Злодейский путь!.. Том 7 и Том 8 (СИ) - Моргот Эл

Муан не просто отступил на шаг, силой удара его откинуло на несколько метров, и он с трудом не упал, опустившись на одно колено.

Шен вложил в удар столько сил, что тело мгновенно стало ватным, ноги подкосились, и он осел на пол. Так они и застыли друг напротив друга. Муан стер кровь, выступившую в уголке губ.

— Прости… — тихо произнес Шен.

Ему в этот момент хотелось разбить свою глупую голову об этот пол, в поклонах вымаливая у старейшины пика Славы прощение. Но он продолжал сидеть, потрясенно глядя то ли на Муана, то ли сквозь него.

— Я… тоже извиняюсь, — в конечном итоге произнес Муан.

Шен удивленно приподнял брови. Он явно не ожидал услышать от прославленного мечника нечто подобное.

— Это… было спонтанно. Я даже не подумал в тот момент о восстановлении связи. Честно.

Он помолчал, но Шен ничего не говорил, поэтому Муан попытался:

— Но, если уж на то пошло, почему бы просто не восстановить ее этим способом? Что не дает тебе этого сделать? Разве ты не говорил мне, что не хочешь ее разрывать?

«Заклятье не дает мне…»

Ничего не вышло.

«Ты будешь чувствовать боль, которая не пройдет…»

Снова ничего.

«Ми Лу нашла уловку…»

Шен закашлялся.

Муан молча и пристально наблюдал за ним.

Наконец, Шен снова смог спокойно вздохнуть. Он поднял голову кверху и сделал глубокий вдох, а затем посмотрел на Муана и произнес:

— Зачем тебе эта связь? Ты злишься на меня из-за уязвленного самолюбия? Или оттого, что боишься, что больше не ощущаешь прежних чувств?

Муан непонимающе посмотрел на него и долго молчал, пока полный смысл брошенных Шеном слов не дошел до него.

— Ты думаешь, я признался тебе только из-за связи? И полюбил из-за нее?

Шен молчал, сам не зная, думает он так или нет.

— Ты совсем глупый? — закипая, продолжил задавать вопросы Муан.

Вопрос, конечно, был риторическим и не требовал ответа, но услышать его из уст Муана было как-то странно. Несмотря на весь прогресс прославленного мечника, Шен привык думать, что из них двоих уровень интеллекта у него повыше. Хотя к дурости, это, конечно, никак не относится.

— Я ведь показал тебе! Показал образы того, как тебя видели мои глаза! Показал тогда, у фейри! Ты ведь видел эти образы, ведь среди них были и те, что были еще до твоего падения в озеро! Или ты всерьез полагаешь, что я такой самоотверженный дурак, что прыгнул бы в мертвые воды за любым? И посетил священный источник с любым?!

Шен растерялся. Из его головы на самом деле вылетел тот момент у фейри, хотя сам поцелуй он, конечно, не забыл. Может, следовало поменьше душить его в тот момент, чтобы мозгу доставало кислорода для работы?!

— Н-но… Хочешь сказать, что чувствовал ко мне то же самое еще тогда? Ты был так зол на меня из-за источников… Разве не после создания этой связи твои эмоции по отношению ко мне стали меняться? Как бы я мог не подумать об этом?

— Да потому что я сам себя не понимал!! И злился из-за этого непонимания! И ты был источником чувств, которые я не мог понять! Конечно, я выливал свою злость на тебя!

Муан сжал кулаки. А вот Шен, наоборот, посмотрел на разъяренного Муана, тепло улыбнувшись. Он вдруг подумал о том, что ничего не кончится, даже если он продолжит совершать ошибки. Он должен больше верить в Муана.

Мечник медленно вдыхал и выдыхал, стараясь справиться с эмоциями. Наконец, он чуть успокоился, поднял взгляд и увидел, что Шен улыбается, глядя на него. Осознание пришло внезапно:

— Я помогу тебе, — произнес Муан. — Что бы ты ни делал, я просто помогу тебе и все.

Он поднялся на ноги и, приблизившись к Шену, протянул ему руку.

— А как же твоя уязвленная гордость? — глядя на протянутую ладонь, медленно спросил Шен.

— Может, мне нужно меньше ею кичиться. Никому другому я бы подобного не сказал… Но рядом с тобой… моя гордость не имеет первостепенного значения.

— А как же…

— Шен, заткнись. Пожалуйста, заткнись. Скажи мне, что нужно делать. И…

— Заткнись?

— Да.

Шен вложил свою руку в ладонь прославленного старейшины пика Славы, и тот помог ему подняться.

На какое-то время они так и застыли, глядя один на другого. Неожиданно Шен подался вперед и обнял своего мечника, зарываясь носом в одежду на его груди. Хозяин Проклятого пика просто не хотел, чтобы тот заметил слезы в уголках его глаз. Ведь… Ведь… Он так счастлив. Он чувствует себя таким глупцом, но он так счастлив.

Этот простой жест был лучшим ответом для Муана. Он мысленно ужаснулся, думая о том, что могло бы быть, если бы он поддался эмоциям, пестовал уязвленное самолюбие и снова и снова ранил Шена словами. Ведь он так прекрасно изучил, какие слова его больше всего задевают.

Муан провел рукой по его голове. Раньше он всегда думал, что поддавшись, уступив, проявив сдержанность — неизбежно проиграет. Если он не был в чем-то сильно заинтересован — часто предоставлял другим право принимать решения и отступал в сторону, но в том, что действительно касалось его интересов, знал лишь один способ победы — через ожесточенное сражение. Эту философию он постиг еще в детстве и с тех пор неукоснительно ей следовал. Отчего же сейчас, вывесив белый флаг и предпочтя отступление битве, он ощущает такую радость и умиротворение, словно стал победителем целого мира?

В его руках приз, который достался ему вовсе не потому, что он громче всех вопил или всех победил. В этот момент Муан позволил себе подумать, что… возможно… Этот приз останется с ним, даже если он позволит себе не быть лучшим. Не великолепным образцом красоты и стати, не сильнейшим воином ордена. Даже если он оступится — Шен останется с ним.

— Когда ты вчера ушел, — тихо произнес Шен, все еще пряча лицо у него на груди, — я подумал, что ты слишком разочарован. Настолько, что больше не хочешь продолжать бороться.

— Шен, ты меня так плохо знаешь?

— Я… — Шен тяжело выдохнул, не продолжая фразы.

— Может, ты и прав, думая, что чувства переменчивы. Какие-то чувства — да. К примеру, я легко могу разозлиться, но, выплеснув гнев, быстро успокаиваюсь. Подобные этим чувства и в самом деле переменчивы. Но любовь и привязанность не из их числа. Их нельзя лишиться, просто совершив ошибку. Пока ты сам искренен — этого достаточно.

Шен немного удивился, услышав от Муана о переменчивости чувств. Эта философия «переменчивости чувств» надежно укоренилась в сознании Шена, и он часто прибегал к ней, чтобы обесценить лестные слова, услышанные в свой адрес. Эти мысли сдерживали его и не давали просто принять чужие чувства и наслаждаться ими. В глубине души он не переставал думать, что любой неверный шаг заставит все измениться: симпатия обратится отторжением, интерес — безразличием, а вместо восхищения придет презрение.

Муан попал в цель сейчас, но разве Шен высказывал ему когда-либо свои сомнения о «переменчивости чувств»?

— Звучит… успокаивающе, — улыбнувшись, произнес он. — Но наивно.

Услышав это вопиющее заявление, Муан сильно сжал его в объятиях.

— Что ж, хорошо, — помедлив, немного раздраженным, но все еще терпеливым тоном произнес он. — Мы вернемся к этому разговору позже.

Шен тихо рассмеялся.

— Когда ты придумаешь еще несколько аргументов?

— Или когда ты, наконец, осознаешь, что избавиться от моего общества не так-то просто.

Шен вздохнул и усмехнулся, наконец, выпрямившись и прямо взглянув на Муана. Тот улыбнулся и взъерошил его и так растрепанные волосы. Шен с наигранным осуждением уставился на него.

Забеспокоившись из-за этого взгляда, Муан тут же поспешил оправдаться:

— Я заколю лучше! Все равно прядки выбились.

Шен слабо улыбнулся, уже не так искренне. Боль, нарастающая с каждым вздохом, внезапно усилилась так, что у него сбилось дыхание. Пальцы Шена судорожно вцепились в одеяния прославленного мечника.

— Что такое? — встревоженно спросил Муан, поддерживая его.

— Помоги мне… — тихо произнес Шен, с трудом переводя дыхание, — …с совместной медитацией…