Николай Андреев - Конец империи
– Опас...тесь воду в Лон...ле...
На какое-то мгновение тело узника замерло и обмякло. Голова мученика беззвучно упала на грудь. Олесь закрыл покойнику глаза и медленно встал.
– Вот птица и угасла, – спокойно заметил Тино. Русич резко обернулся к самураю, но ничего не сказал. Его очередной сон оказался вещим. Японец прав – совпадений чересчур много. Какая-то могущественная, неведомая сила ведет их по жизненному пути. И свернуть с него нельзя.
Внимательно взглянув на Аято и Храброва, шотландец произнес:
– Что-то вы, по-моему, не договариваете. Пленник находится в заточении уже почти четыре месяца. Нас в этом районе тогда еще не было. Мы только-только покинули Морсвил. Откуда какой-то старик мог знать о группе беглецов из аланской армии? И уж тем более о том, что в ней будут представители трех планет?
– Жизненный путь каждого человека предначертан заранее. Надо лишь научиться читать знаки, посланные свыше. И тогда многие загадки получат ответ. Все мы – лишь песчинки в руках судьбы. Вот так-то, Пол, – усмехнулся самурай.
– Не путай его, – вмешался Олесь. – Несколько дней назад мне было видение о посланнике. Чтобы узнать, кто и зачем прислал беднягу в столицу арка, надо отправиться в дальний путь. Тогда мы действительно получим ответ на многие вопросы.
Весь оставшийся день союзники приводили город в порядок и подсчитывали потери.
Итоги сражения оказались плачевными. Во время штурма погибло около тысячи трехсот солдат.
Еще тысяча получила ранения различной тяжести. Часть из них не имела шанса выжить.
Салан работала до поздней ночи и лишь когда окончательно стемнело, аланка отложила скальпель и буквально рухнула на руки своих помощниц. Ее осторожно отнесли в палатку и уложили спать.
В самой Наске дел тоже хватало. Бойцы Нелауна разбирали остовы сгоревших домов, хоронили мертвых, ловили спрятавшихся солдат правителя.
К сожалению, не обошлось без грабежей. В мародерстве активно участвовали и местные жители. Происходил стихийный дележ захваченных ценностей.
Дома приближенных Яроха оливийцы обобрали до нитки. Впрочем, освободившиеся строения долго не пустовали. В них вселились семьи погорельцев.
Несмотря на тесноту и неудобства, люди хотели получить хоть какую-то крышу над головой.
Очень долго Храбров занимался наемниками. Они разбрелись по городу, и собрать их было нелегко. К вечеру это наконец удалось сделать.
Перед русичем предстало всего семьдесят человек. Еще около тридцати находились в лазарете. После двух сражений из пленников уцелела лишь четверть. Они дорого заплатили за службу в армии арка.
– Друзья, – проговорил Олесь. – Теперь я могу вас так назвать. Мы породнились пролитой кровью в битвах у Орлуэла и при штурме Наски. Мое слово незыблемо! Теперь вы – свободные люди. Сегодня – важный день. Прежних грехов больше нет. Грязное прошлое оплачено сполна. Начинайте новую счастливую жизнь. В освобожденных городах немало дел, а мужчин не хватает. Скоро войска союзников вернутся на родину, нужно обрабатывать поля, строить дома, растить детей. Надеюсь, вы сделаете правильный выбор. Желаю удачи!
Наемники растерянно смотрели по сторонам. Они не знали, как поступить, а земляне уже ушли, оставив воинов наедине с их проблемами.
Забегая вперед, можно сказать: почти все бывшие пленники остались в столице павшей империи. Они слишком давно покинули родные города и деревни, и там их никто уже не ждал.
В Наске нашлось много свободных женщин, и тасконцам представился шанс обзавестись собственной семьей, забыть о тяжелых походах и кровавых сражениях. Солдаты решили не искушать судьбу дважды.
Несмотря на разгром врага, русич приказал выставить усиленное охранение. Он боялся нашествия мародеров, желающих нагреть руки на чужой беде.
Грабители действительно попытались проникнуть ночью в город, но, наткнувшись на посты и дозоры, тут же отступили обратно в лес. Напасть на лагерь и лазарет мерзавцы не решились.
Так хорошо и спокойно Олесь не спал уже давно. Все волнения и тревоги, связанные с войной, остались позади. Можно никуда не спешить и ни о чем не беспокоиться.
Храбров открыл глаза, сел и огляделся по сторонам. В палатке, кроме него, никого не оказалось.
Русич быстро оделся и вышел наружу. Возле костра завтракали товарищи. Не хватало только Линды.
Но это и понятно. У нее слишком много работы. Миссия солдат завершена, а раненые поправятся еще не скоро.
– Ты чересчур долго спишь! – весело выкрикнул Саттон. – Боюсь, мяса уже не осталось. Вацлав от жадности ест за троих.
Поляк отреагировал мгновенно, и худощавый Крис под смех друзей покатился по траве.
Русич сел на бревно рядом с Жаком и отрезал от жареной туши большой кусок. Кон был приготовлен великолепно.
На какое-то мгновение среди землян, аланцев и тасконцев воцарилось молчание. Все ждали от Храброва объяснений.
Слух о разговоре с узником мгновенно облетел их маленькую группу. Друзья понимали, что мечты о тихой спокойной жизни где-нибудь в Лендвиле рассыпались в прах.
Словно не замечая всеобщего внимания, Олесь продолжал спокойно жевать. Нарушить молчание решился де Креньян.
– Хватит тянуть, рассказывай, – вымолвил француз. – Мы в недоумении, что будем делать дальше...
– Не знаю, – пожал плечами русич. – О моем сне, я думаю, Тино поведал. Пол нашел посланника в темнице арка. Бедняга направил нас на север. Ясно лишь одно: к старцу должны прийти представители трех планет. В противном случае поход теряет смысл.
– Если честно, мне надоела эта кочевая жизнь, – проговорил, низко опустив голову, Воржиха. – Рано или поздно нас кто-нибудь прикончит. Я хочу хоть немного отдохнуть. Построить дом, жениться, завести детей...
– Потом у тебя закончатся ампулы, и придется снова воевать с аланцами, – бесстрастно заметил самурай.
– Так что же, мы обречены, быть псами войны навечно? – воскликнул Саттон.
– Я бы и сам хотел получить ответ на данный вопрос, – задумчиво сказал Храбров. – Мои видения сейчас случаются гораздо реже, чем раньше. Но я по-прежнему чувствую рядом неведомую силу. С тех пор, как мы оказались на Тасконе, нас постоянно преследует удивительная цепь случайностей и совпадений. Отряд настойчиво заставляют двигаться в определенном направлении. Раньше я не придавал своим снам большого значения. Но встреча с узником многое изменила. Нельзя просто так отмахнуться от его призыва.
– А как же мы? – спросил Дойл.
– Каждый принимает решение самостоятельно. Никого уговаривать не буду. Ровно через пять дней я ухожу, – вымолвил Олесь.
– Я с тобой, – невозмутимо вставил Карс.
– Не надо торопиться с ответом, – остановил товарища русич. – У вас есть время все обдумать. В конце концов, видения преследуют только меня.
Воцарилось тягостное длительное молчание. Люди растерянно смотрели друг на друга.
Что выбрать? Как поступить? Еще вчера все было предельно ясно. Хочешь – оставайся в Наске, а не хочешь – возвращайся в Лендвил или любой иной город Союза. Везде и земляне, и аланцы будут желанными гостями.
Но, видимо, мирная жизнь пока не для них. Путников вновь зовет дорога.
Ситуацию неожиданно разрядила Салан. Она бесшумно подошла к друзьям и иронично произнесла:
– Что за мрачные лица? Хорошее утро, война закончена, кровь не льется. Проблемы надо решать потом. А сегодня я хочу вам представить мою однокурсницу, сержанта Сали Слоун.
Воины резко обернулись. Они увидели миловидную женщину лет двадцати восьми. Если бы кто-нибудь сказал, что это вчерашняя полусумасшедшая незнакомка, Храбров бы не поверил.
Аланка изменилась неузнаваемо. Чистые, длинные расчесанные волосы, на лице легкий макияж, вместо балахона – тонкое зеленое платье, едва доходящее до колен. Слабый ветерок чуть приподнимал его край, обнажая красивые загорелые бедра.
Лишь синева под глазами и чрезмерная худоба напоминали о страшных годах, проведенных в плену.
– Этих мужчин не понять, – чуть уязвлено вымолвила Линда. – То спорят до хрипоты, то часами молчат, а то, позабыв обо всех своих делах, ловят взглядом каждое движение прекрасной незнакомки. Я же тебе говорила, нельзя их так шокировать. Они слишком долго воюют и отвыкли от женского общества.
– Линда, ты ревнуешь! – выкрикнул Стюарт и попытался схватить аланку за руку.
Но Салан не зря проходила подготовку в разведывательном центре Алана. Она мгновенно увернулась и дернула шотландца за воротник.
Пол не удержался на бревне и рухнул на землю. В тот же миг Линда прижала Стюарта коленом, приставив кинжал к горлу.
– Все! Сдаюсь! – отчаянно завопил шотландец. – Жак, убери свою дикую кошку, а то она проделает мне в шее дыру, которую и сама потом не зашьет.
