Юрий Иванович - Торжество справедливости
– Для начала прекратите истерику по поводу пропажи Сельригера и объявите, что это была простая учебная тревога.
Я сделал паузу, и меня опять поняли превосходно: послышались резкие команды, дублирующие мои требования, и вновь голос шефа «Доставки» стал чуть ли не ласковым:
– Можете выглянуть в окно и убедиться – мы сворачиваем свои спецподразделения.
– Не имею такого сомнительного счастья наблюдать за вашими силами быстрого реагирования. Но в мой бункер поступают прямые репортажи из любой точки столицы.
Я, конечно, соврал. На самом деле подошёл к окну и некоторое время наблюдал за несколькими патрульными машинами в пределах моей видимости. Воины резво складывали разложенные вокруг средства ограждения, грузили все в отсеки и тут же покидали места своего дислоцирования по тревоге. Значит, общий приказ пошёл верный.
– Отлично! – Я продолжил выдвигать свои условия: – Теперь можете и сами спокойно покинуть нашу империю и впредь старайтесь здесь не появляться до особого приглашения.
– Никак! Никак не могу этого сделать! – с явной тоской, но с завидной твёрдостью произнёс Барайтис – Мне нельзя будет появиться в «Доставке» без Сельригера. Если ваша организация так же умна, как и вездесуща, то вы прекрасно понимаете, почему я не могу это сделать.
– Понимаем. И даже решили пойти на уступку. Через два дня на границе с системой Блеска вы получите своего зажравшегося и впавшего в состояние полной деградации коллегу.
– Через два дня?!! – Шеф обороны «Доставки» прекрасно понимал: каждая минута, проведённая Шпоном под допросом, – это миллиарды гигабайт безвозвратно утерянной ценнейшей информации. Но я нагло захохотал в ответ:
– Ещё можем обещать, что сведения, которые нам добровольно передал господин Сельригер, мы используем сугубо в своих личных целях и не будем даже их мизерную часть предавать гласности для широкой общественности.
– Вы так добры… – прошипел мне в ответ явно убитый горем собеседник.
– Стараемся не ущемлять права и интересы любых государств и корпораций. А уж тем более когда речь заходит о «Доставке»…
Меня перебили всё-таки вырвавшейся угрозой:
– Вашему императору от такой деятельности не поздоровится!..
– А нам плевать на любых императоров! – гаркнул я так, что меня наверняка услышали во всей гостинице. Осознав это, я продолжил более спокойным тоном, полным злого сарказма и неприкрытой иронии: – Сегодня один, завтра другой! Наш Союз Справедливости борется за лучшее существование для всей империи! И уж плясать под дудку разных монархов или императоров мы не намерены! У нас своя программа действий. Но напомню ещё раз: будете вмешиваться в наши дела – доберёмся и до вас! Как бы сильно и прочно вы ни сидели на своих местах.
– Я, между прочим, тоже только тем и занимаюсь, что восстанавливаю справедливость! – решил обидеться Барайтис. Но тут же получил от меня отпор:
– Вот только не хотите выносить сор из избы!
– Увы! «Доставка» принадлежит всему человечеству. И её лицо должно быть безупречным…
– Ну так следите за теми чирьями, которые пытаются это лицо испортить! Все! Разговор закончен! Мы свяжемся с вами позже для обсуждения некоторых деталей. Немедленно начинайте эвакуацию ваших подразделений!
И я с непередаваемым злорадством отключил крабер. А затем несколько минут носился по номеру, делая самые сложные акробатические упражнения. Давая таким образом выход накопившейся энергии. Не только отрицательной, но и положительной. Впереди мне предстояло столько важных и приятных моментов, что я метался, словно мяч, между стенами и потолком и не знал, с какой проблемы начать. Остановил моё бурное времяпрепровождение громкий стук в дверь. А затем и голос моего начальника охраны:
– Можно?
– Входи!
Когда Нирьял осторожно заглянул в номер, то увидел разбросанную мебель и висящую в воздухе пыль, о существовании которой в этой гостинице раньше и не подозревал.
– Вы за кем-то гоняетесь? – спросил он осторожно.
– Сон пропал! Поймать не могу. Бессонница теперь замучает. Да ещё и на голодный желудок.
– Здесь ваш завтрак! – спохватился Нирьял.
И уже через минуту я навёрстывал потраченные килокалории. С набитым ртом задавая вопросы:
– Что там новенького слышно?
– Вы опять, как всегда, проспали все самое интересное.
При этих словах начальник почему-то посмотрел в сторону моей спальни. Я перехватил его взгляд и заметил, что дверь приоткрыта, а кровать-то и не разобрана. Глазастенький капитан оказался! Но оправдываться я не собирался – получилось бы только хуже.
– Ну? Чего замолчал?
– Вот я и говорю: тревогу по всей столице подняли. Силы быстрого реагирования «Доставки» чуть не оккупацию затеяли. Вот только недавно тревогу отменили. И объявили, что была учебной. Согласованной к тому же с имперскими силами безопасности.
– Тоже мне новость! Да этих ленивых солдафонов надо каждую ночь будить по тревоге! А то и воевать разучатся. Твои ребята тоже небось жирком заплыли?
– Да нет, мы без тренировок ни одного дня не проводим…
– Ничего, скоро уже домой вернётесь. А там вами отец займётся. Или я сам лично.
Нирьял саркастически улыбнулся.
– Вы ведь вроде жениться на принцессе собрались?
– Могу ведь и передумать! Правда? Хотя на сегодняшние силовые единоборства пойду обязательно и морду кое-кому всё-таки расквашу.
– Агрессивный вы сегодня, ваша светлость…
– Это оттого, что врагов у меня не осталось. Жить стало скучно. Никто меня убить не хочет… То ли дело раньше! То оттуда нож сунут, то оттуда пальнут из ружья, а то и из напёрстка какого ядку подмешают. Чтоб не расслаблялся, значит. А теперь что? Сплошное обжорство и бессонница!
– Значит, едем в столичный дворец спорта?
– Конечно! Хоть какое-то веселье.
Во дворце спорта сегодня собралось двадцать восемь претендентов для выявления сильнейшего. И мы тоже прибыли одними из первых.
Хоть ночь я провёл не смыкая глаз, настроение было бодрым и силища играла в мускулах давно неиспользуемая. Да и Булька чувствовал себя во всеоружии. Приговаривая:
«Вот что значит хорошее питание! Мне кажется, мои силы удвоились! Я готов горы свернуть. И ведь учти, это без подзарядки электричеством! Видимо, моя адаптация прошла полный цикл, и теперь я смогу со всей ответственностью заняться научной деятельностью. Кстати, могу взять тебя себе в помощники. Ты не представляешь, какие светлые перспективы тебя ожидают в будущем. При моем посредничестве и шефской помощи ты очень скоро станешь как минимум доктором наук. А там, глядишь, и академиком обзывать начнут. С твоим талантом все дороги открыты!»
«Да нет уж! – возражал я, внимательно присматриваясь к своим соперникам. – Я уж как-нибудь и на воинской службе до пенсии дотяну».
«А если станешь консортом, то тебя в звании повысят?»
«Вроде как должны. Но только на одну ступень. Дальше все равно придётся продолжать воевать с врагами отечества. Или парады устраивать чаще. Оптимальный вариант – ежедневно. У нас звания даром не дают. Это у докторов принято друг друга академиками незаслуженно обзывать…»
«Да, добавить нечего! – забулькал смехом риптон. – Разве только провести классификацию и дать видовое определение: „солдафон натуральный, в собственном соку невежества и сумасбродства“. Вариант: „вышколенный, готовый к женитьбе“. Перед выдачей оружия не кормить!»
«Мне и оружия не надо! А вот по поводу „не кормить“…»
«Да, тут я не прав! – моментально согласился Булька. – Нельзя покушаться на святое».
Тем временем организаторы распределили нас по парам для первых поединков. Два человека отсутствовали: один повредил ногу в конце полосы препятствий, а вторым оказался герцог Мишель Лежси, который снял свою кандидатуру. Поэтому получилось четырнадцать пар. Показавший наилучшее время боролся с тем, кто замыкал список. Остальные разбивались на пары соответственно по нисходящей. Во втором туре оставалось семь пар и каждому предстояло сразиться дважды, и лишь затем отбирались четыре участника с самыми лучшими показателями. Поэтому, возможно, мне предстояло сразиться с шустрым графом из Райкшена лишь в самом последнем бою. А с Цезарем Малрене – в предпоследнем. С герцогом мне так и не удалось до сих пор столкнуться в людском водовороте и перекинуться хоть несколькими словами. Но издалека мы поприветствовали друг друга взмахами рук.
А затем все замерли в непонятном ожидании. Трибуны, к всеобщему удивлению, были полупустыми. И самое главное – отсутствовала принцесса. Лишь через какое-то время прошелестела новость, что её высочество так и не прибудет в столичный дворец спорта. После этого известия ажиотаж среди участников и зрителей явно пошёл на убыль. К тому же в атмосфере самого огромного зала в столице почувствовалось всенарастающее напряжение. Словно перед бурей. Что многим явно давило на психику.
