Василий Горъ - Понять пророка
Лес закончился внезапно. Замерев на краю обрыва, с которого открывался прекрасный вид на небольшую долину, я не поверил своим глазам – маленький городок на берегу уютной и когда-то наверняка весьма симпатичной бухты был похож на развалины Байона – та же гарь, те же пылающие огнем развалины и тот же кислый запах в воздухе! Ошалело глядя на огненные полосы, возникающие в лесу неподалеку от бухты и расцветающие огненными цветками возле стен мрачного здания, расположенного неподалеку от городка, но, как ни странно, почти не задетого всеобщим разрушением, я вдруг понял, что все, происходящее внизу, – далеко не так безобидно, как кажется с высоты.
– Мамочка… – прошептало рядом со мной. – Академия… город… что с ними стало?!
– Дьяволы, сынок, – не поворачиваясь к найденышу, буркнул Мерион. – Самая большая война на Ронтаре…
– А-а-а… там, в Академии, есть кто живой? – испуганно спросил парень, покрывшийся мертвенной бледностью.
– Угу. Есть. Только вот надолго ли?
– Мне надо на помощь! Внутрь! – дернулся было вперед парнишка и тут же замер, обожженный холодным взглядом Наставника.
– Стоять! Ты там и минуты не выживешь! И не поможешь никому и ничем! Падай в траву и жди команды…
Мгновенно осунувшийся найденыш сполз по стволу кривого, но довольно-таки высокого дерева на землю, закрыл лицо руками и замер. Отведя взгляд от отчаявшегося парня, я снова посмотрел вниз – там творилось что-то невероятное: маленькие огненные точки, одновременно вылетевшие из разных точек леса, совершая безумные выкрутасы в задымленном воздухе, вдруг метнулись к зданию Академии и… исчезли внутри…
Глава 47
Вовка Глаз
В отличие от большинства своих друзей детства, я никогда не мечтал стать космонавтом. Ни в школьные годы, ни когда вырос. Может быть, потому что однажды сравнил расстояние от Земли до Луны с высотой орбиты, на которой моталось большинство рукотворных спутников, и офигел. Сидеть в консервной банке, чиркая задницей по верхнему краю атмосферы, и гордо называть себя покорителем космоса мне лично было бы в падлу. Да и межпланетные перелеты, описываемые в литературе, меня тоже не прельщали – бесконечное ожидание короткого мига приземления мне лично совершенно не улыбалось. А космические сражения, в которых противоборствующие стороны шмаляли друг в друга ракетами, лазерами и всякими там полями, мне казались верхом идиотизма – будь у меня желание видеть своего врага только в прицеле, я бы пошел служить, скажем, в ракетчики. Поэтому весь перелет до Глаза Ночи и обратно я чувствовал себя Белкой и Стрелкой в одном лице, разве что без датчиков на заднице и на остальных, не менее интересующих ученых местах. Отсутствие возможности как-то влиять на ситуацию, полная слепота и глухота в доставшем до смерти корвете, дурацкая пленка на лице, из-за которой нельзя было ни поесть, ни попить, ни, блин, жену поцеловать! Хотя, судя по взглядам, которые бросала на меня Беата с момента начала допроса пленной локкры, надеяться на поцелуй в этой пятилетке мне явно не стоило. Зато вместо дурацкого ожидания момента, когда атакующая собственный корабль пехота локкров взорвет эту лоханку к чертовой матери, мы с относительным комфортом летели к Ронтару. Ну да, идея простимулировать первого пилота, или кем он там являлся, и навигаторшу, оказавшуюся весьма упертой особой, принадлежала мне. И способы, которыми я этого добился, были… ну несколько грубоваты. Зато мы получили результат! Ценой пары отрезанных пальцев и нескольких минут на грани болевого шока пилот стал на редкость понятливым и послушным. Ну а дамочку пришлось прищучить посерьезнее. Но, как ни странно, сломить до конца мне ее не удалось – помешала эта чертова женская солидарность напополам с ревностью. В общем, локкра нам помогала, но… спускать с нее глаз не стоило ни на секунду. А Беспалый, «работать» с которым мне почему-то никто не мешал, стал заглядывать в глаза и всячески пытался предвосхитить наши желания. Жалко только, последние минут сорок перед стартом с Глаза Ночи он провалялся без сознания – тогда бы мы не оставили этих на редкость шустрых пехотинцев в джунглях, а попытались бы их уничтожить, используя бортовое вооружение корабля. Впрочем, выбитая из обоих пленных информация о том, что один истребитель с десятью пехотинцами и пилотом уже целые сутки как куролесит на Ронтаре, заставила Олега максимально ускорить взлет. И мои подозрения насчет того, что эти, оставшиеся недобитыми гнусы еще попортят нам немало крови, я решил оставить при себе…
В общем, добрую половину перелета я провел в рубке, пытаясь разобраться с системой управления вооружения корвета, но, поняв, что с моим знанием локкрского языка канонир из меня не выйдет, ограничился тем, что заставил Беспалого показать, в какой последовательности активируется система автоматической защиты. И как заставлять компьютер этого летающего корыта отслеживать и атаковать одиночные цели типа их же собственного пехотинца. А часа за четыре до момента выхода на орбиту Ронтара я сообразил, что надо бы отключить наверняка имеющуюся у них систему опознавания – «свой-чужой». И, проявляя чудеса изобретательности, мастерское знание пантомимы и языка жестов, заставил-таки этого чудика перепрограммировать компьютер. Проверить результат оказалось несложно – десяти минут, которые корвет проболтался на какой-то там орбите, мне вполне хватило, чтобы выкинуть один из скафандров через шлюз наружу и расстрелять его из какой-то мегапушки. Пилот, наблюдающий за моими действиями из кресла перед своим пультом, облегченно утер со лба пот – мое обещание выкинуть его из корабля наружу в том случае, если я не добьюсь желаемого результата, оказалось весьма убедительным.
А вот Олегу приходилось гораздо сложнее – хитрая, как сто китайцев, локкра тупила на каждом шагу. Вообще, если бы не мое присутствие в рубке, она не нашла бы Ронтар, не сообразила бы, что мы требуем подкинуть нас именно сюда, у нее сломался бы курсовой компьютер и вообще хрен бы мы куда взлетели. А с моей помощью она все-таки выполняла наши требования. Но сам процесс объяснения каждого термина лег на Коренева. Или Коррина, как звучала его фамилия на Элионе. Обложившись блокнотами и пишущими инструментами локкров, кстати, весьма похожими на земные световые указки, только выжигающие на подобии писчей бумаги четкий черный след, Олег непрерывно что-то рисовал, записывал, периодически тыкая тетку носом в уже обсужденные понятия. Маша и Беата, тоже не покидающие рубку, в основном бурчали по поводу нашей жестокости, хотя, если спросить меня, гуманнее, чем мы, обходиться с такими падлами было просто нельзя. Где шарахались остальные, я не знал – было не до того…
К Ронтару подошли с ночной стороны. Для разнообразия поглазев на обзорный экран, где, приглушенный светофильтрами, тускло светился полумесяц освещенной части планеты, я с интересом уставился на рисунок континентов, выполненный руками криворукого художника Олега, на котором он схематически изобразил положение острова Черной Скалы, куда, собственно, и надо было посадить корабль. Рисунок выглядел чудовищно. Однако на мое заявление, что у техники Олега были подражатели среди кроманьонцев и неандертальцев, я получил весьма распространенный ответ, щедро усыпанный отглагольными прилагательными сексуального характера, и просьбу разбежаться по Дорогомиловке и с разгону долбануться головой об МИД. Подискутировать по этому поводу мне не удалось из-за угрозы Маши меня придушить ее же «собственными руками». Быстро сообразив, что в принципе руки могут оказаться не только ее, а, скажем, ее благоверного, я благоразумно заткнулся. Вернее, докопался до сидящей неподалеку Беаты. И таки схлопотал. Правда, обошлось легким подзатыльником, но оставаться среди людей, абсолютно не обладающих чувством юмора, мне тут же расхотелось. Однако свалить к бездельнику Угги мне не разрешили – мое «развратное величество» очень уж хорошо способствовало послушанию навигаторши.
Приземление получилось очень даже ничего. Правда, на обзорном экране вместо острова Черной скалы я увидел какой-то другой!
– Ты что, охренел? – выслушав мой вопрос по этому поводу, поинтересовался Олег. – Покопайся в своей бестолковке. Там есть хоть какой-нибудь способ связаться с Академией с этого корыта? Во-во! И мне такого не записали! А получить в пузо пару ракет или залп еще какой-нибудь хрени мне что-то очень не хочется!
Покопавшись для порядка в той информации, которую нам закинул на подкорку Джо перед вылетом на Глаз Ночи, я и вправду ничего нужного не нарыл. Поэтому, вздохнув, начал напрягать извилины, пытаясь понять, как же умудриться и рыбку съесть, и… запить ее белым вином. В смысле добраться до Академии, и побыстрее, причем не нарвавшись на истребитель локкров и на «оружие возмездия» защитников острова Черной скалы. Однако мой процессор тупил не по-детски: ничего путного я предложить не смог. А вот Маша, немного подумав, озадачила нашего штатного переводчика с локкрского довольно простым вопросом:
