Игорь Ревва - Испытательный срок
— Ты здесь живешь, да? Ты служишь Мархаэоль? — спросил Коновалов.
Красавица опять не ответила — лишь улыбка, приветливый и на все готовый взгляд да еле уловимый трепет ресниц.
— Ну, не хочешь говорить — и не надо, — решил Юрий. — Иди сюда...
И он взял женщину за руку и притянул к себе...
* * *
Комната была прекрасна. И самым прекрасным здесь были зеркала — великое множество их расположилось по стенам. Лепестки пламени окружали овальную зеркальную поверхность, услужливо отражавшую новый облик Эллины. Все это было очень здорово — и комната, и зеркала, и внешность... Но больше всего поразил Эллину бассейн, занимавший всю центральную часть комнаты. Вздымалась пузырями расплавленная лава; пузыри эти лопались с тихим звуком, наполняя воздух приятным ароматом; вокруг бассейна трепетали языки пламени, образуя огненный бордюр.
Первые несколько минут Эллина провела перед зеркалом. Она разглядывала себя, пытаясь вспомнить: такой ли она была когда-то, очень давно? Лицо казалось совершенно иным, но в то же время не чужим. И оно было красивым, на него хотелось смотреть не отрываясь. Ни потрескавшейся кожи, ни старых шрамов. Ни на лице, ни на шее, ни на плечах...
Эллина торопливо скинула с себя одежду и замерла перед зеркалом. Она всегда завидовала Даше — ее красоте, ее формам. Что ж, теперь Эллина выглядит не хуже. А пожалуй, даже и лучше...
Эллина оглянулась на бассейн, подумала несколько секунд, а потом подошла к огненному бордюру, без опаски ступая по светящемуся раскаленному полу, меж каменных плит которого сквозь щели пробивалось пламя. Эллина посмотрела на кипящую лаву и задумалась. Одно дело — пол, стены... Они безопасны, в этом Эллина уже успела убедиться. А бассейн... бассейн — это немножко другое...
Эллина присела и осторожно погрузила туда ногу. Ничего. Все в порядке.
И тогда Эллина прыгнула в бассейн.
Ленивой волной взметнулась огненная жидкость, всколыхнулась и опала. Эллина погрузилась по самые плечи и ощутила всей кожей мягкие прикосновения густой бурлящей лавы. Это было неожиданно и приятно. И вызывало в памяти какие-то очень знакомые и такие же приятные, но совершенно забытые уже воспоминания.
Эллина легла на спину, раскинув в стороны руки. Густая жидкость без труда удерживала на поверхности ее тело. Мягкие покачивания убаюкивали, ленивые прикосновения ласкали кожу. Эллина закрыла глаза и улыбнулась.
Хорошо...
Ей давно не было так хорошо. Да сейчас она и не могла уже вспомнить, бывало ли ей в жизни когда-либо так хорошо.
Эллина открыла глаза и увидела в комнате Мархаэоль. От неожиданности Эллина растерялась и погрузилась в огненную лаву с головой. Густая жидкость захлестнула лицо, и Эллина зажмурилась. В ушах раздался мелодичный звон, похожий на какую-то приятную мелодию. Но ноги Эллины быстро нащупали дно, она выпрямилась и провела ладонью по лицу, ощущая на губах вкус свежей родниковой воды, — неожиданно и приятно.
— Не пугайся, — сказала Мархаэоль. — Я не причиню тебе вреда.
— Я знаю, — ответила Эллина.
Слова эти сами слетели с ее губ. Она вроде бы вовсе и не собиралась их произносить.
«Но ведь это и в самом деле так...» — подумала Эллина. И непонятно почему, уверенность в том, что ни ей самой, ни остальной команде ничего опасного не грозит, окрепла в ее душе.
— Хороший бассейн, — сказала Мархаэоль, подходя к самому краю, к самым трепещущим огненным лепесткам.
— Ага, — кивнула Эллина.
Мархаэоль присела на корточки и грустно улыбнулась.
— Тебе нравится в Харамишате? — спросила она.
Эллина кивнула.
— Здесь лучше, чем в Антааре, — продолжала Мархаэоль, садясь на край бассейна и опуская в него ноги. — Во владениях Махвата всегда тихо. И тишина там не такая, как в Харамишате. Если ты не желаешь ей подчиниться, она начинает давить. И Махвату нравится ночь, а мне — день. Мы с ним очень разные, — опять улыбнулась Мархаэоль, болтая ногами в густой лаве. Небольшие ленивые волны, словно спины маленьких морских животных, плавно двинулись по раскаленной поверхности в свой недолгий путь.
— Мне немножко жаль провинцию Пра, — продолжала Мархаэоль. — Махват все там переменит. Раньше в Пра царили ветер и зеленые цвета. Мне там тоже нравилось, хотя самого Рагдара я терпеть не могла. Но у него были ветер и леса. Это было красиво. Но я знаю Махвата и понимаю, что теперь Пра станет совсем иной...
Эллина молча слушала Мархаэоль. И перед ее внутренним взором вставало все, о чем та рассказывала. Густые леса с высоченными деревьями, пронизанные ветром; шум листвы, напоминающий громкий шум морского прибоя; волнующиеся под ветром травы лугов, очень похожие на океан...
— Антаар нравится тем, кто любит покой и тишину, — говорила Мархаэоль. — Он удобен, если собираешься замереть навеки и не двигаться, если получаешь наслаждение от этого. А здесь хорошо. Здесь не такие покой и тишина, как в Антааре.
— Мне больше нравится у себя, — заметила Эллина, — в Срединном Мире...
Мархаэоль легко оттолкнулась и спрыгнула в бассейн, всколыхнув медленную и тягучую волну. Она была немного выше Эллины, и лава едва доходила ей до груди.
— В Срединном Мире... — задумчиво повторила Мархаэоль слова Эллины. — Срединный Мир не ваш...
— Пока не наш, — уточнила Эллина.
— Да, — согласилась Мархаэоль, протягивая руку и касаясь плеча Эллины. — Но скоро он станет вашим. Я знаю, — уверенно добавила она и тяжело вздохнула.
Эллина удивленно посмотрела на нее. Рука Мархаэоль лежала на плече, приятно холодя кожу. Пальцы Мархаэоль были тонкими и шелковистыми.
— Ты так говоришь... — пробормотала Эллина. — Можно подумать, что тебе...
— Нет, что ты, — улыбнулась Мархаэоль. — Я сама очень хочу, чтобы Срединный Мир стал свободным от Багнадофа.
— Тогда в чем же дело?! — удивленно спросила Эллина.
Мархаэоль провела пальцами по ее плечу, коснулась шеи. Эллина непроизвольно закрыла глаза. Она ощутила щекой прикосновение Мархаэоль, почувствовала, как ее рука скользит по коже, как слегка подрагивают кончики пальцев.
— Жаль, — тихо прошептала Мархаэоль.
— Чего? — не поняла Эллина.
— Жаль, что ты погибнешь, — пояснила Мархаэоль.
Эллина от этих слов невольно вздрогнула и открыла глаза. Мархаэоль смотрела на нее с невыразимой грустью.
«Погибнешь...» — эхом отдалось в мозгу Эллины.
Ей вдруг страстно захотелось жить. Действительно, а что она видела в своей недолгой жизни? Ведь только сейчас она по-настоящему почувствовала себя человеком.
— Что с тобой было? — спросила Мархаэоль. — Я имею в виду — раньше. До того, как ты перестала быть такой...
И Эллина, непонятно почему, принялась вдруг рассказывать Мархаэоль о том, о чем она никогда и никому еще не рассказывала. О том, как она встретилась с человеком и как они стали жить вместе. О том, как они отправились разыскивать военный склад. О том, как их засекла какая-то неизвестная команда и как пришлось удирать. И о том выстреле, навсегда лишившем Эллину радостей жизни...
Мархаэоль слушала молча, внимательно глядя на Эллину. В глазах ее было сочувствие.
— Вот так! — закончила Эллина. — А теперь Махват сделал мне такой вот подарочек.
Мархаэоль вздохнула и опустила руку.
— Мне пора уходить, — сказала она. — А ты отдыхай и набирайся сил. И пусть у тебя все будет хорошо. Я верю, что вы победите. Я знаю, что у тебя получится уничтожить Черное Сердце. Чего бы тебе это ни стоило. Удачи...
Мархаэоль улыбнулась, подняла руки над головой и присела. Густая лава накрыла ее, словно одеяло. Эллина подождала немного, а потом осторожно двинулась туда, где только что была Мархаэоль. Эллина шла медленно, опасаясь наткнуться на нее. Но в бассейне никого не было.
Эллина дошла до края бассейна и выбралась из него. Потоки лавы медленно, словно бы не желая отпускать, скатывались с кожи на пол, шипели, вскипая и испаряясь, на раскаленных плитах. Эллина подошла к своей одежде и опустилась на пол. Она вдруг почувствовала необычайную слабость. И внезапно захотелось плакать. Все ее хорошее настроение, вся бодрость и свежесть — все куда-то исчезло, словно и не бывало.
К одежде Эллина даже не прикоснулась. Она села рядом, поджала ноги и спрятала лицо в ладонях.
Мархаэоль напомнила ей о самом важном деле, самом необходимом, о боевом задании — о Черном Сердце. Раньше Эллина всегда ощущала в себе прилив сил, когда думала об этом. Когда представляла себе, как она это сделает (Эллина нисколько не сомневалась, что Черное Сердце уничтожит именно она — а кто же еще?!). Но сейчас эти мысли вызывали у Эллины лишь досаду и раздражение.
Тогда она попыталась представить себе лицо врага. В тот момент, когда он стрелял в нее. Но и это не помогло. Эллина ощутила только легкую грусть и сожаление. Сожаление о том, что очень и очень скоро — вот чуть ли не прямо сейчас! — жизнь ее может оборваться. Именно не закончиться, а оборваться. В тот самый момент, когда она только-только начала вновь чувствовать себя человеком, а не догнивающей развалиной.
