Артём Каменистый - Запретный мир
На крыльце послышались лёгкие шаги, скрипнула дверь. Робин, собиравшийся уже тушить светильник, обернулся и удивлённо замер:
– Сата!
Девушка улыбнулась, закрыла дверь, пошла к нему, глядя смущённо, но с нескрываемым любопытством. Тут Робин слегка смутился: он был почти голый.
– Сата, как хорошо, что ты всё же пришла, – поспешно заговорил он. – Я искал тебя, очень хотел увидеть, я совсем на тебя не сержусь за вашу прогулку и...
Договорить молодой человек не успел: девушка заключила его в объятия, и уста влюблённых слились. Оторвавшись от Робина очень нескоро, Сата смущённо произнесла:
– Я не пряталась, мне надо было подготовиться.
– К чему? – тупо спросил ошеломлённый её поведением Робин.
– Ты что, не понимаешь? – ещё больше смутилась Сата. – Я пришла к тебе. И не смотри так! Со мной всё в порядке, я совсем выздоровела и не уйду!
Глаза девушки странно блестели яркими, золотистыми точками, а разгорающийся огонёк не смог бы оставить равнодушным даже мумию. Робин понял, что сам теперь не позволит ей уйти.
– Да ты у нас опаснее Лены! – усмехнулся он, приходя в себя. – Та хоть в дома к честным людям не врывается.
– Обними меня крепче, мой цохван!
– Так я по-прежнему демон? Печально.
– Ничего не поделаешь, – Сата игриво пощекотала возлюбленного, – у тебя здесь растут волосы!
– А у тебя нет?
– Конечно! Ни у кого из наших людей нет волос подмышками. Правда, многие ваши женщины их срезают, но они растут вновь.
– Как интересно! А можно мне посмотреть?
– Не знаю, наверно, можно. Не смейся! Поцелуй меня! Что ты делаешь?
– Как что? Снимаю платье!
– Подожди! Я сама! Да отпусти же!
– Неужели я всё-таки увижу конец этого процесса!
– Робин! Ну что ты говоришь?
– Сата, на моей памяти ты уже дважды это начинала, но ещё никогда не доводила дело до финала. Трепещу от мысли, что сейчас увижу твоё тело!
– Робин! Ты смеёшься! Я сейчас уйду! – не слишком убедительно возмутилась девушка.
– Ну, не сердись! Я не смеюсь, я ликую! Мне очень приятно видеть тебя, очень радостно смотреть, как ты пытаешься выбраться из этого платья, а уж то, чем мы будем заняты в ближайшее время, радует меня гораздо, гораздо больше! Давай помогу, а то ты действительно никогда его не снимешь. А это что такое?
– Я это сшила сама. Лена сказала, что мужчинам очень нравится, когда такое носят женщины.
– Эта учительница химии и здесь достала! Ещё какие-нибудь сюрпризы будут?
– Робин, её язык не останавливается, она говорит там, где лучше молчать. Но я боюсь даже думать о многих её словах, а не то что делать! Больше сюрпризов нет. Робин, куда ты меня несёшь?
– На кровать.
– Подожди, поноси меня ещё, хоть немного! Мне так нравится!
– Что же ты раньше молчала? Малышка, здесь и места для этого нет, может, выйдем на улицу?
– Представляю! Будет очень весело, все придут смотреть. А уж как обрадуется Хонда, сколько у него будет слов! Робин, помнишь, как ты меня носил? Я тогда еле могла с тобой говорить, даже не мечтала, что ты будешь моим мужчиной. Как же я тебя люблю!
– Всё, больше не могу, идём в кровать. Так, что это такое? Как мило, даже жалко снимать!
– Робин! Пожалуйста, потуши свет!
– Ни за что, как же я тебя тогда увижу! Сата, убери руки, ну прошу тебя. Какая же у тебя красивая грудь! Прекрасная ты моя!
– Робин! Ой! Какой ты нежный! Спасибо!
– Малышка, первый раз вижу девушку, которая благодарит за ласку. Красавица, да что с тобой сегодня, ты не похожа на саму себя. Как красиво блестят твои глаза, как смелы поцелуи, а тело дрожит от малейшего прикосновения.
– Не останавливайся, говори так же, мне очень приятно это слушать. И руки... пожалуйста, делай так же!
– Конечно! Любимая, какие длинные у тебя ножки...
Сата всхлипнула, вырвалась из мужских объятий, взглянула с обидой:
– Робин, зачем ты так? Ты просто смеёшься!
– Девочка моя, – парень был ошеломлён. – что не так? Чем я тебя обидел?
– И ты спрашиваешь? Хвалишь длинные ноги, сейчас начнёшь сравнивать с лягушкой.
– Глупышка, – Робин засмеялся, – я же из другого мира, ты что, забыла? У нас считается, что красивая девушка должна быть стройной и длинноногой.
– Правда? – Голос Саты был полон недоверия.
– Конечно! Ты же сама знаешь, Аниту считают первой красавицей, а у неё фигура немногим пышнее твоей. Иди же ко мне! Сейчас посмотрим, что тут у нас ещё припрятано.
– Робин! Потуши свет! Прошу тебя!
– И не подумаю. Вот и всё, с одеждой покончено! Ты почему вся сжалась? Боишься? Я не сделаю тебе ничего плохого, что ты, любимая!
– Не обращай на меня внимания! – тихо прошептала Сата. – Я же простая перепуганная эйко, а ещё... ещё наши женщины говорят, что у вас большие шоко. Лена сказала непонятные страшные слова, как ты меня будешь рвать на фашистский крест.
– Эту Лену я когда-нибудь убью! Не простой смертью. Не бойся, я же с тобой ещё ничего не делаю. Ну, открой глаза, расслабься, посмотри на меня.
– Робин, я и так боюсь, а если посмотрю на тебя, наверное, умру от страха.
– Ну что ты, милая, не умрёшь. Я буду самым нежным мужчиной в мире, вот так, видишь, это не так уж и страшно.
– Робин! Что ты делаешь?
– Если тебе что-то не нравится, так и скажи.
– Я не могу так сказать.
– Почему?
– Мне же всё нравится! Всё! О Роб-бин! Как ты можешь это делать! Это так стыдно! Почему ты остановился? Мне же очень нравится!
– Вот и пойми тебя. Любимая, ложись вот так, хорошо. Не бойся, но сейчас может быть немножечко больно. Совсем чуть-чуть, расслабься, я люблю тебя.
Тишину разорвал короткий девичий крик. Робин виновато замер, глядя на исказившееся личико Саты, но девушка не позволила ему останавливаться, успокоила его несколькими дрожащими словами:
– Роб-бин! Всё хорошо, я просто немного испугалась, мне не больно, пожалуйста!
– Сата!..
Потом они долго лежали, обнявшись, постепенно приходя в себя. Робин был настолько счастлив, что это невозможно передать словами. В голове не было ни одной мысли, он улыбался, поглаживая волосы девушки. Сата открыла глаза, посмотрела любящим, благодарным взглядом, ничего не сказала, передвинулась, положила голову ему на грудь.
– Как ты? – ласково спросил Робин.
– Мне очень хорошо, – так же ответила девушка, – это было совсем не больно, только в начале, немного. Мне так хорошо!
– Что с тобой сегодня?
– Сегодня лучший день моей жизни. Я не хочу даже разговаривать. Как хорошо!
– Вот видишь, а ты трусилась осиновым листом, на спинку падала с зажмуренными глазами, требовала свет убрать.
