Алексей Доронин - Утро новой эры(Черный день 3)
Он дернул за шнур, чуть не оторвав его. И в следующий момент вспышка ударила ему в глаза, заставив едва ли не впервые в жизни прослезиться. Он не ослеп полностью - горы в той стороне закрывали горизонт, оставляя только небольшой просвет между двумя вершинами - но черные пятна мгновенно скрыли половину сектора обзора.
Остальным, похоже, досталось не меньше.
Они не были подготовлены к такому, поэтому оставались на своих местах, когда через две минуты дрогнули стеклопакеты в окнах. Дрогнули, но выдержали - в отличие от тех, что были в остальных кабинетах. Хозяин не привык экономить на своей безопасности.
Когда Мазаев, пошатываясь, снова подошел к окну, отпихнув застывшую в ступоре секретаршу, он увидел это. Далеко-далеко за холмами поднималось к небесам облако, разбухая на глазах. Отсюда оно казалось совсем маленьким и нестрашным.
Разум подсовывал спасительные соломинки, одна за другой. "Вскрышные работы на разрезе, тут неподалеку. Взрыв обычного тола может поднять такое же облако пыли, как...
Мать моя. Мать. Мать. Мать.
Никакие открытие работы поблизости не велись.
Остальные, похоже, тоже поняли, ЧТО это было. Вокруг него сквозь гвалт взволнованных голосов пробивались панические выкрики. Кто-то раз за разом пытался звонить домой, кто-то был бел как мел, но до большинства серьезность ситуации еще не дошла.
Следующие восемнадцать часов прошли в мучительной неизвестности. Без связи, отрезанные от цивилизации, они могли только ждать.
Вдобавок обнаружилось, что из всех автомобилей на парковке можно завести от силы каждый десятый. Не избежали этой участи и джипы хозяина. Три импортных автобуса тоже с места не сдвинулись.
Ближе к вечеру послали трех охранников с машиной на разведку. В ближайшей деревне знали так же мало, а на трассе оказалось столпотворение неподвижных автомобилей, водители которых пересказывали бредовые слухи и сами были близки к истерике. Ни поста ГИБДД, ни других представителей власти найти не удалось. После того, как охранники вернулись с новостями, Мазаев снова отправил их, теперь уже до города. В "свой" Заречинск. Взрыв-то скорее всего был в Барнауле, не ближе.
Час прошел, два прошло, но никто не вернулся.
Оставалось ждать. Щедрой рукой Хозяин разрешил воспользоваться продуктами из буфета. Одно радовало - у них была энергия. Из шести турбин пять остановили, потому что они явно остались без потребителей - ЛЭП были повреждены. Но еду не пришлось разогревать на сухом горючем, и мясо в холодильниках не таяло. И у них был свет, что немаловажно. Больше вокруг не было ни огонька, хотя раньше было видно вдалеке россыпи светлячков - дачные поселки, а в хорошую погоду и фары на шоссе.
К вечеру пошел дождь, небо от края до края затянуло сизыми тучами, а к ночи ливень лил уже сплошной стеной. Никто не выходил даже покурить, словно люди чувствовали что-то нехорошее в этих облаках.
Каждые пять минут они тщетно пытался связаться с городом по рации и телефонам, но на том конце все словно вымерли. Народ начинал роптать и нервничать. В медпункте быстро заканчивались лекарства от давления и сердечные препараты. На ночь легли спать на сдвинутых столах. Связи все еще не было.
А на утро следующего дня до станции добралось два УАЗа "Патриот", залепленные грязью по самую крышу, словно им приходилось пробираться по одному бездорожью.
Мазаев никогда бы не подумал, что будет так рад видеть этого человека.
"У нас товар, у вас купец" - любил говорить Яков Корниленко, первый заместитель губернатора. Его товар нельзя было взвесить или попробовать на вкус, но он необходим и имел реальную цену. Этим товаром было покровительство. Естественно, Корниленко был не самостоятельным "оператором машинного доения", а делился со всей пищевой цепочкой, терявшейся в заоблачных высях. Но он знал меру, ведь тех, кто брал не по чину, чиновничья корпорация бросала народу на вилы.
- Что у вас за бардак? - с ходу спросил его олигарх.
Получив ответ, секунды три он переваривал услышанное. Но он не был бы на своем месте, если бы соображал медленно. В лихие девяностые заторможенные личности капитала не делали. А он сделал, пройдя длинный путь по головам от пацана Кости Мазая с окраины Барнаула до Константина Михайловича, владельца заводов, газет, пароходов.
- Отвечаешь за базар? - только и спросил он.
Чиновник нервно рассмеялся. Но хозяин знал, что это не шутка. Люди, забравшиеся на такой уровень, не шутят даже под кокаином. Стране капец. Все разбегались как крысы. Весь местный "истеблишмент", мать его. А из Москвы ничего не было слышно, и даже спецсвязь молчала. Да что это за фигня?
Война.
Мазаев никогда раньше не думал о таких вещах. Но, когда это случилось, сразу начал действовать, не тратя время на рефлексию. Он всегда быстро входил в курс дела, и благодаря этому, пережил трех президентов.
- Похоже, амба нашей Раше... - пробормотал Корниленко. - Что сейчас начнется, мама дорогая. У вас будет, где временно пересидеть, Константин Михалыч?
- Может, и будет, - будто размышляя вслух, сказал хозяин. - Но не для всех.
Долговязый, похожий на борзую, чиновник втянул носом воздух, чем еще больше усилил сходство с охотничьей собакой. Похоже, он понимал, что его место тут отнюдь не в президиуме.
- Едем в город, - наконец, вдоволь намучив его, выдал олигарх. - А пока присядь где-нибудь и не путайся, блин, под ногами.
- Если ехать, надо захватить радиометр, - внезапно вспомнил Корниленко. - Осадки уже могли быть. У вас он должен быть, вы же опасный объект.
- Молодец, - кивнул Мазаев. - Хоть какая-то с тебя польза. Сейчас поищем.
Он громко окликнул начальника охраны. Васильев подбежал к нему.
- Через двадцать минут собери своих людей в холле. С оружием. Каждый пусть возьмет сухпай на день, воды литра три. И захватите этот, мать его, радиометр.
Главный "секьюрити" сделал под козырек и исчез. Мазаев уже присматривался к этому исполнительному человеку. Что-то ему подсказывало, что вакансия его зама по безопасности, проводившего отпуск в Краснодаре, могла освободиться.
Затем олигарх вызвал к себе директора станции.
- Мы попытаемся добраться до города. Пусть никто не покидает объект. Ждите указаний от МЧС, здесь вам ничего не угрожает. Обеспечьте трехразовое питание... бесплатно. Пресекайте панику. За имущество отвечаете головой.
Через десять минут охрана была уже собрана и выстроена в подобие шеренги. Мазаев прошел мимо них, уже в теплом кожаном плаще. Мужики - точнее, в основном молодые парни - в черной форме не выглядели уверенными, переглядывались и вполголоса переговариваясь. Несколько старших охранников в камуфляже смотрелись поспокойнее, на них он в основном и полагался.
- А ну слушать, - сказал Мазаев негромко, и все замерли, глядя на него, как бандерлоги на Каа. - Так-то лучше, - он обвел толпу взглядом из-под брежневских бровей. - У меня для вас три новости. Хорошая, плохая и - мать ее за ногу - очень плохая. Начну со второй. Американцы расхерачили нашу Родину.
По строю прошел недоверчивый шепот.
- Да что вы блеете, как овцы? Теперь очень плохая. В ближайшую неделю мы помрем.
Теперь ответом было гробовое молчание. Похоже, ему они верили не меньше, чем президенту с экрана.
- Новость хорошая: шанс есть. Только надо поработать.
Без отлагательств они выехали.
Откинувшись на сиденье и оглядываясь на исчезающий в дымке силуэт станции, Мазаев почувствовал подступающую злость.
Столько средств вложено, и все псу под хвост! Долбанная страна выбрала самое хорошее время, чтоб сыграть в ящик. Но они его плохо знают, если думают, что он пойдет за ней.
Еще месяц назад его будто стукнуло - он понял: что-то надвигается. Другой бы посмеялся, но Мазаев был суеверен и привык доверять своему чутью. В жизни оно его еще не разу не подводило. Тогда он начал лихорадочно избавлялся от активов в соседних Кемеровской и Томской областях. Все это были высокодоходные предприятия, но что-то подсказывало ему - их надо сливать, и быстро. Себе он объяснял это просто: мол, "жопой чую", что государство готовится к каким-то нехорошим шагам, и, отдавая в одном месте, заберет в другом.
Год за годом он все больше влезал в сельское хозяйство. Федеральные программы поддержки птицеводства и свиноводства делали эту рискованную сферу бешено рентабельной для того, у кого есть нужные подвязки. К 2019 году его владения раскинулись на территории трех районов Алтайского края. Там находились его латифундии, где трудились двадцать тысяч крестьян, которых он открыто называл "своими". Он и так являлись его фактическими крепостными, отрабатывая свои заложенные земельные паи. А в Заречинске, который его владения охватывали кольцом, местные баи на него чуть ли не молились, ведь ему принадлежали важнейшие промышленные объекты города и окрестностей. В самом городе это были хлебокомбинат и ликероводочный завод, которые удовлетворяли самые важные потребности населения. Там находились автобаза и тракторно-бульдозерный парк, позволявшие вести своими силами перевозки и несложные инженерные работы.
