Александр Тестов - Пулковская цитадель
— Убью, — невыразительно пообещал Стас.
— Я буду участвовать, — сказала Кошка.
Стас недобро зыркнул на нее, но промолчал.
— Придется пешком. Тут недалеко…
— С ума сошла — недалеко?! По Пулковскому — два километра. Ладно мы, — взорвался Стас, у которого настроение было не просто ниже плинтуса, а стремилось к центру земли, — а дедушка? — Алексей выглядел для своих лет очень неплохо, голова у него варила, дай бог молодому, но вот с ногами было горюшко. — Он будет идти до послезавтра!
— А вы… быстрее никак не можете? — спросила Кошка.
— Увы, — Алексей развел руками.
— Ну, значит пойдем, как можем, — решила Кошка, — лучше медленно идти, чем быстро стоять.
— И мы поплетемся так же, вокруг столба, с ночевкой?
Кошка пожала плечами:
— Скорость эскадры равна скорости самого медленного корабля. Если хочешь, можешь идти вперед. Или назад. В общем, куда хочешь. Я, если что, сама справлюсь. Спасибо и все такое…
Станислав смотрел на нее с все возрастающим изумлением. И с кое-чем еще. И это кое-что было недо-о-брым.
— Справишься? — уточнил он. — С чем угодно?
Кошка кивнула.
— Отлично, — ехидно одобрил Стас и указал рукой за ее спину, — справляйся. Макинтош подержать?
Кошка взглянула в указанном направлении. Из-за угла вывернула компания, навскидку — человек пятнадцать. Все как один в темных свитерах, черных джинсах, высоких ботинках на шнуровке и с короткими стрижками. Кто-то нес обрезок трубы, кто-то тяжелую цепь. У пары руки были заняты бутылками то ли с портвейном, то ли с чем-то более зажигательным. Подчиняясь сигналу лидера, эта небольшая агрессивная стая вломилась в стеклянную витрину и что было сил заработала всеми подручными средствами. Секунды — и огромное стекло с жалобным звоном ссыпалось на асфальт.
— Ты «экклезиаст» читала? — внезапно спросил Стас.
— А при чем тут?..
— Ну, там есть такие мудрые строчки: «Время пить Херши и время делать ноги…». Держи. — Он бросил ей рюкзак. Кошка крякнула, принимая его на усталое плечо, а Станислав подставил закорки.
— Прыгай, дедушка. Да поскорее.
И они рванули крупной рысью, вскоре перейдя на галоп. Мимо мелькали пустые темные витрины, перевернутые урны, два трупа в ободранных кустах. А еще какие-то бочки и тачки, брошенные прямо посреди тротуара. У одной из них передняя дверца была распахнута настежь.
— Проверь, — бросил Стас.
Повинуясь приказу, Кошка сунулась внутрь и вскоре призывно замахала рукой. Тачка была в полном порядке, и бензин был, и даже ключ торчал в гнезде.
Стас прыгнул на сиденье сзади, закинув Алексея вперед себя, словно куль с картошкой.
— Жив, дед?
— Вашими молитвами, — буркнул тот.
— Боженька, ты мой лучший друг, — пропела Кошка, выжимая сцепление.
Дверь Стас захлопнул уже на ходу. И вовремя. Сзади уже отчетливо слышался топот полутора десятков тяжелых ботинок.
Дверца хлопнула, тачка развернулась на пространстве размером с носовой платок и рванула в лучших традициях «Формулы–1». От избытка чувств Станислав запел — заорал во все горло: «Броня крепка и танки наши быстры!..» Это было весьма символично.
Глава двенадцатая
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
16 сентября 2013 года, утро, Санкт-Петербург, улица Внуковская, бизнес-центр «Пулково Скай».
Вернувшись к себе, Никодим обнаружил бурное обсуждение в коридоре офиса. Народ обступил обоих врачей и требовал разъяснений.
— Умер, я вам говорю… — Артем Алексеевич старался перекричать встревоженные голоса людей. — Умер! Только что…
— А на хрена вы его тут держали?!
— Они его режут!
— За борт его!
— Разводят нам тут заразу…
— Да, мы проводили вскрытие, — признался Артем Алексеевич.
— Это нужно для науки… — вмешалась Юлия Петровна.
— Знаем вы вашу науку! Ваша наука это все и придумала.
— Да тише вы! — Артем Алексеевич повысил голос, но тут же, слегка смутившись, отступил назад от наседавших на него людей.
— Что за шум, а драка все откладывается? — Никодим, как ледокол, прорвался сквозь строй. — По какому поводу дискутируем, господа?
— Эти чудики красноглазого прирезали, а выбрасывать не хотят. Берегут его…
— Понятно, — прервал докладчика Никодим.
Его не смутили пристальные взгляды защитников цитадели. Он продолжил:
— Интересно, не правда ли. Так чего орать? Давайте спокойно выслушаем врачей.
Из соседней комнаты донесся призывный плач ребенка.
— Тише вы тут, — цыкнула тетушка Тортилла и заспешила на призыв Демки.
— Давайте пройдем на площадку, — предложила Галина.
Народ послушно покинул офис и вышел на лифтовую площадку.
— Ну?
— Мы препарировали труп этого… — начал Артем Алексеевич, — дабы установить изменения внутренних органов при поражении организма вирусом. Мы тщательно изучили…
— Откуда у тебя такой роскошный фингал под глазом? — шепотом спросила Екатерина, склонившись над самым ухом Никодима.
Никодим машинально ощупал глаза.
— А я думаю, чего они на меня так пялятся? — Он ехидно улыбнулся. — Это я из-за девушки подрался.
— А с кем?
— Да с женой! — отшутился Никодим.
— Шутишь все…
— Не сердись. Это нам пришлось Петра угомонить. Да и потом еще была встреча… — Молодой человек тут же сделался серьезным. — Степан погиб.
— …Одним словом почти все органы в той или иной степени подвержены мутации, включая и сердце, — меж тем продолжал доктор свою лекцию, — мышцы на удивление постоянно в тонусе, даже после смерти.
— Вирус смертельный… он убьет всех нас, — встревожено зашептался народ.
— То, что мы еще живы — это чудо, — подхватила речь коллеги Юлия Петровна, — и у нас нет точного ответа на главный вопрос — умрем мы или нет…
— Ага, — хмыкнул здоровяк с битой на плече, — или будем бегать, как сумасшедшие.
— Или так, — серьезно ответила докторша. — У нас с Артемом Алексеевичем есть только предположение… — Она замолчала и глянула на коллегу.
— Не томите, — Никодим потер шею. После удавки остался след, и он постоянно чесался.
— Кто-нибудь слышал о людях-крысах? — вскинув голову, вопросил Артем Алексеевич.
— Это че — мутанты?
— Нет, это факт, — ответил доктор, — небольшой процент людей на Земле неподвержен почти никаким болезням. Такой процент ничтожен, но научно доказан. Так что самое разумное объяснение тому, что мы еще живы, одно… либо у нас небывало крепкая иммунная система, либо мы люди-крысы. Это если, конечно, в ближайшие двое-трое суток никто не заболеет.
— Ничего смешнее не придумали?
— А я верю.
— Да вы с ума сошли. Сказки!
— И я верю… хочу верить.
— Дурдом!
— Нет, вы слышали?
— Я согласен.
— Жить-то всем хочется…
Народ принялся бурно обсуждать и переваривать полученную новость. Кто-то тут же внушил себе мысль, что пусть хоть люди-слоны, лишь бы не заразиться, кто-то решил, что пора прорываться из города от греха подальше. А кто-то просто не знал, кому и чему верить.
— Док, — Никодим привлек внимание Артема Алексеевича, — а каков процент этих людей-крыс?
— Не более пяти процентов от общего населения.
Никодим возвел очи горе и принялся вычислять в уме.
— Это если в Питере около семи миллионов, то теоретически может остаться тысяч… триста-триста пятьдесят.
— Возможно меньше.
— Триста тысяч — это не так уж и мало, — заметил Лиза. — Нормальная такая толпа…
В это время на площадку вышел Костя. Его было трудно узнать. Лицо осунулось, взгляд пустой. Народ был уже в курсе, что парень тяжело переживает смерть Ларисы.
— Там во дворе какая-то машина припарковалась, — сказал он негромко.
Его услышала только Лиза.
— Какая машина? Полиция?
— Нет. Обычная машина…
— Эй! — Лиза взяла на себя функцию громкоговорителя. — У нас гости!
Среди мгновенно наступившей тишины зловеще лязгнул затвор. Все обернулись и узрели Тойво, который вместе с Сергеем Сергеевичем заправил в пулемет ленту. Аппарат был готов к бою.
— Ну, где гости? — зло ухмыльнулся главный инженер.
— Во дворе, — спокойно изрек Костя и удалился.
Сергей Сергеевич подмигнул своему финскому коллеге, и они, подхватив станок, поволокли его к окну. Народ засуетился. Женщины разбежались по комнатам, а мужчины начали спешно вооружаться.
* * *— Кошка! — Никодим распахнул объятия. — Добралась все же! Сколько же мы не виделись. Рад видеть тебя живой и… — он заглянул ей в глаза, улыбнулся, — и здоровой.
— Привет, Настырный! — Девушка юркнула в объятия старого друга. — Сейчас ключевое слово — здоровой! А живой — это временно. Все мы смертны. У тебя красивый бланш под глазом. Чего с кем не поделил?
