Вадим Филоненко - Дегустаторы смерти
Сейчас перед нами застыла отвратительная зелень «ведьминого студня». Я смотрел на него во все глаза. Старался даже не моргать, чтобы не упустить чего-то важного, какой-нибудь намек на то, что эта аномалия безопасна.
Внезапно мне показалось, что зеленоватая рыхлая поверхность стала переливаться радугой, словно в масляном пятне. Или это у меня уже в глазах зарябило от долгого напряженного разглядывания одного и того же пейзажа?
Я сморгнул, прищурил глаза. Радуга не исчезла. В душе против воли забрезжила надежда.
– Масло на поверхности! Марат, видишь? – возбужденно спросил я у Чвиля.
– Э… Вроде нет, – засомневался он.
– Что там? – вмешался Сумрак.
– «Студень» изменил цвет, – торопливо пояснил я.
– М-да? – с сомнением протянул Коля, разглядывая аномалию. Кажется, он не увидел ничего особенного, как и Марат. – Думаешь, «выигрышный шар»?
– Почти уверен в этом! Семь из десяти.
– Запускайте отмычку, – тотчас скомандовал Сумрак. Он поверил мне безоговорочно. А может, просто устал ждать.
Литва сделал шаг к Архимедику, но тот внезапно вскочил на ноги и приказал:
– А ну стоять!
Его голос звенел от напряжения, а в руке был… пистолет! И ни малейшего следа наркотического куража.
Похоже, Архимедик не принимал вечернюю пайку – только сделал вид. Как и Рубик. Он перестал изображать идиота и встал рядом с Архимедиком, сжав кулаки. Их обоих трясло от напряжения, но на лицах читалась решимость.
Литва замер, глядя на взбунтовавшихся отмычек сквозь прищур. Видно, прикидывал, есть ли в пистолете патроны и сколько.
– О-па! – Утюг изумленно вытаращился на Архимедика. – Ты где ствол надыбал, чудила?
– Не твое дело, – отрезал Архимедик и окликнул Сумрака: – Коля, ты же обещал, что будет жребий. Давайте тянуть соломинки. Иначе всех положу. Мне терять нечего!
– Ну ты дурак! Сейчас в «лото» выигрышный шар! У нас есть шанс выбраться отсюда. Понимаешь? Выбраться без потерь! – заорал на него Сумрак. – Не веришь, спроси Трын-траву.
– Раз так уверен, пусть первым идет кто-то из вас, – возразил Архимедик.
Он явно уперся рогом, и его не переубедить.
– Время ж уходит, – простонал Чвиль. – Сейчас аномалии сменятся – и конец!
– Ах ты паскуда! – взревел Утюг и бросился на Архимедика.
Раздался выстрел. Потом еще. Стреляли из двух стволов – это в потасовку вмешался Литва.
Всё произошло очень быстро.
Чвиль моментально залег, опасаясь попасть под шальную пулю. А Сумрак выхватил пистолет и направил на меня:
– Не вздумай дергаться, Трын-трава.
Стрельба закончилась так же внезапно, как началась. На земле лежали Архимедик и Рубик. Литва сидел рядом, постанывая и зажимая руками живот, Утюг ругался матом и тряс рукой.
– Серега, Славик, живы? – окликнул их Сумрак.
– Почти, – Утюг посмотрел на Литву. – Этот урод ему прямо в брюхо маслину загнал. А я кулак о Рубика сбил.
– С отмычками что?
– Архимедик готов. А Рубика я только вырубил, – отчитался Утюг.
– С-суки, – прохрипел Литва. – Промедол дайте. И кровь надо остановить. У нас в аптечке есть зажимы?
– Сейчас, потерпи, – Чвиль направился к нему, а Сумрак посмотрел на меня.
– Дурить не будешь, Трын-трава?
– Нет.
Я не соврал. Какой мне смысл продолжать бузу без оружия, когда они все начеку?
Коля кивнул и велел Чвилю:
– Грузи Литву в машину, там зашьетесь. Утюг, а ты Рубика сюда тащи. Да пошустрее, пацаны, пока выход не закрылся!
– Погоди, – Чвиль наклонился над Архимедиком, пощупал ему пульс. – Этот пока жив, давай его, а Рудик еще на БЭМЗ пригодится.
– Шустрее, пацаны.
– Ястреб, помогай, – велел Чвиль.
Они вдвоем подхватили Архимедика, подтащили к каланче. Одежда на груди у него была черная от крови.
– Эй, очнись, слышишь? – Марат всадил в шею Архимедика шприц. Похлопал по щекам. – Давай открой глаза.
Архимедик зашевелился, застонал.
– Ништяк, – обрадовался Чвиль. – Серега, действуй.
Утюг подхватил умирающего на руки, подбежал с ним почти к самой границе аномалии, натужно заревел и бросил окровавленное тело вперед, словно куклу.
Архимедик грохнулся прямо в зеленоватую вязкую «кашу», выгнулся дугой, захрипел, попытался сесть, чтобы мерзкая субстанция не попадала на лицо.
В сидячем положении «студень» доходил ему до пояса, лип к рукам и телу, но не причинял вреда.
Выход и впрямь открылся.
– По машинам! – завопил Сумрак.
Просить дважды не пришлось.
Мы с Колей подбежали к вездеходу, где за рулем сидел Сало.
– Ты назад, – отрывисто скомандовал мне Сумрак.
Спорить не было времени. Я втиснулся на заднее сиденье, Коля устроился рядом с Толей, рявкнул на него:
– Гони, чего ждешь?
– Там же Архимедик, – попытался спорить Сало. – Он еще живой.
Сумрак выматерился, потеснил Толика и сам нажал на газ, ухватив одной рукой руль, а другой переключая передачи. Двигатель взревел. Колеса закрутились, плюясь землей и травой.
Я видел через переднее лобовое стекло, как Архимедик из последних сил пытается отползти в сторону, расшвыривая во все стороны куски «студня».
Поздно!
Наш вездеход влетел в аномалию, подпрыгнул, переезжая тело. Из-под колес раздался короткий отчаянный крик.
Сало весь окаменел. Я видел сбоку, что глаза у него закрыты, а зубы крепко стиснуты.
Казалось, мы ехали через «студень» целую вечность, под колесами противно чавкало. А потом это внезапно закончилось.
Сумрак по инерции проскочил вперед и остановил телегу. Рядом затормозили еще два вездехода. Из них вышли Чвиль и Ястреб.
– Выбрались? – Марат вопросительно посмотрел на нас и перевел взгляд назад, туда, где по-прежнему торчала каланча.
– Трактор где? – спросил Сумрак.
– Разве Ястреб в него не сел? – удивился Марат.
– А я был уверен, что ты, – огрызнулся Утюг.
– Я ж с Литвой в телеге был, – напомнил Чвиль.
– И я в телеге – с Рубиком.
Я не стал слушать их дальнейшие разборки, медленно пошел к каланче, подсвечивая себе фонариком – фары наших машин сейчас светили в противоположную сторону.
Внешне пейзаж не изменился – тот же бревенчатый магазинчик, те же многоэтажки на другой стороне улицы. И только кое-чего не хватало…
– Где он? – Толик подошел к тому месту, где еще минуту назад плескался «студень», и зашарил лучом фонаря по земле, разыскивая останки Архимедика. Но их не было. И трактор тоже исчез. Вернее, они остались внутри замкнутого пространства «спортлото».
– Мы выбрались, – пустым безжизненным голосом сказал я Толику. – Можно радоваться.
– Ага, – в тон мне откликнулся он. – Прошли по трупам. Вначале Сапог…
– Не надо! – резко перебил я. – Что сделано, то сделано. Мне с этим жить, не тебе.
Он тяжело вздохнул и промолчал.
Глава 6
Сбили с ног – сражайся на коленях. Встать не можешь – лежа наступай!
В. Ф. Маргелов, командующий ВДВЛитва не пережил ночь. Его положили на обочину, облили бензином и подожгли, чтобы со временем муляжом не встал – так он попросил перед смертью.
До утра коротали время в телегах. Сумрак пересел к Чвилю, забрав с собой Сало, а мне компанию составил Утюг. Рубика связали и бросили к нам на заднее сиденье. Мне тоже стянули руки за спиной. Ястреб снял у меня с пояса клинок – подарок Кима. Я остался безоружным.
Не знаю, как остальные, а мы трое провели остаток ночи в молчании, погруженные каждый в свои мысли.
На рассвете тронулись в путь на двух телегах, бросив третью на произвол судьбы. Этот участок пути, видимо, Сумраку и компании был хорошо известен – никто даже не заикнулся о том, чтобы послать вперед машину с отмычкой. К тому же до БЭМЗ было рукой подать.
Завод встретил нас закрытыми наглухо воротами. Зато дверь, ведущая внутрь домика КПП, оказалась гостеприимно распахнута настежь. Мне совершенно не хотелось входить туда. Интуиция сталкера громко вопила, что это вход в ад…
Мы припарковались на обочине перед заводом.
– Дальше ножками, – сообщил нам с Рубиком Утюг.
– Руки развяжи, – потребовал я.
– Чуть позже, – к нам подошел Сумрак с пистолетом в руке. – Вылезайте.
Я вышел из машины, а Рубик остался внутри.
– Тебе чего, отдельное приглашение требуется? – зарычал на него Сумрак.
– Не пойду… – Рубик забился вглубь вездехода, затравленно глядя на своих палачей.
– Я те дам не пойду! – Утюг полез за ним.
Рубик упирался, брыкался, матерился и умолял, но Ястреб выдернул его из машины, поставил рядом со мной, влепив несильную затрещину для профилактики.
Рубик хлюпнул носом и внезапно окрысился на меня:
– Гад ты, Трын-трава! Из-за тебя все!
– Это с какого перепуга? – удивился я.
