Анна Тьма - Клинок белого пламени
-- О ком? -- не сразу понял демон.
-- А у тебя что, не одна невеста? -- лукаво сощурилась женщина. -- Расскажи, кто она? Кто умудрился покорить твоё ветреное сердце, Пламенный?
На некоторое время снова воцарилась тишина, был слышен только шёпот ветра в кронах...
-- Юная, отчаянная, наивная... -- глядя на листья под ногами ответил демон. -- А я ведь не знаю, что такого в ней нашёл. Ещё совсем девчонка, а такая... Другую брось в пекло, так она сгорит, а Марья всё "пекло" на уши поставит. И в то же время, настолько беззащитная... Через шесть... уже почти через пять лет ей суждено стать Белой Леди.
Сильтарина подняла голову, и некоторое время молча разглядывала пленённого в человеческом теле демона.
-- Альтис... Ал, огонь дорогой мой, ты видел будущее? -- тихо спросила она и демон только кивнул в ответ. -- Значит, ты видел и своё будущее?..
-- Видел, золотце, -- ответил Пламенный, не глядя на неё. -- Мне не пережить этого года.
-- Но ведь можно ещё всё исправить! Альтис! -- она схватила его за руку, останавливая. -- Будущее изменчиво, демон! Не ты ли мне это всегда говорил? Оставайся здесь! У меня хватит сил и власти защитить тебя! Ал... ну пожалуйста... -- она умоляюще глядела ему в лицо и понимала -- пустое. Пустое, просить его отказаться от этого пути. -- Ну почему, почему тебе всегда было так наплевать на себя, почему ты вечно что-то кому-то должен?! Должен защитить, должен за кого-то воевать, теперь ещё и должен ради кого-то умереть!.. Ну почему ты никогда не думаешь о себе, демон?! Ты вообще демон или кто?!..
-- Колокольчик... -- Альтис поднёс её руку к своим губам, коснулся дыханием тонких пальчиков. -- Если бы не моё "должен", где был бы сейчас твой Дом? Что стало бы с родом Янтаря, сколько судеб было бы разрушено, сколько зла посеяно и где была бы Серебряная Империя? Что стало бы с этим миром, если бы не моё "должен"?
-- Все мы пленники, мой дорогой огонь, -- тихо сказал она, после некоторого молчания. -- И не плоть твой плен, Ал. Отнюдь. Ты пленник долга перед самим собой. И ты сам себе это придумал...
-- А как же жить иначе, Силь? Если не я, то кто?..
-- Мы, Ал. Мы все. Это не ты в должниках ходишь. Это мы перед тобой в неоплатном долгу. Все...
-- Только вы не справитесь сами, -- едва заметно улыбнулся Сын Огня, зная, что спорить с этой женщиной -- верх глупости. -- А я слишком люблю этот мир. Ведь это мой мир.
Пять теней скользнули на дорогу, перегораживая аллею. Одинаковые чёрные плащи с глубокими капюшонами скрывали фигуры и лица.
-- Эт что? -- пренебрежительно поинтересовался демон у королевы. -- Маскарад "угадай свою жертву"?
-- Понятия не имею, -- раздражённо фыркнула женщина. -- Но если ты это уберёшь, то мы сможем продолжить нашу прогулку, дорогой.
-- Как скажешь, золотце, -- Альтис многообещающе взглянул на пятёрку.
Тут замершие изваяниями фигуры соизволили совершить первое действие.
-- Ваше владычество, -- прозвучал бесцветный, невыразительный голос, по которому невозможно было определить ни пол, ни возраст, ни малейшего оттенка эмоций говорившего, -- прошу вас, отойдите от этого исчадья Кошмара. Мы не хотим, чтобы вы пострадали.
Вместо ответа, королева вдруг изменилась, превратившись из живой женщины в ледяную Повелительницу.
-- Предатели, решившие поставить мою волю под сомнение, мне не нужны, -- высокомерно произнесла миниатюрная эльфийка. -- Они все твои.
Хищная усмешка исказила тонкие черты. Он не сделал ни одного лишнего движения, но пятёрке в плащах пришлось слегка пригнуться, вставая поустойчивей. И в следующий миг уже Альтису пришлось вскинуть руку, прикрываясь веерным щитом!
-- За спину! -- коротко приказал демон Сильтарине, и она мгновенно подчинилась.
Веерный щит рассыпался в прах, мгновенно сменившись новым, а в левой руке уже было наполовину готовое заклятье. Круговым движением сведя большой палец и мизинец, Ал замкнул полусплетённый "клинок" и резким движением бросил в крайнего слева противника. "Клинок" разлетелся сине-серебристой пылью лёгшей под ноги, а Пламенный не глядя атаковал двумя сетями, успев сменить ещё один веерный щит.
-- Ваше владычество, будьте благоразумны! -- снова послышался бесцветный голос.
-- Силь, уходи, -- посоветовал Альтис.
-- Нежитя лысого! -- взвизгнула королева. И, выглянув из-за плеча демона, маленькая эльфийка полила противников отборным матом, обещая им пыточные подвалы Тайного города и палача-виртуоза! Вот за такие вопли она и получила от демона прозвище Пищалка.
Воззвав к своей истинной силе, Ал махнул перед собой рукой, наотмашь ударив по воздуху. Враги пошатнулись, отступив на несколько шагов, один упал, но смог подняться.
-- Убирайтесь, пока я даю вам этот шанс, -- спокойно сказал Пламенный. -- Я не хочу резать вас на куски при её владычестве. Если повезёт -- успеете уйти достаточно далеко, чтобы я вас не нашёл.
Капюшоны переглянулись, и стоящий справа отрицательно качнул головой. Ал, помня о расплате за истинные силы, тут же метнул к нему свою мысль, собираясь выжечь врагу внутренности, легко обошёл защиту и...
И ничего не случилось.
Заклятье ухнуло в пустоту. Ал растерялся, почти сразу вспомнив, где и как такое уже было. Одну жизнь назад маг Ален хотел спасти своего теперешнего ученика Лёньку Лисёнка, но державший нож у горла подростка ублюдок даже не заметил его попытки... И стоявшие перед ним пятеро носили на себе лёгкий, едва заметный отпечаток той же силы. Той же, или похожей.
-- Ал... Ашаринат не просыпается... -- прошептала эльфийка за спиной демона, пытаясь дозваться духа-хранителя, оберегавшего город и род Правящих. -- Он меня не слышит!
-- Ничего, без него справимся, -- негромко и уверенно ответил женщине демон.
Самоконтроль не позволил внешне отразиться даже отблеску сомнений или растерянности. Не будь за спиной этой хрупкой, беззащитной женщины, которой он не имел права рисковать, Ал бы уже атаковал не раздумывая, превратившись в саму воплощённую смерть и не боясь умереть. Но она доверчиво цеплялась за его плечо, стоя за спиной. Сильтарина умела драться, и волшебницей была не самой бездарной. Но не в лёгком летнем платье, не имея при себе даже ножа, и не против таких врагов.
Мысли в голове сами по себе, не мешая скорости действий. Альтис развёл руки, как будто собираясь обнять своих врагов, одновременно держа перед собой два невидимых веерных щита. Не было песен заклятий, не было боевых кличей. Просто пятеро снова вскинули затянутые в перчатки руки. Но Ал был быстрее, швырнув в них один из щитов, слёту превращая их в оружие -- веер лезвий!
-- В сторону! -- не успели ещё лезвия достичь цели, приказал королеве демон.
Только она ступила прочь, мышцы на руках и спине демона вздулись буграми и он попытался сомкнуть руки, стараясь задушить кого-то невидимого в объятьях. Альтис не мог себе позволить рисковать. И если это предательство, то следовало взять их живыми. Что было несколько проблематично...
Сосредоточившись на своей борьбе, используя грубую силу против любого их хитрого мастерства, демон пытался не убить противников и не задеть откатами стоящую неподалёку женщину. Сбивающий с ног удар в бок стал полной неожиданностью. Альтиса и Сильтарину отнесло в сторону, кто-то тёмный и не слишком лёгкий рухнул сверху. Матерное проклятье с поминанием Купола и Грани заставило Альтиса разжать готовый к удару кулак. А побратим уже вскочил, формируя в воздухе узкие станы танцующих страшный танец смерчей. Мгновенье -- и смерчи налились огнём объединившего с братом силы Пламенного.
Врагов оказалось не пять. Их было девять. Ещё четверо попытались атаковать Альтиса со спины, пока он был занят. И только Стримбор спас друга от удара в спину.
Поняв, что силы не равны, закутанные в одинаковые плащи враги предпочли бегство. Рванувшего было следом Альтиса остановил тихий, едва слышный стон.
-- Стрим?!
Побратим, цепляясь за ближайшее дерево, тщетно пытался устоять.
-- Меня задело, -- выдавил бог. -- Убойная дрянь...
Пятная форму королевского гвардейца, по руке, боку и плечу текла тёмная кровь.
-- Грань!.. -- Альтис шагнул к другу, помог ему сесть, безжалостно порезал поясным ножом форменную лёгкую куртку и повторил: -- Грань!..
Чёрные, шевелящиеся под кожей как большие черви, широкие линии изнутри резали плоть бога. Там, где лопалась и расползалась кожа, линии оставляли глубокие, незаживающие раны. Ал едва коснулся этой дряни, как бог вскрикнул и попытался убраться из-под руки друга.
