Жестокий космос (СИ) - Быченин Александр Павлович

К этому моменту я уже занял самую удобную для наблюдения позицию и теперь обшаривал взглядом тот самый сектор, что привлёк моё внимание нездоровой суетой. И, надо сказать, ситуация с каждой секундой нравилась мне всё меньше и меньше. По той простой причине, что ничего особо подозрительного на глаза не попадалось, а свербение в нижних полушариях мозга и не думало стихать. И это, доложу я вам, самый поганый из всех возможных вариантов. Обычно после такого «альфы» костей не собирают. Но здесь-то что может пойти не так⁈ Банальный же хищник-эндемик, даже не псионик! И уж тем более не какая-нибудь микроскопическая мелочь, к борьбе с которой мы подготовлены примерно никак! Чёрт!..

— Всё рассказывай! — не повелась Юлька.

— С какого момента? — сделал я последнюю — самую жалкую — попытку отмазаться.

— С самого начала! — гаркнула журналистка. — Или я к тебе лезу!

Хм… интересно, а если я Агне позову, успеет он взбалмошную девицу по пути к пилону перехватить? Не, даже пробовать не стану. Пусть лучше Барди караулит. А ну как и правда из того паразит какой-нибудь полезет⁈ Шутки шутками, а прецеденты уже случались. Разве что не в моём взводе. Но ведь всё когда-то бывает впервые, верно? А никакого иного объяснения странному поведению рядового Расмуссена я придумать так и не смог. Газы, бактерии и вирусы обычно как-то иначе на гомо сапиенса действуют. Если только сыворотка правды, вернее, некий её аналог… не, фигня какая-то! Тут единственно верный вывод сам собой напрашивается: Барди под контролем. А значит, одно из двух: контроль либо дистанционный, и работает псионик, либо в организм моего бойца внедрён какой-то управляющий модуль. Неважно, какой именно природы. Этого добра в брошенных мирах Предтеч богато. Неоднократно уже сталкивались. Правда, в этом случае не нам, «альфам», надо работать, а кое-каким другим подразделениям, со своей спецификой. Однако же заранее никогда не угадаешь, что именно тебя ждёт, так что приходится действовать наугад. Опять же, не зря Дед Максим репортёршу грузил философией на тему что есть жизнь. По каким-таким признакам её от нежизни отделяют? В общем, сам чёрт ногу сломит! Так что любой «альфа» и швец, и жнец, и на дуде игрец. Правда, обычно очень недолго. О чём бишь я? Да, точно! По всем признакам выходит, что Барди какую-то хрень подхватил, когда дерьмо осматривал. А на Агне зараза не перекинулась, поскольку тот от кучки предусмотрительно держался подальше, а в тушке напарника либо концентрация недостаточная, либо этот фактор вообще единичный — тот самый автономный модуль. Скажем, какой-нибудь мозговой слизень. Утрирую, конечно, но и нисколько не удивлюсь, если окажусь прав. Именно для этого я и велел пострадавшего в медкапсулу засунуть. Наны нанами, но специализированное оборудование ещё никто не отменял. Опять же, если модуль реально одиночный, то в крови наша «мелюзга» ничего не обнаружит. А вот сканер капсулы — запросто! Если уже не. Но мне пока что некогда, есть задача поважнее. Кстати, о других пострадавших информации нет, значит, аккуратно работали. Потому что если предупреждён, то что? Правильно, вооружён! Самая убойная штука в нашей профессии — пресловутый фактор неожиданности. Кто первый нарвался, тому и кирдык. Как правило. А уже все остальные данной конкретной опасности при должном везении благополучно избегают. Но тоже, как правило, до поры, до времени. Или до обнаружения нового фактора неожиданности. И так по кругу, пока личный состав не кончится. Ну, или мы с проблемой не разберёмся — очень может быть, что самым радикальным способом. Их в нашем арсенале более чем достаточно. И это я ничуть не бахвалюсь. Штатных средств поражения у нас столько, что запросто можем общевойсковой бой выдержать. Другое дело, что к этому нас не готовят… но и в «альфы» очень часто идут из кадровой армии. Или накосячив, или по зову сердца, или в погоне за очень приличной зарплатой. А иногда всё сразу, и много, хе-хе. Ну или форс-мажор, как с Максом. Впрочем, об этом как-нибудь потом. Пока же надо с журналисткой разобраться.

— С начала, говоришь? — ухмыльнулся я. — Ну слушай. Я, конечно, не стану утверждать на сто процентов, но в начале был Большой Взрыв…

— Болтнев!

— Так, Юль, ну-ка, увянь! — рыкнул я, наконец, уловив краем глаза нечто… скажем так, нехарактерное для текущих условий. — Не до тебя!

Ну-ка, что тут у нас? Э-э-э… марево? Нет, больше на графические артефакты смахивает, но какие-то нестандартные. Обычно изображение на дисплеях на квадратики разбивается, типа выгоревших пикселей, а тут, скорее, что-то типа фракталов отрисовывается. Или, знаете, как вода кристаллизуется? На стекле в мороз, например? Вот что-то очень похожее, но полупрозрачное и еле различимое. И… реально в нескольких местах! Кто у меня там поблизости? Вывести тактическую карту… а ну, стоп! Ведь правда помехи! Пока режим отображения на забрале обновлялся, я на какое-то мгновение увидел почти не искажённую картинку — ну, разве что какой-то части спектра типа того же ультрафиолета не хватает. И то, что я увидел, мне крайне не понравилось! До такой степени, что я решительно сдёрнул с головы шлем, моментально ощутив на распаренной коже (оказывается, я уже порядочно взмок!) прикосновение свежего ветерка. Потом скользнул по панораме невооружённым взглядом и в сердцах выдохнул:

— Твою же мать!

— Что там, Болтнев? — глуховато донеслось из шлема. — Ник? Ты чего молчишь⁈ Нагрубил, и в кусты⁈

Ох, если бы! Но, по всей видимости, настал момент поменять планы. И для начала я вернул шлем на законное место, разве что вырубил напрочь все визуализации, переключившись на сенсорное управление. То самое, что выведено на вспомогательный «смарт», закреплённый на левом предплечье. Для чего? Да чтобы закрытый канал активировать, тот, что для прямой связи с репортёршей предназначен.

— Так, Юль! Всё бросай и лезь ко мне! — велел я.

Хотелось бы надеяться, что непреклонно.

— А чего это⁈ — удивилась девица. — То, значит, ни в коем случае, а тут нате вам — сам позвал⁈ Что случилось-то?

— Форс-мажор случился! — отгавкнулся я. — Реально, нужна твоя помощь! Лезь, давай!

— Хорошо-хорошо, милый, сейчас буду! — заверила меня Юлька, и заткнулась.

Всё, как я и хотел. Единственное, пыхтела и сопела носом, пока карабкалась, что, несомненно, свидетельствовало о далеко не самой лучшей физподготовке. Ну хоть не отказалась, уже хлеб.

Ну а я, пока ждал, ещё раз, теперь уже предельно внимательно, оглядел окрестности. И снова убедился, что с нашей аппаратурой что-то не так. Причём со всей, начиная от сканирующего комплекса шаттла и заканчивая боевым комплексом моего скафандра. Потому что картинка «из глаз» и картинка с постобработкой между собой совершенно не бились. В том плане, что я очень быстро умудрился локализовать как минимум четыре довольно крупных материальных объекта, поддающихся визуальному обнаружению, но при этом не отражающихся на цифровой модели местности, построенной «нейронкой» из сенсорного поля. А про биологические объекты я и вовсе молчу! По сути, модель адекватно отображала лишь перемещения бойцов «Альфа-взвода»! И это при том, что я и невооружённым взглядом вычленил некий «туманный сгусток», пространственные эволюции которого явно носили осмысленный характер! И это помимо тех трёх… или уже четырёх? Не суть! В общем, чего-то, скрытого под графическими артефактами с фрактальной структурой.

— Ну что тут у тебя, Болтнев?.. — деликатно тронула меня за плечо таки забравшаяся на движок Юлька.

Правда, ожидаемого эффекта, то бишь панической атаки или хотя бы нервного тика — у меня, естественно — не достигла. Я её заранее засёк, чисто по звуку. А потому даже не обернулся, озабоченно бросив в пространство:

— Знаешь, Юль… у меня такое чувство, что кто-то нам умышленно искажает картинку…

— В смысле⁈ — изумилась репортёрша. — Не верь глазам своим? Так, что ли?

— Вот как раз глазам, судя по всему, только и стоит верить, — хмыкнул я. — А вся техника… ну, не то, чтобы врёт, но… далеко не всё показывает, так скажем. Особенно сенсорное поле.