролирующая появление людей с развитыми паранормальными возможностями.
– Царапается, сволочь! – добавил Джокер. – Ищут нас.
– Засекли?
Сенсы переглянулись.
– Не должны были, мы буром не пёрли, стены не пробивали.
– Где фонит больше всего?
– Там, – показал пальцем Зюма на крепость Паламиди, – и там. – Палец ткнул в туманную полоску острова на южной стороне бухты.
– Вылезайте, десантируемся на остров. По одному, народу здесь немного, толпой ходить опасно.
Афанасий нашёл взглядом Шаймиева, зашагал за ним.
Экстрасенсы двинулись следом, делая вид, что прогуливаются и дышат свежим морским воздухом.
Катер стоял за шеренгой яхт и небольшой рыболовецкой шхуной, старый, помятый, в пятнах облезшей краски, с открытым кокпитом, но довольно вместительный. На его борту красовалось название на греческом языке: «Посейдон». Сёма со своими товарищами уже сидели на корме судна.
Рулевой оказался негром, одетым в цветастый комбинезон. Он с трудом изъяснялся на смеси английского и греческого, но понять его было можно.
