Грант Макмастер - Британия
— Я вам не игрушка, полковник Мейзерс!
Все трое повернулись к ней, полные изумления, но по разным причинам.
— Неужто? — спросил полковник.
Кейтлин полезла в карман, заставив слегка понервничать капитана, который перевел дробовик на нее, вынула потертый кожаный бумажник и протянула настороженному полковнику. Тот вздохнул и сгорбился, как человек, бесконечно уставший.
— Вы свободны, капитан, спасибо, — сказал он и посмотрел на Юэна, ожидая от него объяснений. Но тот молчал, и полковник вернул бумажник девушке.
— А это кто?
— Пока что — мой телохранитель, — холодно ответила Кейтлин.
— Ага… — протянул полковник, потом вдруг повернулся, и его кулак полетел прямо Юэну в лицо. Тот увернулся от удара, и нож блеснул в его руке так быстро, что у Кейтлин закружилась голова. Полковник замер, чувствуя холодок стали на горле под самым подбородком, и капитан, снова ворвавшийся в кабинет с дробовиком в руках, в нерешительности застыл на пороге.
— Допустим, — сдавленно проговорил полковник Мейзерс.
Юэн понял, что это была проверка, отошел на шаг назад и заткнул нож за пояс. Капитан на пороге не торопился убирать дробовик и продолжал держать его на мушке.
— Все в порядке, капитан. Девушка с особым поручением из Лондона, лучше ее не трогать.
Капитан кивнул и, еще раз окинув взглядом Юэна, исчез за дверью. Мейзерс повернулся к Кейтлин:
— Ваши люди отбыли неделю назад, вместе с грузом. Что вас задержало?
— Я от них отбилась, — ответила девушка.
Полковник натянул серый китель, продолжая буравить ее взглядом.
— Так это вас они потеряли в Карлайле?
Кейтлин кивнула.
— Теперь я понимаю, почему они так расстроились. — Он улыбнулся — вроде учтиво, но и похотливо — и переключил внимание на Юэна.
— Еще один вопрос. Для проформы, — скучным голосом проговорил он. — Вчера в Шеффилде пропали двое наших солдат. Вы не видели их?
Но Юэн не отвечал. Казалось, он вообще забыл, где находится, погрузившись в невеселые мысли. Худшие опасения подтвердились: Кейтлин была не тем несчастным брошенным ребенком, которым он хотел ее видеть. Конечно, он сам нарисовал в голове этот ее образ, а девушка лишь немножко ему помогла, но была при этом так убедительна, что он, выходит, совсем ослеп. Она была заодно с этими людьми.
— Мы их видели, — уверенно и спокойно произнесла Кейтлин.
— Очень интересно, — сказал полковник. — И что же с ними?
Юэн очнулся и изо всех сил старался сохранить спокойствие, не зная, что собирается сказать девчонка. Предаст его снова?
— Их застрелили какие-то головорезы. Потом напали на нас, и Юэн от них избавился, — ответила Кейтлин.
— Вы отвечаете за свои слова, барышня? — медленно проговорил полковник, буравя девушку взглядом.
— Не думаю, что у вас есть повод — и право — усомниться в моих словах, полковник Мейзерс, — ледяным тоном осадила его Кейтлин.
— Ну что же, — сказал тот. — Шеффилд — опасный город, а эти двое отправились туда в самоволку. Я объяснял им, что мародерство несовместимо с военным званием, но, похоже, кто-то смог объяснить им это еще доходчивей… А у твоего телохранителя хорошая реакция. Послушай, дружок, — обратился он к Юэну. — Если ее люди тебя не примут, найди в Лондоне генерала Хэндела. Скажи, что я тебя рекомендую.
— Ее люди?
— Да, приятель, ее люди. Ты, наверное, называешь их раболовцами.
* * *Поезд ожидался через два дня, но Юэну так и не выпала возможность поговорить с Кейтлин: полковник Мейзерс поселил ее в отдельной комнате, подальше от мужских глаз, видимо рассудив, что не стоит искушать судьбу. Она выходила оттуда, только чтобы поесть и справить нужду, и каждый раз капитан стоял у дверей туалета, во избежание инцидентов.
Юэну тоже выделили свой угол — еще одна мера предосторожности со стороны полковника, — и в результате у него было много времени на раздумья. В голове роились вопросы, но единственный человек, который мог ответить на них, был от него отрезан. Ему отчаянно хотелось знать, что именно делала Кейтлин, когда угоняли его детей. Может быть, это она запихивала его сына в грузовик? Выкручивала руки дочери? Била прикладом жену?
Она использовала его, с самого начала, зная, что он ищет тех самых людей, на которых работала. Юэну даже пришло на ум, не завела ли она его сюда специально, чтобы доставить своим хозяевам полную семью? Может, за это ей полагалась премия? На этот вопрос у него не было ответа.
Он сидел в одиночестве, перебирая варианты, и боль от сознания собственной слепоты, собственной глупости, пустив корни в его душе, росла с каждой минутой. На второй день он понял, что умудрился влюбиться в Кейтлин, и больше уже не мог избавиться от этой мысли. А еще он был уверен, что девушка каким-то образом подстроила все: его чувства, каждый их шаг, каждую встречу, которая приближала их к конечной цели.
Потом его мысли направились в другое русло: он стал вспоминать, как отчаянно она цеплялась за него, нагая, дрожащая от холода, когда он снял ее с алтаря в Донкастере. Юэн бесконечно спорил с собой о ее мотивах, намерениях и подлинных чувствах…
На третий день, когда появился поезд, Юэн бродил по станции, так и не придя ни к каким выводам. Сначала он услышал металлический скрип, потом с восточной стороны, за стеной, показались клубы серого дыма. Солдаты бросились из казармы открывать ворота, и глазам Юэна открылось небывалое зрелище: огромный черно-красный паровоз, тонущий в клубах дыма, вырывавшихся из трубы. Махина была укреплена тяжелой стальной обшивкой, к которой была припаяна защитная стальная арматура. Черная сетка плотно закрывала окна и даже дымоход, перекрывая любой доступ внутрь.
Два вагона, которые тянул за собой паровоз, были похожи по конструкции, но явно предназначались для разных целей. Оба были покрыты той же стальной обшивкой, той же арматурой и сеткой; оба были покрашены в черный и красный цвета; но из окон первого выглядывали люди в военной форме, а во втором вместо окон были узкие щели, а вместо дверей — большой грузовой трап. Юэн пришел к выводу, что в этом вагоне перевозят рабов.
В детстве он был повернут на паровозах, и теперь, глядя на то, как бронированное чудовище, оглушительно пыхтя, медленно ползет по рельсам на станцию, вдруг ощутил, как в нем шевелятся давно забытые чувства. Однако, в отличие от детских игрушек, этот адский бронтозавр, пышущий огнем и дымом, выполнял жуткую работу, и наваждение быстро прошло: теперь Юэн смотрел на него не глазами восторженного мальчишки, а практичным взглядом бывалого воина.
Поезд был настоящей боевой машиной, готовой к любым испытаниям: на крышах бронированных вагонов устроили пулеметные гнезда и, кажется, даже торчало дуло небольшого орудия, а морда паровоза ощерилась тяжелым отбойником, способным расчищать снег и сдвигать с пути препятствия.
Привалившись к стене, Юэн смотрел на поезд до тех пор, пока его одиночество не было внезапно нарушено: рядом открылась дверь, и на станцию вышли полковник и капитан. Мейзерс направился прямо к поезду, а капитан задержался, чтобы проверить, чем заняты солдаты и не отлынивают ли они от трудов. Заметив Юэна, он подошел к нему и встал рядом, как старый добрый друг.
— Впечатляет, правда? — спросил он, следя за реакцией Юэна.
Тот не стал спорить: его впечатлял любой работающий двигатель, что уж говорить о таком достижении хозяйства, как целый бронепоезд!
— В грузовой вагон человек двести влезет, а если прикладом утрамбовать, и того больше, — ухмыльнулся капитан.
Юэн, с трудом подавив в себе нахлынувшую волну ненависти, перевел взгляд на поезд и на ужасный второй вагон и мысленно напомнил себе, ради чего пришел сюда из Глазго. Неважно, что с ним случилось за время происшествия: он искал семью и близок к цели, как никогда.
Но тут его мысли опять перескочили на Кейтлин, и он ничего не мог с собой поделать.
В конце концов, если девчонка обманула его, чтобы вернуться туда, где ей ничто не угрожает, — ее можно понять и не стоит винить. Мир жесток и опасен, и у молоденькой девушки не было никаких шансов пройти этот путь одной. Она спасла ему жизнь в буране, и он хоть и неохотно, но вынужден был признать, что, если бы не ее связи с раболовцами, на станции его бы приняли совсем по-другому.
Тем временем двери вагона раскрылись, и несколько солдат, отсалютовав полковнику и капитану, направились в казарму. Затем вышел офицер в таком же мундире, что и Мейзерс (должно быть, тоже полковник), и о чем-то коротко поговорил с ним. Мейзерс раздраженно выслушал его и пошел обратно. Дойдя до двери, он остановился и посмотрел на Юэна.
— Ну что, похоже, я поеду с вами в Лондон. Пакуйте вещи: отправимся до темноты.
Когда дверь за ним закрылась, подошел капитан, расплывшийся в широкой улыбке. Он как будто ждал чего-то от Юэна, но того ни капли не интересовали их внутренние разборки. Ему хватало своих проблем, поэтому он промолчал. Но капитана, видимо, распирало, и он не стал ждать особого приглашения:
