Чехов (СИ) - "Каин"

— Эх, барин, не видели вы шаманов раньше, стало быть. Они любят побалакать и зубы посушить. Если их повеселить и не обидеть, то может и совет дать добрый. Или предупредить о неудаче какой.

— И что эта бабулька дала нам?

— Мне семечек, — невозмутимо ответил Фома. — А вам про смерть вещала.

— Я некромант.

— Она ведь пояснила, что не о том сказала.

Я пожал плечами, недоумевая, куда могла деться странная старуха. Но разумных объяснений в голову не приходило.

Наконец, отряд жандармов покинул двор игорного дома, и мы вернулись к притону. И едва сели в машину, как Фома обернулся ко мне и живо поинтересовался:

— Куда теперича, барин? Домой?

Но я снова покачал головой:

— Нам нужно найти ту девицу, которая может подтвердить алиби Гордея. Знаешь где этот адрес?

Я достал из кармана карту и протянул ее слуге. Тот взял прямоугольник, забормотал, стая про себя адрес:

— А, так это недалече от дома, где я жил, — произнес он, возвращая мне карту. — Знаю, конечно.

— Тогда поехали, — устало произнес я и откинулся на спинку сиденья.

Фома кивнул и завел двигатель, и машина тронулась с места, выезжая из двора.

— А с вами весело, барин, — произнес он, — В доках нужно было ящики целыми днями с места на место таскать. А здесь и люди новые, и событий вона сколько.

Я только кивнул и пообещал:

— Мне кажется, дальше будет ещё веселее.

Фома не ответил, но в зеркало заднего вида я заметил, что глаза слуги блеснули интересом. Кажется парень и впрямь воодушевился происходящим.

До нужного адреса мы доехали без приключений. Я даже успел задремать, измотанный событиями сегодняшнего дня. Разбудил меня Фома:

— Прибыли, вашество. Вот нужные место.

Я открыл глаза. Машина стояла перед домом с одной парадной. На двери красовалась табличка:

"Доходный дом братьев Федотовых.

Аренда квартир по телефону…."

— Выгодное это дело, — пробормотал я и вышел из машины.

— Дорого только вашество такой-то дом построить, — ответил Фома.

Я не ответил. Промышленники да и старая аристократия умела вкладывать капиталы, пуская деньги в оборот. Поднялся по ступенькам крыльца, подошёл к двери, набрал на домофоне номер нужной квартиры. Но открывать никто не собирался. Я нахмурился: это нравилось мне все меньше. Снова набрал номер квартиры и в этот момент домофон запищал, и на крыльцо вышел мужчина средних лет, который вел на поводке собачку. Он спустился по ступеням, не обратив на нас внимания. Словно мы были призраками.

Я придержал дверь и юркнул в холл. Фома последовал за мной.

Длинная комната ярко освещался лампами дневного света. Из почтовых ящиков торчали рекламные листовки. Мы прошли к лифту, я нажал на кнопку вызова, та пискнула, и створки одной из кабин открылись. Я вошёл внутрь, соображая, на каком этаже должна быть нужная нам квартира.

— Девятый, вашество, — пробасил Фома.

Я обернулся к слуге, и он пояснил:

— Дома типовые. По двадцать студий на этаже. Десять в одном крыле десять в другом. Выходит девятый.

Я кивнул и нажал кнопку нужного этажа. Створки с лязгом захлопнулись, и кабина поехала вверх. Стены были исписаны маркером, рассказывая истории о живущих тут людях. Осканку здесь похоже знали. Кто-то долго выводил буквы ее имени красным цветом. А потом определил ей цену в десять копеек, написав сумму криво и со злостью. Похоже кто-то не согласился с данной суммой и несколько раз перечеркнул нолик.

Лифт высадил нас на нужном этаже. И мы с Фомой поспешно выскочили в холл. Слуга свернул направо и шепча себе под нос что-то о местных знатоках женских прелестей принялся искать нужную квартиру.

— Вот эта, вашество, — произнес он, остановившись напротив одного жилища. Потянулся было к ручке двери, но я уже ощутил присутствие серого марева. Словно по квартире растекся холодный туман, пришедший с Той стороны.

— Подожди, не трогай!

Подошёл к створке, спрятал ладонь в рукаве пиджака, и осторожно коснулся ручки. Опустил ее и потянул на себя створку. И дверь послушно открылась.

Фома удивлённо поднял бровь и покосился на меня. Я же активировал тотемы и жестом призвал пирата-призрака со щитом. Если кто-то остался в квартире — защитник примет на себя удар. И шагнул внутрь.

Студия, где жила Оксана, брала небольшой. Крохотный холл, справа от входа виднелась приоткрытая дверь в ванную. И выход в жилой блок.

Я щёлкнул пальцами, и в ладони появился фонарь Харона. Зелёное пламя, горевшее за стеклом тускло освещало холл. Этот фонарь был одним из плетений, которое могло просканировать комнату, указав наличие живых и мертвых. Я поднял ладонь, пламя ярко вспыхнуло, и жилой блок затянуло холодным туманом, в котором мелькнула тень.

В квартире было пусто. Во всяком случае пламя фонаря не высветило красных силуэтов. А смерть тут была. Нос защекотал едва заметный запах тлена.

Я смело шагнул в комнату. Добавил к фонарю плетение радара, и призрак тут же жадно присосался к энергии. А затем, в тумане проступил силуэт. По телу пробежала холодная дрожь. И я скомандовал:

— Явись.

Порыв ветра раскрошил стекло фонаря и задул пламя. Комната снова стала обычной. А призрак пропал. Зато я увидел разобранный двуспальные диван, на котором лежала девушка. Красивая. И одежды на ней было минимум. Короткая юбка, больше похожая на широкий пояс, и синяя курточка с нашивками лицеистки. Рука девушки безвольно свесилась с края дивана, а рядом, на полу нашелся пустой пластиковый контейнер от сильного снотворного. Рядом раскинулось розовое покрывало.

На небольшом столике у дивана стояла почти пустая бутылка водки. А вот призрака видно не было. Скорее всего, он испугался моего шоу с фонарем и спрятался. Напуган и не до конца понимает, что произошло. Вернее, дух не хочет принять тот факт, что его тело погибло. Что же, сейчас он напитывается силой и материализуется. Хочет дух этого или нет. Я мог позволить себе подождать немного.

Темные ритуалы, или зомби по-Чеховски

Комната была небольшой, с претензией на уют. В углу расположился будуарный столик, с квадратным зеркалом обрамленным рядом круглых лампочек. На нем высился ворох косметики — множество баночек с кремами, ярких флаконов с духами, палетки теней, больше походивших на краски для детей, ванночка с тональным кремом, которым владелица часто пользовалась, судя по размеру упаковки и открытой коробочки с пудрой. В ней сиротливо лежала пуховка из розового меха. На зеркале были приклеены несколько фотографий известных актрис и мультяшных девиц с огромными глазами. На изящной подставке в виде балерины висели украшения. Все оказались дешевыми имитациями дорогих брендов и они скорее подошли бы подросткам. Но я вспомнил о костюме Оксаны и не удивился выбору. В небольшой шкатулке в ворохе мятных леденцов виднелась подвеска мученицы Авроры из посеребренной меди. Такую обычно вручали всем девушкам вышедшим из приюта. Кажется, эта грошовая вещица много значили для Оксаны. Она аккуратно намотала длинную цепочку на сложенные стопкой фантики и закрепила кулон между цветными бумажками. На мгновенье мне стало жаль веселушку Оксану. Судьба определила ей такую короткую и глупую жизнь. Ничего в ней не было кроме грязного конфетти и вороха пластмассовых бус. Но тут же обругал себя за слабость. Не хватало еще перекормить эмоциями призрака, которому и так хватит моей силы.

— Срамота, — резюмировал Фома, отводя взгляд от вызывающей картины, которая закрывала половину стены.

На ней двое обнаженных людей сплелись в тесных объятиях. Наверно живущей тут раньше девушке вид казался соблазнительным. Но я согласился с Фомой в том, что рисунок был пошлым и аляповатым.

За аркой располагалась крохотная кухонька. Столешница со встроенной варочной панелью и четыре шкафчика для хранения продуктов и немногочисленной посуды. Там было чисто, сковородка и кастрюлька начищены до блеска. Аккуратная чашка приютилась на подоконнике. С краю свисала ниточка чайного пакетика с биркой. Выцветшие жалюзи скрывали нас от любого любопытного взгляда с улицы.