Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»
– Они найдут проводников! – не унимались первые. – Да и кто знает, может быть, проводники уже есть. Надо драться. Уничтожить Замостье, намертво перекрыть здешнюю переправу и принять бой. Нельзя отдавать на поругание какому-то бесноватому пророку священное место, точку отсчета нового мира.
– Нельзя привязываться к точкам! – звучало в ответ. – Когда враг уйдет, все можно будет отстроить. А людей не вернешь.
Лешага смотрел, как вскакивают с места и, размахивая кулаками, надсадно кричат старые и молодые стражи, умудренные походами караванщики и командиры наемных отрядов. Для себя он уже решил, что будет отстаивать Трактир. Сейчас ему важно было понять, кто еще примет его сторону. Он старательно вглядывался в лица, в том числе в лица молчавших. Кто знает, может, среди них есть и те, что пожелают безропотно принять веру пророка Аттилы – к чему ссориться с тем, на чьей стороне сила? Такие всегда поддержат большинство, драться – так драться, бежать – так бежать. Но лишь только по-настоящему дойдет до дела, сегодняшние тихони начнут переговоры с новой властью. Ведь это такой мудрый поступок – разделаться с конкурентами чужими руками?
Вновь зазвенел кассовый аппарат. Трактирщик призывал собравшихся к порядку.
– Я вижу, сейчас говорить не о чем, – едва смолкли голоса, хмуро произнес он. – Пусть те, кто считает нужным уйти, – уходят, вам всегда были рады здесь, и, если Трактир переживет эти дни, будут рады и впредь. Что мы просим, так это сообщить о грядущей напасти в бунки по всем границам Дикого Поля, во все селения, речникам, перевальщикам и лесникам. Пусть готовятся к бою. Если захотят прийти на помощь нам – ни один боец не будет лишним. Те же, кто решит остаться, пусть готовятся к схватке. Всякий, кто сможет держать оружие, получит его. Это касается не только свободных людей, но и рабов, приведенных на торжище.
– Но это же рабы! – возмутился один из караванщиков, явно намеревавшийся уйти с товаром. – Раб – это мое имущество!
– Ты можешь остаться вместе со своим имуществом, – не замедлил с ответом Трактирщик. – Человек без оружия – раб, даже если не знает об этом. Человек, у которого в руках оружие, не может оставаться рабом. Я сказал, и так будет.
Караванщик недовольно заворчал, но возмущаться не посмел. Его голос утонул в одобрительном гуле.
В старое помещение Трактира боком втиснулся один из охранников, карауливших ворота.
– Там пришли люди, требуют Лешагу.
– Кто такие? – спросил Трактирщик.
– Не знаю, прежде таких не видел. В черных одеяниях, на головах маски с прорезями.
– «Эти»! – воскликнула Лилия.
Следивший за людьми в зале воин настороженно повернулся.
– Тебя спрашивают какие-то люди в масках, – бросил ему Трактирщик.
– Если позволишь, я переговорю с ними.
Хозяин Трактира молча кивнул, и Лешага, стараясь не привлекать лишнего внимания, исчез вместе с привратником.
Трое монахов сидели за столиком, жадно уплетая кашу из жестяных мисок. Заметив давешнего паломника, один из них поднялся, стараясь развести плечи пошире, но покачнулся, должно быть, от усталости.
– Сиди, – тихо скомандовал ученик Старого Бирюка, усаживаясь рядом. – Что стряслось?
– Я брат Каноник заутренней стражи, – представился старший. – У меня сообщение для тебя.
– Слушаю.
– Пять дней тому назад Сохатый с отрядом пересек барьер Ужаса. Что с ними стало – неизвестно. Он велел разыскать тебя, если не вернется через семь дней. Но волкоглавые появились куда раньше. Их много, очень много. И Ужас движется перед ними. Мы были вынуждены покинуть бунк, но прорв это не остановило. Они идут следом.
– Следом за вами? – уточнил Леха.
– Нет, – устало ответил брат Каноник. – Они идут за тобой. Мы пытались сбить их с пути. Безуспешно. Смиренные братья отступают, пятятся, стараясь хоть как-то сдержать волкоголовых. Мы были посланы вперед, как лучшие бегуны, чтобы предупредить тебя. Не могу сказать, насколько мы опередили врага. Но скоро они будут здесь. Не знаю, как, не знаю, для чего ты им, но они чуют тебя.
Глава 22
Прорвы двигались несколькими отрядами, широкой дугой охватывая монахов. Те отходили медленно, стараясь выдержать дистанцию, на которой пули доставали волкоглавых, позволяя стрелкам оставаться вне досягаемости ломающего волю, гнущего к земле страха. Но сейчас Пучеглазые были на местах, и слаженность действий, некогда так восхитившая Лешагу, вновь была выше любых похвал. Едва попав под огонь смиренных братьев, отряд прорв отступал, сохраняя ледяное спокойствие, и в тот же миг начинал атаку другой отряд, расположенный на фланге правее. Стоило замаскированным перевести огонь, и первый отряд бросался вперед, стремительно, не разбирая пути, сокращая расстояние и заставляя послушников Сохатого в панике бежать, ища новое укрытие. Все это время третий отряд старался отрезать путь отступающим к Дикому Полю, прижать их к Серой Воде. Пожалуй, он давно уже мог замкнуть окружение, но прорвы, точно измываясь над теряющими силы людьми, продолжали гнать их все дальше и дальше в сторону Трактира.
«Неужели все это – представление для меня? Кто я для них? Враг, один из многих? Посягнувший на святость какого-то невидимого барьера? Захвативший Пучеглазого и убивший десяток прорв? – Лешага вытащил из вещмешка снятый с охотничьей твари ошейник. – Почему, ну почему – я?» – крутилось у него в голове.
«Если не ты, то кто? – вспомнились ему слова учителя. Старый Бирюк всегда требовал невозможного и лишь снисходительным кивком выражал одобрение, когда задача выполнялась. – Потому что никто, кроме тебя! Где ты – там победа!»
«Что ж, предположим, эти гнусные твари и впрямь идут по моему следу, как говорит о том брат Каноник. Но почему столько?! Неужели оттого, что я завалил какую-то охотничью тварь где-то там, за Рубежом, некий Темный Властелин решил выслать целое войско? Что за нелепость, быть такого не может! Но ведь идут, точно след вынюхивают! Еще и представление устроили… Представление для меня! Тогда, выходит, они знают, что я могу их видеть? – ему вспомнилась недавняя погоня за прорвами, увозящими Бурого, и серый туман, внезапно закрывший ему обзор. – Ну да, конечно знают. Не прорвы, нет. Этим, похоже, и вовсе не дано мыслить. И, вероятно, не Пучеглазые, они лишь передают чужую волю. Кто-то там, из-за барьера, куда ушел Сохатый, узнать бы, кстати, как это ему удалось, выслеживает меня. Ловит упорно, то подманивая, то снова отпуская, точно крупную рыбу на крючке. Но почему, почему же все-таки меня?! Что в нас с Бурым такого необычного? Неужели и та засада у переправы была устроена именно по наши головы?» Как ни бился Леха, ответ ускользал от него.
А вот люди Сохатого от своей горькой участи, похоже, ускользнуть уже не могли. Они больше не стреляли, то ли закончились патроны, то ли не было сил. Просто шли берегом, устало покачиваясь, держась за деревья, волоча за собой ненужные уже автоматы.
Лешага видел, что один из них уселся под деревом, стянул с головы маску, вытер с бледного лица едкий пот и уставился на лес пустым, невидящим взглядом. Появившиеся вдали зверолюды на мгновение замерли, выжидая, как поведет себя раздавленный усталостью враг. Тот из последних сил вскинул автомат к плечу, волкоглавые моментально исчезли в чаще. И тут монах засмеялся неведомо чему, временами переходя то ли на стон, то ли на плач. Он смеялся, не в силах остановиться, затем смех вдруг резко оборвался. Смиренный брат упер приклад в землю, ткнул пламегаситель над гортанью и нажал спусковой крючок…
Лешага шумно выдохнул, закрыл глаза и сжал кулаки. А нервный смех все звучал у него в ушах. Люди Сохатого, изнуренные, едва держащиеся на ногах, продолжали идти, волоча ноги, словно обезумев и позабыв о близкой опасности. Понуро брели, не ведая цели, сами являя собой отличную цель.
– Лешага! Я тебя обыскался! – радостный Марат подскочил к нему и дернул за руку, выводя из оцепенения.
– Это урок мне, – прошептал Лешага.
– Какой еще урок? Ты о чем? – вскинулся юнец, но тут же позабыл о своем удивлении. – Мы будем драться! Я попросил одного караванщика, он бежит отсюда, как помойная крыса, – чешуйчатый презрительно оскалил клыки, – передать на переправе через нашу реку сообщение в Деканат. И, конечно, Зарине, – драконид вздохнул. – Так бы хотелось сейчас повидать ее. Но не сомневайся, я буду с тобой! Мы победим их, ведь, правда же, победим?!
Леха поглядел на ученика. Тот мало чего стоил в бою, но храбрость его не знала границ. И все же…
– Будем драться, – подтвердил Лешага. – Но не здесь.
– Не здесь? – Марат уставился на учителя, не скрывая недоумения. – А где?
– Пока не знаю. Вслед за мной к Трактиру идут прорвы. Очень много прорв. Они чуют мой след. Я видел, как зверолюды недавно прошли то самое место, где мы встретили раздольников. Заметь, не в Дикое Поле идут, хотя искать меня там было бы куда разумнее. Шансов, что я пойду в Трактир после того, что случилось у Пустых Холмов, почти не было. Но идут они именно сюда и тем же самым путем – нашим путем.
