Игорь Марченко - На краю Вселенной
На складе пришлось попотеть, но я был только рад поработать руками вместо беготни от охраны.
Грузовые машины вывезли последние контейнеры, и после короткой дезинфекции все с облегчением сняли до смерти надоевшие противогазы, пропахшие потом и химией, и прицепили их к поясу.
— Строиться! — зычно рявкнул охранник. — Погрузка на транспорт!
— Тебе нужно покурить напоследок, приятель, — шепнул мне сурового вида мужик с вислыми усами и лысым черепом. — Козырь передает тебе привет. Пойдем.
Я напряженно направился следом за ним в комнату личной гигиены, где меня ждал Брюс со свертком в руках. Честные ребята. Я до последнего ожидал от них подвоха.
— Аптечка, нож и карта, как договаривались, — сказал Козырь. — Не думай, что карту было просто достать. Пусть это и копия двадцатилетней давности, но ничего новее никто не видел. Ее не хватятся по меньшей мере несколько лет, а когда хватятся, надеюсь, меня никак к этому не привлекут.
Нетерпеливо раскрыв потемневший от времени пластик, я впился глазами в линии и кружки. И обнаружил возле сто двенадцатого склада очень интересный объект — какую-то башню. Она, судя по всему, возвышалась над поверхностью планеты, а это было гораздо перспективнее для меня, чем подземные лабиринты. Настроение мое резко улучшилось.
— Давай свой груз, пока нас никто не видит, у меня на него большие планы, — сказал Козырь. — Ус, что там?
— Полнейшая тишина, — тут же отозвался вислоусый мужик, стоявший на стреме.
Я отдал Брюсу товар, спрятал аптечку и нож в карманы, а карту за пазуху, и мы поспешили к автобусам, в которые садились заключенные из блока «X». Козырь что-то шепнул охраннику, показывая на меня. Тот молча кивнул.
— Заходи в автобус, — сказал мне Брюс. — Все в порядке.
В душном салоне автобуса развалились на жестких сиденьях люди Карта, громко смеясь и травя анекдоты.
— Приятель, ты автобусом часом не ошибся? — злобно улыбнулся мне жилистый парень лет тридцати, с нервно дергающейся щекой.
— Не ошибся. И я тебе не приятель, — хмуро отрезал я, положил руку ему на плечо и до хруста сжал ключицу.
Глаза заключенного готовы были выпасть из орбит, когда болевой импульс достиг мозга.
— Не груби, Башня! — строго сказал Брюс. — Можешь его отпустить, Поль. У Башни высокий рост, зато мозг размером с грецкий орех.
Он, схватив Башню за горло, удержал на месте. Кивнул на задний ряд сидений, где уже расположился Ус. Пессимистично куривший помощник Карта указал на пустое место рядом с собой.
— Трудный день, — выдохнул облако сизого дыма Ус. — Люди на взводе. Чертовы маски хреново защищают от паров химии. Порой такие приходы посещают, туши свет. Вчера Башня сдуру кинулся на меня с монтировкой, решив, что я тот самый судья, который его сюда упрятал. Эй, Козырь, пора Башню пускать в расход! Перерезать глотку и в канализацию…
Последняя фраза была шуткой, но возымела действие. Башня перестал дергаться и дал себя привязать ремнями безопасности.
— Вот так-то лучше. Сиди на месте, родной, и не суетись. — Брюс уселся на сиденье рядом со мной.
Шипя гидравликой, автобусы развернулись и медленно поехали к распахнутым настежь воротам. За ними начинался темный тоннель, утыканный системами наблюдения.
Тихо напевая песенку, водитель привычно вез пассажиров по подземным коридорам и галереям, заполненным работающими механизмами. Мы проезжали мимо верениц строительной техники, мастерских, озаряемых вспышками сварки, кранов, натужно скрипящих под тяжестью грузов, мимо конвейеров и километров труб, изъеденных ржавчиной. И не было этому промышленному пейзажу за окном ни конца, ни края.
Брюс вытащил колоду замызганных карт, стал раскидывать на троих.
— Я пас, — отодвигая карты, отрезал я. — Сегодня не чувствую себя в ударе.
— Как хочешь, — пожал плечами Козырь. — Ус, ты тоже не у дел?
— Как это не у дел?! Я всегда у дел. Кстати, я тут перекинулся парой слов с Дылдой… Через неделю сюда прибывает прямиком с Земли уполномоченный представитель военных кругов Доминиона, некий Алекс Фролов. По правде сказать, я не знаю, зачем ему лететь к черту на рога, но точно знаю, что это первый признак неприятностей.
— Не перестаю удивляться тебе, Ус! — воскликнул Козырь. — Можно подумать, ты всюду имеешь своих людей!
— Людей нужно знать, а не иметь, — самодовольно улыбнулся зэк, подкручивая кончики усов. — И изредка задабривать подарками и информацией. А вот что это за фрукт такой с Земли и что хорошего он с собой привезет, никто не знает…
— От этого ублюдка одни только неприятности! — невольно воскликнул я.
Карт с Усом в недоумении посмотрели на меня.
— Ты его знаешь? — спросил Козырь.
— Встречал на Тукане.
— Чем, интересно, он тебе насолил, если ты его до сих пор поминаешь недобрым словом? — поинтересовался Ус. — Может, он примерный семьянин. Жена, дети, все как положено…
В висках болезненно застучала кровь. Тяжелые воспоминания, не желавшие всплывать из глубин памяти, принялись с новой силой мучить приступами мигрени.
— Ладно, черт с ним, с этим Фроловым, — увидев мою болезненную гримасу, сказал Козырь и вновь взял карты. — Давай, Ус, только, чур, без мухлежа.
— А то! Как всегда.
— Поэтому и предупреждаю!
Часа через два автобусы въехали под своды внушительных размеров помещения, заполненного трубами и резервуарами. Когда все вышли, я приотстал и нырнул в открытые ворота в основании башни. Отныне наши с Козырем и Усом дороги расходились.
На техническом лифте я поднялся на двадцать первый этаж — здесь шахта заканчивалась. Еще раньше, изучая схему, я обратил внимание на одну интересную деталь. На крыше этой башни, стоявшей неподалеку от мусоросжигательного завода, была метка взлетно-посадочной площадки. До нее оставалось десять этажей, и пройти их наверняка будет нелегко.
Но отступать я не собирался. Если в моих руках окажется какой-нибудь летательный аппарат…
«Стоп! — прервал я себя. — Не спеши радоваться раньше времени».
Довольно долго проблуждав по этажам и переходам автоматизированного уровня, я попал в зал операторов, наблюдающих за работой роботов. Здесь через каждые три метра стояли камеры безопасности и датчики движения. Нечего было и думать пересечь зал, пока столько объективов рассматривают тебя со всех сторон.
Узнав по указателю, где находятся комнаты личной гигиены, я пробрался туда, разбил лампы на потолке и затаился в кабинке. Ждать пришлось долго. Вошедший человек был не оператором, а охранником, вооруженным до зубов. Сняв с себя шлем и вполголоса ругая нерадивых техников, забывающих менять лампы, он стал стягивать доспехи, предвкушая приятное времяпрепровождение под душем. Но его тело кулем отлетело к стене, наткнувшись в полутьме на мой кулак. Свои силы я не рассчитал и не сразу заметил, что охранник не подает признаков жизни. Оказалось, что он мертв. Я не стал сильно расстраиваться по этому поводу. Все охранники были моими смертельными врагами.
Костюм охранника легко растянулся под мои габариты. Я по-прежнему опасался шлема, но в этот раз пришлось рискнуть. Мне предстояло пересечь главный зал, полный людей и камер. Нехотя надев шлем, я почувствовал знакомое и обманчивое чувство безопасности. Мир вокруг меня стал густо-зеленым, с вкраплениями красного и оранжевого. Зелень заменила тьму, красное было тепловым излучением, а оранжевое — ярким светом, лившимся из коридора. Я спрятал труп в самой дальней кабинке, взял автомат охранника и вышел.
Когда я пересекал помещение под взглядами операторов и других охранников, меня никто не окликнул и не остановил. Красная дверь вывела на узкий балкон. Стоящий ко мне спиной охранник даже не обернулся.
— Я не обязан торчать здесь вместо тебя, Дик, каждый раз, когда тебе приспичит освежиться…
Я быстро приставил к его незащищенному горлу лезвие и тихо предупредил:
— Если издашь хоть один писк, я перережу тебе глотку. Слушай и запоминай. Дика нет, как не будет и тебя, если ты попытаешься поднять тревогу. Кивни котелком, если понял.
Охранник судорожно вцепился в перила.
— Расслабься, — шепотом посоветовал я. — Что это за башня и какую функцию она выполняет?
— Цитадель Байрона… Здесь готовят к отправке образцы итаниума, — процедил охранник.
— Как часто сюда прилетают корабли за образцами?
— Раз в три дня.
— Сегодня прилетят?
— Нет. Мы еще не подготовили груз. Завтра…
Резко развернувшись, он оттолкнул меня и попытался захватить мою голову в стальные объятия. Пригнувшись, я схватил его за ноги и, поднатужившись, перекинул через ограждение. Падая с балкона, охранник нащупал на бедре передатчик. В метре от козырька он нажал на кнопку общей тревоги и провалился во тьму смерти, когда его шлем столкнулся с жесткой поверхностью бетона и раскололся, как орех. Тихий вечер «Грин Бича» разорвали сирены тревоги. Лучи прожекторов на вышках охраны заметались по земле, прежде чем нацелиться на башню. Шум работающих механизмов под ногами оборвался. Проход, через который я проник на балкон башни, заблокировался упавшей сверху плитой, отрезая мне путь к отступлению. Все складывалось хуже некуда. Однако интуиция подсказывала мне, что безвыходных ситуаций не бывает. Нет лопаты, грызи зубами. Нет зубов, копай ногтями.
