Хищная планета (СИ) - Малеенок Светлана

— Гордон, а почему он прям на подводе сюда не заехал через те ворота? — командор обернулся к нашему проводнику.

— Да кто его знает!? Странный он какой-то, — пожал плечами мужчина. — Идемте, уже скоро будем на месте.

Дальше мы пошли пешком, вглядываясь в странные округлые купола, видневшиеся впереди, словно сквозь туман, и невольно ускоряя шаг.

Чем дальше мы шли, тем больше поражались увиденному. Широкая долина потихоньку сужалась, но зато каменные голые вертикальные стены сменились покрытыми зеленью террасами, на которых лепились небольшие деревянные домишки. Но что больше всего вызывало интерес, так это огромные грибоподобные сооружения, возвышающиеся на несколько десятков метров над долиной. Их было много разбросано тут и там, уходивших своими странными куполами вдаль и терявшихся в тумане.

— Какие интересные сооружения! — охнула Лерой. — Похожи на медуз со множеством щупалец!

— А девочка права! — хмыкнул командор. — И верно, словно медузы, что это, Гордон? И почему почти все они деревянные и обросли ползучими растениями, а вон тот, большой светлый купол справа, чистый?

— А эти сооружения как раз и есть плоды экспериментов нашего дорогого Майкла Доуни! — с гордостью в голосе произнес наш проводник. — Ваш отец, Лерой, уже три месяца пытается воспроизвести свою астрологическую обсерваторию, как на родной Таури. Сами понимаете, вручную, да без сноровки, такую конструкцию вряд ли возможно сделать, так он сразу отбросил эту мысль и начал экспериментировать с материализацией объектов. Скажу сразу, у нас это мало кому удается. Как ни странно, получить загаданный живой организм или еду куда проще, чем нечто нематериальное. Но у него, как видите, получилось! Гений, он во всем гений! — не без пафоса закончил Гордон свой рассказ.

— А почему папа сделал так много обсерваторий? — с горящими от восхищения глазами, Лерой подбежала к одному сооружению и, задрав лицо вверх, принялась его разглядывать.

— Как вы сами видите, первые конструкции вышли… Ну, так скажем, неказистыми: щели, большие и маленькие, не позволили в них жить и тем более работать. А так как развеять уже материализованный объект намного сложнее, чем его создать, то эти неудачные творения так и остались стоять. Кстати, более поздние и более удачные заняли люди, и, теперь, в них живут!

По мере нашего продвижения вглубь этого необычного поселения, нам все чаще стали попадаться и его жители. Люди были одеты в совершенно разную одежду, что тоже вызывало вопросы, но они могли подождать. Зато, на что мы больше обратили внимание, жители никуда не спешили и вовсе не были заняты повседневными делами. Никто ничего не строил, не мастерил, напротив, создавалось впечатление, что люди проводят свою жизнь в праздности и развлечениях.

Мы увидели нескольких мужчин, играющих на ровном участке травы в какой-то круглый предмет, пиная его ногами. В стороне еще несколько человек пытались забросить такой же кругляшок в кольцо, подвешенное на одном из «щупалец» неудавшегося дома. Двое колонистов увлеченно вырезали ножами фигуры из дерева. Видели мы и женщин, но их было куда меньше мужчин. И они словно бы старались быть незаметными, торопясь скрыться с глаз.

Дальше долина снова начала расширяться, причем с левой ее стороны блеснула голубая полоса открытой воды, и тут же тело немыслимо зачесалось от желания окунуться и освежиться в реке.

Неподалеку от водоема паслись две коровы и три козы. Такая мирная картина, что невольно забываешь, что находишься на закрытой к посещению планете, считающейся одной из опаснейших в исследованных галактиках.

— Гордон, а в каком из этих куполов живет мой папа? — вопрос Лерой прервал мои философские размышления.

— А вы как думаете? — улыбнулся мужчина.

— Вон в том, блестящем? — указала девушка правее, на тускло белеющий впереди купол, свободный от растительности.

— Верно! Эту обсерваторию ваш отец создал совсем недавно, но уже снабдил ее множеством полезных для его работы приспособлений.

— Гордон, извините, что прерываю, — не удержался я от беспокоящего меня вопроса.

— Ничего, Ставрос, спрашивайте!

— Мне ведь не кажется, что этот купол полностью из металла?

— Всё верно, вам это не кажется! Их таких несколько, но этот оказался самым удачным!

Мы с Лерой переглянулись. Не знаю почему, но я почувствовал, что мы с ней думаем об одном и том же, а именно, об источнике этого металла.

За разговорами мы подошли к тому самому монументальному сооружению, возвышающемуся над долиной на множестве вертикальных труб. В одной из самых толстых открылся вход, напоминающий шлюзовой люк в шахте лифта, и на пороге появился невысокого роста и астенического телосложения человек.

Он махнул рукой и быстро направился нам навстречу. Подойдя ближе, обвел нас горящими живым интересом бледно-голубыми, словно выцветшими глазами и, остановив их на Лерой, тихо произнес:

— Ну, здравствуй, дочка!

— Папа! — пискнула девушка и бросилась ему на шею.

Мы невольно отвернулись, почувствовав себя лишними на встрече двух близких людей.

— Пойдемте! — тихо произнес Гордон и махнул нам рукой.

— Э, нет! Постойте! — голос у Майкла Доуни оказался не в пример его внешности, твердым, сильным и словно бы отдающим металлом. Хотя, судя по тому, что он умудрился материализовать такие монументальные сооружения, когда большинство жителей долины даже самую простую одежду не могли себе создать, характер отца Лерой действительно был боевой, а воля железная.

— Помощников моей дочери я приглашаю к себе в гости! Уверен, вам есть, что мне рассказать, а у вас наверняка имеются вопросы. Прошу вас следовать за мной! Гордон! Тебя мое приглашение тоже касается.

Развернувшись, ученый приобнял свою дочь за плечи и направился к входу в обсерваторию, а я вдруг внезапно осознал, что теперь наши пути с этой девушкой расходятся.

Глава 42. Оригинал или копия?

Лерой

Увидев отца, я вскрикнула и бросилась к нему в объятия, где меня тут же окутал знакомый с детства запах корицы и ванили. Напиток из молока и этих приправ отец очень любит и пьет каждый день. Я уткнулась носом в его плечо и снова почувствовала себя маленькой девочкой. Вот только, обнимая единственного родного человека, я ощутила, насколько он исхудал и, вроде бы как, стал ниже ростом.

Мы вошли в металлический цилиндр, который лишь издалека походил на шахту лифта. Отъезжающая в сторону дверь приводилась в движение механически и имела прикрепленные снизу и сверху колесики, а вместо лифтовой кабины были все те же ступени, хотя намного удобнее.

Мы поднялись в жилище папы, стражи и Гордон следовали за нами, что мне не очень понравилось, так как сейчас хотелось побыть наедине с отцом, но не мне это было решать.

Обсерватория отца изнутри мало оказалась похожа на такую же у нас дома. По сути, это строение только внешне походило на нее своей формой, а так являлось его скромным жилищем. В круглой комнате, у круглого же, как иллюминатор, окна, выходившего на ту самую дорогу, по которой мы пришли, стоял прямоугольный деревянный стол, несколько стульев и две длинные лавки, на которых мы и расположились. Отец обвел нас горящими от радости глазами, задержав свой взгляд на мне, словно не веря, что это я и что я здесь.

— Ну что ж, как говорится в старинной пословице: «Соловья баснями не кормят!» А посему предлагаю немного подкрепиться! Так как предполагаю, нас ждет длинный и содержательный разговор. — Ой! Грет и Тиль? Дочка, откуда они здесь? Ты решила их взять с собой для защиты?

Мы все повернулись в ту сторону, куда был направлен взгляд отца. Оба моих пса чинно сидели у входа в шахту, откуда мы только поднялись.

— Да нет, пап, это не Грет и Тиль. То есть, я их так зову, но они лишь их копии.

— Что? Отец медленно подошел к собакам, внимательно их разглядывая.

Грет, скосил, на меня взгляд, словно спрашивая: «Что нужно этому странному двуногому»?