Михаил Кисличкин - Офицер империи зла
Преодолевая страх, Илья осторожно высунулся в пролом, выискивая противника. Видно было плохо, прибор ночного видения тоже помогал не сильно — сплошная рябь засветок не давала разглядеть ничего конкретного. Вроде промелькнуло несколько фигурок, которых Илья попытался обстрелять, но, скорее всего, ни в кого не попал.
Интенсивность огня потихоньку стихала. Вскоре звучали только отдельные выстрелы. Видимость потихоньку улучшалась, позволяя разглядеть поле боя. Расстояние между складом и стоявшей чуть впереди столовой было завалено трупами далззаа. Не то чтобы «устлано ковром», но убитых и раненых было прилично, не один десяток. Последняя атака стоила далззаа недешево и к успеху не привела.
— Ай да Лена, ай, да молодец-девочка, — прозвучал в наушниках довольный голос Максимова. — Ну как по нотам разыграла.
— Что именно, господин старший центурион? — решился на вопрос Илья.
— Да ты со своими друзьями занят был, я тебя не трогал. А Лена ко мне подходит и говорит: столовая — здание небольшое, стоит удобно. Давай ее немного очистим от лишнего мусора, проломы наружу изнутри расширим и оставим ее пустой, там все равно практически одно большое помещение. Ну и заминируем все, конечно. Когда далззаа пойдут в атаку и окажутся под плотным огнем, они все равно инстинктивно будут искать ближайшее укрытие. Вот мы им такое укрытие и предоставим. Загоним их как кур в один курятник. А дальше или в плен возьмем или всех сразу на небо оптом. И ты представляешь Илья — сработало же! Был бы ее командиром — сразу к ордену представил!
— Хотя хвалили и не его, а Илье стало приятно. Да, его Лена такая…
Лена?
— Знакомая одинокая фигурка в скафандре легкой походкой шагала между телами далззаа с обнаженным светящимся клинком в руке. Вот она остановилась на мгновение, чуть повернулась и помахала ручкой как на прощание. А затем целеустремленно двинулась к ближайшему проходу в столовую.
— «Какого хрена она это делает»? — мелькнуло в голове, но тело уже действовало. Не раздумывая ни секунды Илья подскочил к окну и выпрыгнул наружу. Высота была небольшой, да и сила тяжести поменьше, чем на Земле, поэтому опцион сразу вскочил на ноги. И, схватив автомат, побежал к столовой, к проходу в котором только что исчезла Лена. За ним устремилась Карри, какая-то «славя», несколько «мечей», но Илья этого уже не видел. Надо было срочно спасать Лену.
Ворвавшись внутрь, парень чуть не споткнулся о труп Далззаа с разрубленной вместе со скафандром грудью. Внутри шел бой. Лена в одиночку дралась сразу с несколькими Далззаа, мастерски работая клинком. Как ее еще не застрелили, было непонятно, видимо сработал фактор неожиданности. Илья выстрелил в спину ближайшей далззаа, рванулся вперед. И увидел, как обернувшаяся к нему Лена пропустила удар ножом в бок. Тут же парень почувствовал сильнейший удар по голове и упал на землю. Сознание выключилось, как компьютер, которому отключили ток резким нажатием тумблера.
Когда он снова открыл глаза, рукопашная схватка в столовой уже затихала. Вокруг валялись тела далззаа, парочки «славь» в раскуроченных скафандрах, «меча» с разбитым шлемом, бегали какие-то люди. Где-то в дальнем углу кого-то добивали Ленааа. Превозмогая дурноту, Илья встал на дрожащие ноги и пошел вперед. Туда где была Лена.
Она лежала рядом с двумя убитыми далззаа, в окровавленном скафандре. Трясущимися руками Илья сорвал пломбу с индивидуального пакета и начал обильно покрывать место ранения медицинским гелем. Он даже не проверял, жива ли девушка. Лена должна быть живой и точка. Других мнений быть не может. Потратив гель из двух пакетов, Илья перехватил Лену за туловище и попытался потащить в сторону прохода. Нужно было срочно доставить ее к медикам.
Один бы Илья не справился, но ему помогла подскочившая откуда-то сбоку Карри. А снаружи столовой парня встретил Максимов, вместе с Книсс и Шеоле. Старший центурион щеголял с заляпанной медицинским гелем левой рукой.
— Не мешай, мои девочки ее быстрее дотащат, — приказал он. — Полевой медблок развернут метрах в двухстах отсюда, пошли скорее, покажу.
— Зачем она это сделала, а? — нервным, злым голосом спросил Илью Максимов. — Все же хорошо шло, и вдруг такой фортель, практически самоубийство. И эта никому не нужная рукопашная в столовой? Почему Илья?
— Может, потому что ты сам ей это приказал? — разозлившийся Илья забыл всякую субординацию. — Кто вчера говорил сдать дела заму, взять нож и пойти убивать далззаа?
— Так кто же знал…, я ее в чувство привести хотел, агрессию сбить немного. Кто же знал что у нее такое в голове, а? Слушай, Илья, а может дело-то вовсе не во мне? Просто кто-то, нам обоим хорошо знакомый, предпочел ей другую бабу? Вот у нее башню и сорвало. Как думаешь, могло такое быть?
Илья потрясенно молчал. В чем-то Максимов мог быть очень даже прав.
— Не жилец, — коротко сказал врач, грузный пожилой мужчина в белом халате. Освобожденная от скафандра Лена лежала на кушетке в медблоке. Она была совершенно бледна, дыхание не ощущалось. Сбившиеся фиолетовые волосы беспомощно разметались по подушке.
— Пульс нитевидный, очень слабый, не больше тридцати ударов в минуту, — продолжал доктор. — Дыхание угнетенное. Сама по себе рана не смертельная, но с такой кровопотерей долго не живут. Была бы она человеком, можно было бы попробовать перелить кровь.
— Так переливайте, — быстро сказал Илья.
— Нельзя, — пожал плечами доктор. — Это ее сразу добьет. Тут же пойдет реакция отторжения, затем токсический шок и смерть.
— А ты попробуй, — неожиданно поддержал Илью Максимов. — Поставь хотя бы обычный тест на агглютинацию, его толковый врач на блюдечке за пять минут сделать может. Ей терять нечего.
— Если вы настаиваете, то можно попробовать, — не стал возражать мужчина. — Другими тяжелыми уже занимаются, некоторое время у меня есть. Блюдечко не понадобиться, здесь есть аппаратура получше. Действительно, будет любопытно проверить совместимость, хотя я убежден в отрицательном результате. Однако на взаимодействие антигенов посмотреть будет интересно. Сейчас возьмем соскобы ее крови со скафандра и…
— Не болтай, а шевелись быстрее! — заорал на него Максимов. — Ты не видишь, у тебя тут человек умирает, теоретик блин!
— Примерно через полчаса, Илья сидел на стуле около кушетки и смотрел, как свежая кровь по прозрачным гибким трубочкам вливается в вены к Лене. Щечки девушки потихоньку начали терять свою восковую бледность и даже еле заметно зарозовели. По показаниям приборов, пульс участился до шестидесяти ударов в минуту, артериальное давление поднялось. Если это состояние можно было назвать счастьем, то сейчас он был счастлив как никогда.
— У нас не забалуешь, верно, Илья? — поддерживая свежезабинтованную руку, улыбался Максимов. — Захотела она кровью истечь, как же. Не дадим!
— Этого не может быть, но я это вижу, — задумчиво отозвался стоящий рядом врач. — Нет, не так. Это вполне понятно и естественно. Только получается, что ваша Лена — тоже человек, вот и все.
— Она пришла в себя, — тронул Илью за плечо Максимов. Парень сидел и задумчиво вертел в руках шлем своего скафандра. Повезло ему, что уж там. Пуля прошла по касательной, шлем хотя и треснул, но остался цел. Новый бы нужен, а где взять? Лучше до возвращения на крейсер эту тему не поднимать. С их отца-командира станется приказать подобрать свой размерчик из снятого с трупов снаряжения, он в вопросах безопасности бывает совершенно не сентиментален. Пока и этот сойдет.
— Пойдем опцион, — продолжил Максимов. — Или ты совсем никакой после контузии? Тогда ложись, отдыхай, я один попробую с ней поговорить.
— Я в норме, — встал с койки Илья. Последние пять часов он проспал в полупустой палатке для легкораненых позади медблока и, хотя голова продолжала сильно болеть, тошнота отступила, поэтому на ногах опцион стоял гораздо увереннее. — Врач сказал, что томография ничего страшного не выявила. Господин старший центурион, думаю, будет лучше, если я пообщаюсь с Леной сам, с глазу на глаз. Только попозже, ладно? И ей пока очень плохо и я бы еще немного отдохнул.
— Не получиться попозже, — с сожалением сказал Максимов. — Меня и так Ленааа задергали, требуют отдать им Лену. У них, оказывается, в уцелевшей лаборатории госпиталь оборудован. Есть врачи и аппаратура. Они вообще не понимают, почему мы их командира потащили к себе, и, кажется, подозревают нехорошее. Мы с примипилом пока их посылаем подальше, отговариваясь ее тяжелым состоянием, но долго это не продлиться. А я не хочу отпускать ее к своим без разговора.
— Тогда я объяснюсь с ней сам, — решительно ответил опцион.
— Не надо. Ты сам уже так наобъяснялся с инопланетянками, что последствия грузовиками вывозить можно. Вместе пойдем, офицер. Мы оба к этой истории причастны, нам обоим и разбираться.
