Юрий Корчевский - Золото мертвых. Дворянин
Пётр пыхнул трубочкой, пустив облако ароматного дыма.
Андрей и Евграф оказались на дальнем конце стола.
Пётр махнул рукой:
– Иди сюда, барон! Ты сегодня по правую руку от меня сидеть будешь, заслужил по праву.
Царедворцы передвинулись – перечить царю никто не посмел. Прислуга уже несла горячее, и потому шевелились быстро.
Разлили вино по стеклянным стопкам, Пётр поднялся и сказал тост за Андрея. Свита вскочила, и царь подмигнул Андрею.
Меншиков обошёл стол, неся в руках большой, не меньше литра, серебряный кубок, и вручил его Андрею.
Присутствующие закричали:
– За нового дворянина! Пей до дна!
Андрей только успел подумать, что мало масла съел, и поднёс кубок к губам.
Присутствующие его подначивали:
– Давай, чего ты цедишь? Сам государь ждёт!
Кубок Андрей осилил. Вино было приятное, его бы понемногу пить, фужерами, а не в таком объёме. Потом он перевернул кубок, показывая, что тот пуст. Все закричали «Ура!», тоже выпили и набросились на закуски.
Андрей тоже ел, боясь, что на голодный желудок его развезёт. Слышал он о грандиозных попойках, которые любил устраивать царь. Сам пил и других заставлял, да ещё трубку изо рта не выпускал.
Потом были ещё тосты – за Петра, за победу, за армию, за генералов. Но Андрей эти моменты помнил уже не слишком отчётливо. Видел, как вельможи сбивались в группки по интересам и беседовали. Потом Пётр, обходя стол, наткнулся на Евграфа и поинтересовался, что это за молодой человек сидит.
Евграф вытянулся перед государём.
– Родственник я барону. Окончил с отличием Навигацкую школу, инженер, – отрапортовал он.
Пётр посмотрел на Евграфа с нескрываемым удовольствием и одобрительно похлопал его по плечу.
– В какую канцелярию определён?
– У барона служить буду. Завод новый будем ставить, часы и другую точную механику выпускать.
– Ты? Ай да барон! Молодец! Не зря он землю приходил просить. Я ему за приборы, а он, оказывается, уже и человека сыскал? Ах, шельма!
Пётр хмыкнул и вышел на улицу освежиться – без шляпы, без парика, в распахнутом мундире. За ним высыпали остальные, вся его свита. От выпитого, от светильников было жарко, а в полусотне метров плескались воды Невы.
Пошатываясь, Андрей направился к реке – здесь воздух прохладнее, и лицо ополоснуть можно. Берега в эту пору в гранит не были ещё одеты, и красивые, с фонарями, набережные были только в проекте Леблона.
Андрей шагнул к урезу воды. Сзади шёл Евграф.
Земля под ногами осыпалась. Андрей и так держался на ногах нетвёрдо, а тут ещё и руками взмахнул, пытаясь удержать равновесие. И всё-таки он ушёл в воду, и ушёл с головой, благо воздуха в лёгкие успел набрать. Уши заложило сразу.
Плавал Андрей хорошо, воды не боялся и вынырнул сразу. Однако, оглядевшись, не поверил своим глазам и даже головой встряхнул. Блин, что за дела? От трактира к реке шёл – сумерки были, а сейчас светло и зданий не видно. И вода не речная, морская. Желая убедиться в этом, он наклонил голову и попробовал её языком – солёная.
Внезапно до него донёсся крик:
– Андрей!
Он повернул в голову. Ба, да это не река, а море! И шлюпка на волнах покачивается, Настя на корме сидит, а на банке, за вёслами, – Сергей.
– Мы здесь! Плыви сюда!
Андрей почувствовал, что держит в руке какой-то предмет, поднёс руку к глазам и разжал пальцы. На ладони лежала золотая монета. Сразу вспомнилось всё: погружение с аквалангом, Крым, татарин. А сейчас на нём акваланга нет, и намокшая одежда ко дну тянет.
Андрей зажал монету в зубах и поплыл. И Сергей сделал несколько гребков вёслами навстречу ему.
Уцепившись одной рукой за борт шлюпки, Андрей другой рукой вытащил изо рта монету и протянул её Сергею:
– Гляди, чего нашёл!
– Золотая! – Глаза у Сергея блеснули.
– Внизу таких целый бочонок, – пошутил Андрей.
– Правда? Вот повезло! Погоди-ка, а где твой акваланг?
Андрей обеими руками опёрся о борт, подпрыгнул и улёгся животом на край борта – аж лодка накренилась. Сергей ухватился за одежду на его спине и втащил Андрея в лодку. Вода с одежды текла ручьём. Сергей с Настей округлили глаза и от удивления слова сказать не могли: нырял Андрей с аквалангом и в плавках, а сейчас предстал перед ними без снаряжения и в старинной одежде.
Сергей всё-таки пришёл в себя:
– Ты что, переоделся на глубине?
– Ты не перегрелся на солнце, Сергей?
– Тогда объяснись.
– Долго, греби к берегу.
– Мог бы и сам на весло сесть, вдвоём грести сподручней.
– Не могу, я ныне дворянин, ваше благородие. А грести – дело подлого сословия.
Сергей от возмущения аж задохнулся:
– Это я подлое сословие?
– Подлое – не потому что плохое, а потому что подле боярина. Так что не обижайся.
Сергей обменялся с Настей понимающими взглядами. Похоже, сбрендил слегка Андрей, чушь несёт. Хотя… Золотая монета, одежда, как на литографиях или картинах, что в музеях они видели… Сергей стал молча грести.
Дома у тётки, после пары рюмок чая, они поговорили с Андреем обстоятельно – всё-таки друзья закадычные.
