Константин Колчигин - Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига вторая
– Володя! Газ до средних оборотов!
Мотор тяжело загудел, медленно разгоняя перегруженное суденышко, а справа и слева от лодки в прозрачной воде замелькали стремительные тени, легко опережавшие нас…
– Полный газ! – вновь крикнул я Володе, и тот, опять наклонившись вперед и дотянувшись до сектора «газ-ход», двинул нужную рукоять до отказа вперед.
Скорость начала медленно нарастать, а мелькавшие под нами и вокруг нас «морские волки» и не думали отставать – на глаз они, без особых усилий, благодаря обтекаемой форме тела, разгонялись до тридцати пяти – сорока километров в час. Правда, когда лодка набрала ход, они уже не решались на отчаянные прыжки, а просто плыли за нами, видимо, рассчитывая, что возможная добыча не сможет долго поддерживать высокую скорость… Через пару минут мы выбрались из зоны огромных водяных листьев и только тогда сопровождавшие нас хищники стали отставать, наверное, они опасались удаляться от мест обитания – в море на больших глубинах, несомненно, водились и куда более крупные свирепые создания. Выждав еще немного, я рискнул оставить румпель, сунул пистолет в кобуру и быстро перебрался на водительское кресло, по пути пихнув Адмирала на место (он все еще стоял, наполовину высунувшись из рубки) и закрыв двери за собой – каким бы разумом ни были наделены эти кровожадные создания, их, без сомнения, совершенно не интересовала грохочущая дюралевая мотолодка, пока они не видели на ее борту людей…
Глубина достигла сотни метров, и я вернул лодку на прежний курс, чтобы слишком далеко не уходить от южного берега – нужно было искать безопасное место для длительной остановки, где будет можно спокойно осмотреть плечо моей помощницы и оказать ей необходимую помощь.
– Очень больно? – придвинувшись к девушке, насколько позволяли наши кресла и проход между ними, спросил я.
– Пока не шевелюсь – терпимо… – отозвалась она, продолжая держаться за плечо. – И спина еще болит… Ударилась о край люка…
Девчонку продолжала бить нервная дрожь – надо было дать ей что-нибудь успокоительное. В бортовой нише с моей стороны лежал пустой стальной термос, и я, не снижая скорости лодки, которая уже приближалась к тридцати километрам в час, снял с него крышку-стаканчик. Затем дотянулся через Наташу до правой бортовой ниши и взял малую аптечку. Порывшись в ней одной рукой, я выбрал пузырек Валокардина, который в данном случае мог служить мягким седативным средством. На мгновения оставляя штурвал, я накапал в стаканчик тридцать или сорок капель (в таких условиях отсчитывать их было весьма затруднительно), добавил в него родниковой воды из бачка, стоящего у моих ног, и передал своей помощнице. Проследив за тем, чтобы девушка выпила это средство, я стал понемногу приближаться к берегу, присматривая место для стоянки.
IX
Примерно через час, когда подходила к концу очередная канистра с топливом в сплошной скалистой стене, давно уже превысившей на глаз стометровую высоту, наметился разрыв – очередной узкий проход шириной в шесть-восемь метров. Снизив ход до минимума, я направил лодку в него, и через несколько минут высоченные скалы раздвинулись, образовывая небольшую (метров тридцать в диаметре), но глубокую заводь, дальний берег которой достаточно полого спускался к воде, а чуть правее бивший из скалы родник наполнял каменную чашу примерно трехметрового диаметра, и, переливаясь через ее край, маленьким водопадом стекал уже в сам в залив. Едва мы миновали середину заводи, как заглох мотор, наверное, почти досуха выработав очередную канистру топлива. Лодка по инерции прошла оставшиеся метры и замерла у самой кромки влажного глинистого песка, сравнительно узкая полоса которого, чуть дальше от воды, сменялась более плодородным слоем почвы, покрытым густой невысокой сине-зеленой травой. Еще выше, до самой стены отвесных скал (ширина этого своеобразного уступа – оазиса не превышала метров пятнадцать-двадцать), рос странный кустарник средних размеров с большими резными фиолетово-красными листьями. Сменив канистру, я выбрался на берег и, как обычно, осмотрел здесь все с ружьем в руках (и в сопровождении Адмирала), но не обнаружил ничего угрожающего: лишь несколько мелких змей фиолетовой окраски, пару ящериц синего цвета и какое-то бурое земноводное около метра длиной, которое торопливо прошмыгнуло к воде, преследуемое Адмиралом. Из насекомых я увидел множество небольших мотыльков под цвет местного кустарника и нескольких очень неприятных созданий, похожих на наших богомолов – переростков, также весьма странного сине-фиолетового цвета. Вернувшись к лодке, я помог выбраться на берег своим служащим, ставшим на некоторое время малотрудоспособными, и велел им пока присесть на носовую палубу. Палатку я установил в одиночку, выбрав для нее сравнительно ровную площадку в нескольких метрах от воды, а потом перенес в нее все постельные принадлежности, по пути прихватив малую аптечку – сегодня, как никогда, в медикаментозных средствах была особая потребность…
– Давайте, Наташа, осмотрим ваши ушибы, – сказал я, управившись с предварительной организацией стоянки и, заметив, как она нерешительно глянула сначала на меня, а потом на брата, спокойно добавил. – Пойдемте в палатку!
Моя помощница без возражений прошла за мной в просторный центральный отсек палатки, хорошо освещенный большим окошком, затянутым противомоскитной сеткой, где я тут же усадил ее на скатанный спальный мешок. Правой рукой девчонка действовать почти не могла, и я сам осторожно снял с нее рубашку – возражений, понятно, не последовало. Машинально оценив, как хорошо сидит на девушке мое недавнее изделие, я пристроился рядом и внимательно осмотрел припухшее и покрасневшее плечо. Потом очень осторожно, чуть касаясь пальцами, обследовал сустав и ключицу – вывих я сразу исключил, но перелом определить так поспешно и без рентгена было весьма затруднительно.
– Дурнота была? – на всякий случай спросил я. – Или легкое головокружение?
– Кажется, нет… – неуверенно отозвалась Наташа, чуть искоса быстро глянув на меня. – Только больно очень… И здесь, и на спине…
Помедлив минуту-другую, я раскрыл аптечку и выбрал специально предназначенный для таких случаев, сильнодействующий крем с выраженным болеутоляющим эффектом. Нанеся немного этого средства на округлое плечо девчонки, я очень осторожно, вновь едва касаясь пальцами, начал втирать крем в травмированное место. Моя помощница сидела очень спокойно, и я, время от времени добавляя крем на ее плечо, стал массировать более решительно. Результат последовал уже через несколько минут – Наташа сначала неуверенно пошевелила рукой, а потом уже и куда смелей подняла ее.
– Почти прошло! – радостно сообщила она, улыбнулась, пошевелилась и тут же надула свои очаровательные губки. – Еще спина… Наверное, ребро сломала…
Осмотрев и это место, я разглядел чуть выше пояса юбки красноватую припухлость – на этот раз особо раздумывать я не стал, а просто повторил процедуру с нанесением крема. Минут через пять моя помощница опять осторожно пошевелилась, даже чуть привстала, и у меня сразу отлегло от сердца: перелом – не ушиб, там не добьешься такого скорого облегчения с помощью анестезирующих мазей.
– Большое спасибо, Николай Александрович! – приподнимаясь на колени, сказала моя помощница и сразу без особых церемоний несколько раз поцеловала меня в щеки и шею. – Сейчас я постараюсь сделать также, как получилось у вас в знак примирения…
Вышло это у нее здорово – не знаю даже, остались ли следы на моей шее, но я немедленно решил выбираться из палатки, а не рассиживаться здесь с красивой полуодетой девчонкой…
– Боль вернется примерно через полтора-два часа и втирание придется повторить, – поднимаясь и подавая руку своей помощнице, заметил я. – Ушибы довольно сильные и излишне не резвитесь!
– Против того, чтобы повторить – совершенно не возражаю! – засмеялась Наташа, поворачиваясь ко мне спиной – я помогал одеть ей рубашку. – Можно прямо сейчас!
Едва застегнув пуговицы, она прислонилась ко мне и откинула голову на мое плечо – я осторожно обнял ее за талию, а потом опять неожиданно для себя (что случалось уже неоднократно) зарылся лицом в ее роскошные волосы, да так, что у меня самого на мгновение перехватило дыхание и сбилось с ритма сердце… Взяв себя в руки, я отпустил девчонку и тихо вышел из палатки – Наташа, управившись с рубашкой, почти сразу последовала за мной. Володя по-прежнему сидел на носовой палубе лодки, и я жестом предложил ему перебраться к палатке, а потом вынул из рубки остальные ружья и коробку с пистолетными патронами. Ружья я передал нашему юнге, когда он уселся у входа в палатку, а сам полностью снарядил почти пустой магазин одного из пистолетов. Повесив себе на шею футляр с биноклем и прихватив полуавтоматическое ружье, я быстро огляделся – за скалой с родником была видна сравнительно широкая расщелина, которую я заметил еще на подходе к берегу.
