Чужая сиеста (СИ) - Каменистый Артем

Видимо стоило выговориться раньше. Оказывается, это несложное действие способно удивительным образом повлиять на голову, заставив её работать в неожиданных направлениях.

Под конец взялся за телефон, пояснив:

– Вас кукловоды называют спрайтами. И вот что они про вас пишут: «Возможный антагонист: представитель активированных остатков населения. Основная часть условно-заимствованной личности человека из вашего мира и (обычно) одномоментного для вас временного интервала. Также, как правило, спрайт помещён в привычные для него условия, но с возможными корректировками. Сознание спрайта незначительно искажено внедрёнными блоками временной ложной памяти и в той или иной мере навязанными линиями мотивации. Внешние искажения почти не отражается на личностных качествах»…

Зачитывая, не забывал коситься на Полковника. Тот слушал на удивление бесстрастно, а вот приглушённые ругательства за спиной говорили о том, что Браво не стесняется проявлять эмоции.

– «…вам вряд ли поверят, потому что таких воспоминаний у активного населения нет. Также у них точечно подкорректирована картина восприятия действительности и нарушены некоторые причинно-следственные связи. То, что происходит на ярусе, воспринимается ими как часть неразрывной ленты событий привычной для них реальности, но с фантастическими допущениями. То есть они могут вести себя адекватно, но при этом всерьёз воспринимать невероятные вещи, включая откровенно неправдоподобную информацию. Вспомните своё поведение в сновидениях и поймёте, что в таком состоянии принимали как должное самые серьёзные расхождения с привычной действительностью».

Вот именно из-за этих строк Грешник так сильно отнекивался от уговоров Полковника.

Хотя «вряд ли» – не категорическое отрицание возможности взаимопонимания. Будь у Грешника ораторский талант, глядишь, смог бы заставить поверить. Однако чего нет, того нет, и потому на положительный результат даже в глубине души не очень-то рассчитывал.

– «…режим заимствования будет отменён. Полученный здесь опыт в том или ином объёме будет слит с основным опытом личности. Всё, что здесь происходило, после пробуждения воспримется, как сон, который быстро забудется. Не исключено идеальное сохранение некоторых воспоминаний, однако они не будут восприниматься как часть реального опыта».

Оторвался, наконец, от записей.

– Вот, посмотрите сами.

Грешник протянул телефон, но передавать в руки Полковника не стал. Есть варианты сделать так, что и без звонка он не сразу заблокируется в чужих руках, но не видел смысла возиться.

Да и там не всё так просто, к этим устройствам у кукловодов особое отношение. Поди пойми, какие правила распространяются на спрайтов, а какие нет. Демонстрация перед ними незнания таких вещей чревата лишними вопросами.

Полковник так же бесстрастно уставился на экран, а Грешник подытожил:

– Так что для вас это сон, а для меня и таких, как я, это жизнь. Вы, если что, просто проснётесь, а мы умрём.

– Но ты же говорил, что есть возможность воскреснуть, – без эмоций заметил Полковник, продолжая изучать информационный блок по спрайтам.

– Там тоже не всё так просто, – поморщился Грешник. – Стопроцентной гарантии нет ни у кого. Изначально шанс неплохой, но стоит один раз умереть, и на долгий срок получаешь штраф и попадаешь в группу риска. В ней шанс сильно снижается. Там надо без смертей протянуть положенное время. Если без смертей не получится, но снова повезёт воскреснуть, шанс совсем уж смешной становится. Это почти как главный приз в национальной лотерее выиграть.

– Не, ну это уже полный бред! – не удержавшись, в голос заявил Браво.

Проигнорировав подчинённого, Полковник спросил:

– А сам ты сколько раз умирал?

– Пока что ни разу, – ответил Грешник. – Бывало, по краю проскакивал, но везло.

– Ну а как попал в то утро на тот берег? Что-то особенное перед этим было, или просто шёл по улице, и вдруг ни с того, ни с сего: бац?

– Вроде было, но вроде как и нет…

– Поясни.

– Последние воспоминания у меня, как бы это правильнее сказать… не самые обычные. Машина слетела с дороги, я пытался вырулить, но ничего не получалось. Меня на большой скорости несло к высокому береговому обрыву. Вот-вот, и должен был свалиться в море, не больше секунды оставалось. Другое море: холодное, без пальм. Совсем не то, тропическое, в котором я оказался.

– Ты из тех парней, которые забывают притормозить перед поворотом?

– Не сказал бы. Да и дело тут явно не в педали тормоза. Я особо с нашим народом на эту тему не общался, но даже так наслушался всякого. Кого ни спроси, у каждого похожая история. Кто-то в самолёте падал, кто-то в пожаре горел, кого-то нарики грабили в тёмной подворотне под дулом пистолета. То есть всегда какая-то смертельно-опасная ситуация. Наши, естественно, разные гипотезы выдвигают. В том числе есть мнение, что мы попали в Чистилище, или какой-то его аналог. То есть все мы в нашем мире погибли, и это уже посмертный опыт.

– Ты в это веришь? – уточнил Полковник.

– Причём тут верю я или не верю? Да и это далеко не единственная версия. По-всякому народ пытается происходящее объяснять.

– Но всё же скажи: сам-то веришь или нет? Мне просто интересно.

Грешник покачал головой:

– В Чистилище с Адом я не верю. И в Рай тоже. Дело в том, что с этими последними воспоминаниями не всё так просто. Кого ни возьми, они относятся к непродолжительному календарному периоду: три-четыре дня максимум. Можно сказать, всех нас выдернули приблизительно в одно время. При этом я лично знаю троих участников, которые помнят, как их самолёт начал падать. Одна летела из США в Париж, второй из Кореи в Японию, третий из Австралии в Лос-Анджелес. Во всех случаях это были не маленькие самолётики, а большие лайнеры. И, как вы понимаете, лайнеры разные. Слышал, что есть и другие люди с похожими воспоминаниями, и у каждого свой рейс. Да, понятно, самолёты падают не так уж редко, но ведь не десятками за три-четыре дня. Также у всех без исключения последние воспоминания какие-то неправильные. Что-то с ними не так. Кто-то не понимает, что он вообще забыл в том самолёте или здании горящем, кто-то действовал при этом так, как действовать не должен. Многие не понимают, где это происходило, но все без исключения знают, какой это был день. В общем, у каждого какой-то свой набор странностей, непонятностей, при этом ни у кого нет проблем с привязкой к календарю.

– А твой набор какой? – спросил Полковник.

– Я из тех, кто потерялись в пространстве. Впервые в жизни видел это шоссе. И машина не моя. Не представляю, в каких местах это случилось. Будто проснулся непонятно где и за рулём чужой машины оказался. Это не похоже на мои воспоминания.

– Если они не твои, то чьи же?

Грешник пожал плечами:

– Трудно сказать. Есть мнение, что эти картины нам загрузили кукловоды.

– И зачем им это? – спросил Полковник.

– Не знаю. Возможно, для создания особого психологического настроя. В первое время некоторые люди вели себя странно. Да и не только в первое. Позже так и признавали, что сами от себя такого не ожидали. Могу от себя добавить, что в ступор мало кто впадал. Кого не встречал на старте, все деловые, деятельные. Да, поначалу сложно было принять всё происходящее, некоторые вели себя глуповато, но в целом это не так уж сильно по мозгам ударило. Я вот особо не задумывался над происходящим. Да если честно, и сейчас не сильно этим голову забиваю. Тут почти всё время о выживании думать приходится. Мозги на эту задачу заточены, на остальное их не хватает. Станешь ломать голову над посторонними вещами, и тебе её действительно сломают. Причём быстро. Такие вот дела. Ну так что дальше? Мне ведь проще с вами попрощаться, чем тратить столько времени на разговоры. Часики-то тикают.

Полковник, явно никуда не торопясь, задумчиво произнёс:

– Если не Чистилище и не Ад, то что, по-твоему?..

Грешник чуть подумал, и решил, что от себя ему добавить особо нечего. Ответил, так сказать, от имени коллективного мнения: