Роман Злотников - Последний рейд
— Не страдай, через это проходит любая из нас. Конечно, если нам попадается настоящий…
Муж тихо вздохнул во сне и повернулся, убирая руку с ее набухшей накануне родов груди. Тэра тихонько приложила обе ладони к животу, и тут же изнутри пришел короткий мягкий толчок, от которого на сердце сразу стало тепло-тепло. Она погладила живот и тихо прошептала:
— Уже скоро, доченька…
Человек, который появился на Троне полтора месяца назад, был совершенно не тем Счастливчиком, которого она знала. Вернее, не так… он был и тем, и не тем. Когда он спустился по трапу своего корабля и, подойдя к ней, взял ее руки в свои, каждая клеточка ее тела завибрировала, закричала ей: ЭТО ОН, ОН ВЕРНУЛСЯ!!! И она еле сдержалась, чтобы не повиснуть у него на шее, презрев все церемонии. И он почувствовал это! Его глаза, в которых, как и тогда, где-то в глубине таилась затаенная робость деревенского увальня, ярко вспыхнули, и он как-то по-простецки шумно выдохнул, его губы дрогнули и разошлись в улыбке, по-детски простодушной и оттого немного глуповатой. Она открыла рот, чтобы спросить, как он выжил, ведь она же сама видела, как бортовой зал “уничтожителя” превратил в озеро лавы площадь в три квадратных километра, но он не дал ей заговорить.
— Я выжил, и это чудо. Только, знаешь, давай отложим разговор о чудесах на потом.
И это был, наверное, единственный миг, на который он стал тем, прежним доном Ивом Счастливчиком. А затем дон Ив Счастливчик исчез. И появился кто-то другой. Совершенно другой. Тот, рядом с которым она внезапно почувствовала себя маленькой девочкой, чья мама еще даже и не собиралась на ту самоубийственную битву у только что захваченного неизвестным врагом Второго Форпоста. Она просто физически ощущала, что на плечах ЭТОГО Ива лежит невероятная, немыслимая тяжесть знания и ответственности, этакая гранитная плита толщиной в километр, способная, перевались она вдруг на ее плечи, раздавить ее до слоя в пару атомов толщиной. А ЭТОТ Ив ее будто и не замечал. Рядом с тем, к чему она невольно, просто оттого, что оказалась рядом с ним, прикоснулась, все ее проблемы с мятежом, десантом Сестер атаки на Трон, мятежным Реймейком и дворянской вольницей показались чем-то вроде клякс в тетради первоклассницы. Да, для нее самой это проблемы, большие и трудные, но на самом деле… Причем Ив так к ним и отнесся. Как только он оказался рядом с ней, все эти проблемы как-то сразу начали расщелкиваться с легкостью ореховой скорлупы в щипцах орехокола. Все началось на первом же заседании Палаты пэров, на которое она пришла вместе с Ивом, последовав совету Сандры, заявившей без обиняков:
— Сейчас ты на коне, ты — спасительница королевства, поэтому ни на кого не оглядывайся и сразу, пока они не опомнились, устанавливай те правила, которые будут тебе удобны.
Сначала пэры недовольно заворчали:
— Мужчина в палате! Неслыханно! Попрание традиций! Даже регент не осмеливалась на столь открытый вызов!
И это было действительно так. Усачок, хотя он и проторчал за регентским троном Сандры почти три года, никогда не выставлялся, действовал инкогнито. А после того как при очередном покушении на Сандру это вышло наружу, Сандра убрала-таки его из палаты в обмен на согласие пэров установить перед входом в палату контрольный портал, способный отследить наличие любого вида оружия, кроме холодного. Впрочем, холодное он отслеживал тоже, но, согласно древнему регламенту, пэр имела право иметь при себе шпагу при ЛЮБЫХ обстоятельствах и лишалась ее только в случае осуждения на смерть перед самой казнью, когда королевский эдикт лишал ее дворянского достоинства. И вдруг эта “юная заносчивая дрянь, забрюхатевшая на стороне”, приперлась в палату вместе с тем, “кто ее обрюхатил”. Все вышло так, как говорила Сандра, — пэры были просто готовы лопнуть от злости, но ни одна не осмелилась высказать это открыто, наоборот, все демонстрировали такой прилив верноподданнических чувств, что Сандра пробормотала:
— Еще немного, и меня стошнит от этих приторно медовых речей.
Ив сидел в легком кресле, установленном на ступеньку ниже королевского трона, и с нескрываемой иронией посматривал на выступающих. Первый раз он открыл рот, когда палата перешла к обсуждению, что делать с мятежным Реймейком. Когда пэры начали выспренно обличать ренегатов, он приподнял руку… и Тэра даже удивилась, как очередная ораторша мгновенно стушевалась и уставилась на этого мужчину, будто кролик на удава.
— Прошу прощения у достойного собрания, но я, похоже, чего-то не понимаю. Эта планета поднимает мятеж против центральной власти уже дай бог сколько поколений, так?
Тэра кивнула.
— Она имеет какое-то стратегическое значение либо обладает запасами уникального сырья?
— Нет.
— Тогда зачем она вам?
— Вы не понимаете! — вскочила со своего места барон Ириния. Во время битвы за Форпост ее изрядно обожгло, и она на три месяца угодила в реанимакамеру, а потом почти два месяца судилась со своей сводной сестрой, которая за это время оттяпала солидный кусок ее собственности и перевела основной капитал семейного дела на свои счета, так что ни о каком мятеже она даже не слыхивала. А о том, что в королевстве что-то неладно, узнала только после звонка дочери, которая сообщила, что возглавляемая ею иррегулярная дивизия сил территориальной обороны полностью отмобилизована и готова к действиям. Правда, после этого она быстро врубилась в ситуацию и проявила себя вполне достойно. Поэтому, не зная за собой никакой вины, она, едва ли не единственная, чувствовала себя в палате совершенно как в прежние времена. И не преминула влезть:
— Это вопрос сохранности государства. Если остальные провинции увидят, что мятеж приносит освобождение от обязательства соблюдать законы королевства, то не пройдет и десяти лет, как мы получим десяток реймейков во всех концах королевства. И захлебнемся в крови.
Ив пожал плечами:
— Так я и не говорю, что они должны получить свою независимость в результате мятежа, но уж за столько-то поколений можно было решить этот вопрос так, чтобы и королевство не потеряло лицо, и Реймейк больше не висел камнем у него на шее. Скажем, даровать ему независимость в знак признания верности, доблести в какой-нибудь битве, подвига в освоении новых планет или еще чего-нибудь. Причем постепенно, сначала, скажем, предоставить автономию, потом придумать какое-нибудь свободно ассоциированное объединение — в общем, сделать так, чтобы Реймейк стал не гноящейся раной, а образцовым примером верности и чести и… вознаграждения за них.
Пэры ошарашено молчали. Ничего подобного никогда в этой палате даже не обсуждалось. Реймейк поднимал мятеж, его усмиряли, затем примерно наказывали, чтоб больше никому неповадно было, а спустя какое-то время Реймейк поднимал новый мятеж. Общее мнение выразила Сандра:
— Но что вы предлагаете сегодня?
Ив слегка расширил глаза:
— А в чем проблема сегодня?
— В том, что они у нас под носом построили себе мощную систему планетарной обороны, — пробурчала Сандра, — а наша королева не желает жертвовать своими солдатами ради ее разгрома.
Ив поднялся со своего места и, повернувшись к королеве, склонился в крайне элегантном поклоне:
— Дозволено ли мне будет, моя королева, исполнить вашу волю и привести Реймейк к повиновению?
Тэра и бровью не повела, лишь царственно кивнула головой.
Счастливчик вновь глубоко поклонился и быстрым шагом вышел из палаты.
На Троне он появился спустя две недели. Реймейк лежал у ее ног.
Он появился над Реймейком с пятью “звездными уничтожителями” и, зависнув ордером “этуаль” напротив первой из орбитальных крепостей, вышел на связь с ее командованием:
— Меня зовут Корн, я ваш будущий консорт и командующий эскадрой, которую вы видите перед собой. У вас есть пять часов, чтобы организовать эвакуацию и покинуть терминал. Потом я его уничтожу.
С терминала, перестроенного под орбитальную крепость, ответили матом, пройдясь по королеве, ее тетке, будущему консорту и всем их родственникам до пятого колена.
Ив усмехнулся и, демонстративно поднеся к глазам наручный коммуникатор с экраном в режиме показа времени, произнес:
— Время пошло, — после чего отключил связь.
Ровно через пять часов “уничтожители” тремя совмещенными залпами разнесли терминал-крепость на атомы. Спустя полчаса они в том же ордере нависли над вторым терминалом, где Счастливчик выдал ту же тираду, правда сократив время ожидания до четырех часов. Начальник этого терминала-крепости оказался немного поумнее, так что спустя полчаса из шлюзов вынырнул первый транспортник и устремился к поверхности планеты…
Через четыре часа в небе над Реймейком на несколько секунд вспыхнула вторая рукотворная звезда, после чего эскадра рассыпалась над планетой, выискивая планетарные батареи, замаскированные генераторные станции локальных щитов, заводы, на которых собиралось тяжелое оружие, казармы, склады сил территориальной обороны. Персоналу каждого объекта давалось от двадцати минут до часа, чтобы покинуть территорию объекта, после чего на него с орбиты обрушивался огненный смерч. Общее число погибших за время подавления мятежа составило около пятнадцати с половиной тысяч человек, из них почти пятнадцать в первом терминале. И НИ ОДНОГО из числа солдат и офицеров королевства.
