Александр Тестов - Остров в наследство
– Итак, дон Руис, я вижу, что двенадцать часов, которые я вам дал на размышления, прошли впустую.
Он говорил по-испански. Рик знал этот язык в совершенстве, много лет назад изучил по настоянию приемного отца, да и практики было предостаточно. Правда, это был несколько не тот испанский, который преподавали на курсах «Ешко», в нем было многовато сильных выражений и обращений к Мадонне и большая примесь арабского. Пожалуй, в «той» Испании его бы если и поняли, то с трудом. Но здесь говорили именно так.
Губернатор поднял измученные глаза цвета несвежего мяса и невнятно пробормотал.
– Ну почему без пользы?
– Без видимой пользы, – поправился корсар, – я не вижу выкупа. Двести тысяч песо за город, сто – за вашу семью и пятьдесят – лично за вас. Итого – триста пятьдесят тысяч песо. Эту сумму можно собрать за срок, вдвое короче отпущенного, однако я ее не вижу.
– Жители спрятали свои сбережения, – развел руками дон Руис.
Капитан «Фортуны» усмехнулся.
– Значит, виноваты жители. Они, видимо, не понимают, что сделают с городом мои матросы, если цепь дисциплины, на которой сидят их худшие инстинкты, внезапно лопнет.
Губернатор беспомощно улыбнулся. Бог свидетель, он старался, но пираты и так выгребли все, что можно, перебили скот. Нападение было столь стремительным, что гарнизон не успел подготовиться.
– Мне, вероятно, следует вам посочувствовать, – усмехнулся Рик. – Мои корсары – тихие ребята. Они не обидят и мухи… без приказа. Да вы и сами видите, дон Руис, ни единой капли крови мирного населения за два дня. И ваши жители это оценили, дон Руис. Очень высоко оценили. Настолько высоко, что сами, не дожидаясь вас, собрали нужную сумму и вручили ее вашему сыну. Сегодня утром я ее получил.
– Вы… куп внесен? – от изумления губернатор привстал. – Но тогда, простите… что вы здесь делаете?
Недоумение губернатора было таким искренним, что пират по-настоящему развеселился.
– Вы забавны, ваше превосходительство. Неужели вы считаете, что так любимы народом?
Глаза неопределенного, серо-бурого цвета отразили напряженную работу мысли. Впрочем, работу бесполезную, так как через минуту губернатор спросил:
– Что вы хотите этим сказать?
На этот раз плечами пожал Джеймс Рик.
– Двести тысяч. Всего двести. За город. Неужели вы думали, что они станут выкупать вас?
– Ах, вот что, – с опозданием понял губернатор. Он озабоченно потер крупный, грушевидный нос. – Но у меня нет таких денег, сеньор Рик. В самом деле, нет.
– Вот как? А ваша супруга, госпожа Пилар, говорит, что деньги есть.
Тонкие, синеватые губы губернатора дрогнули. Рик метнул в него пронзительный взгляд, и дон Руис проглотил слова. Но через мгновение он все-таки решился и произнес, глядя в глаза пирату:
– Ва… ши люди забрали все. Они не только выгребли столовое серебро, но даже сняли занавески. Я нищий, сеньор капитан. После вашего отплытия моей семье придется голодать. Пилар, высокородная сеньора, пойдет просить милостыню, сын – молодой дворянин, выйдет на большую дорогу. Вы обрекли нас на великие страдания, капитан Рик.
Улыбка медленно сползла с лица корсара. Оно стало жестким. На переносице залегла складка. С минуту он стоял у раскрытого окна, заложив руки за спину, затем медленно, широким шагом подошел к креслу, где примостился губернатор. Он глядел на бледного, высохшего человечка сверху вниз ничего не выражающим взглядом, и дон Руис обливался холодным потом.
– Так, значит, я обобрал вас до нитки? – задумчиво спросил Рик.
– Да, сеньор, – коротко ответил губернатор.
– И выкуп вы заплатить не можете. Но неужели у вас ничего не припрятано на черный день?
– Видит Бог, вы забрали все, – снова испугался губернатор, – даже серьги из ушей моей супруги. Я нищий, как церковная крыса.
– Что же мне делать? – спросил пират самым серьезным тоном.
Губернатор, не ожидавший вопроса, вытаращил серо-бурые глаза.
– Ва… ше великодушие, капитан Рик, столь известно в этих краях…
– Мое великодушие? – Рик криво усмехнулся. – Мое великодушие – мое личное дело, и я легко забуду о нем, если потребуется… Об этом тоже должны знать в этих краях. Я мог бы пережить недостачу ста пятидесяти тысяч песо. Но ведь я – не один.
Он вопросительно взглянул на дона Руиса, приглашая обсудить ситуацию вместе. Тот заерзал в кресле.
– Вы взяли богатую добычу. Ва… ш авторитет столь высок, что вы без труда…
– Я не обманываю своих людей, – отрезал капитан. Они вновь замолчали. Заходящее солнце окрасило розовым белую обивку на стенах. И зажгло золотое шитье на костюме губернатора.
– Есть один способ уладить разногласия, – проговорил корсар, и люди, хорошо знавшие Рика, взмолились бы, пожалуй, чтобы он замолчал.
Дон Руис Рика не знал.
– Донна Пилар, конечно, не должна просить милостыню. А ваш сын – очень приятный молодой человек и совсем не разбойник по призванию.
Дон Руис воспрянул духом. А корсар продолжал:
– Поэтому я поступлю справедливо и милосердно. Раз вы не можете заплатить золотом – вы заплатите кровью.
– Что? – испанцу показалось, что он ослышался.
– Кровью, – невозмутимо повторил Рик. – Я вас всех расстреляю.
Слова тяжело упали в тишину старинного особняка. Дон Руис смотрел на корсара широко открытыми глазами…
– Нет, – выговорил он наконец. – Вы не сможете так поступить.
– Кто же мне помешает?
– Вы никогда не воевали с женщинами!
– Значит, сейчас начал, – безразлично отозвался Рик.
Он шагнул к окну и крикнул:
– Дэнни! Дэнни Расвен!
Физиономия штурмана «Фортуны» тотчас возникла в окне. Весь вид Дэнни выражал готовность служить, чем может и как получится. Глаза поблескивали, щеки горели. Видно, Дэнни не без пользы провел этот день.
– Где жена и сын губернатора? – спросил Рик.
– В купальной комнате, – отрапортовал Дэнни. – Связаны. Заперты. Приставлена охрана.
– Женщину вывести на задний двор и расстрелять. Сейчас. Мальчишку – через десять минут, если эта жадная скотина не образумится.
Приказ был отдан по-испански… и с таким жутким равнодушием, что дон Руис похолодел от ужаса. Немигающим взглядом он смотрел, как пираты выводят женщину. Черные косы Пилар были распущены, платье смято. На лице – бледном, как маска самой смерти, сверкали с истинно кастильской гордостью прекрасные карие глаза.
– Вы не можете так поступить, – убежденно повторил дон Руис, не отводя остекленевшего взгляда.
Рик промолчал.
– Обращаюсь к вашему состраданию! У меня нет этих денег.
Корсар взглянул на дона Руиса брезгливо и недоверчиво.
– К чему вы обращаетесь?! Вы спятили, уважаемый. И не от горя, а от жадности, – усилием воли капитан подавил гнев и заговорил спокойнее. – Если я сейчас отпущу вашу супругу, мои корсары решат, что мы договорились полюбовно и через минуту вы окажетесь на ее месте, а я составлю вам компанию. Остановить казнь можете только вы. Но не я.
– У меня нет денег, – прошептал дон Руис.
Женщине завязали глаза и поставили на колени. Седой пират в разодранной до пупа рубахе приставил к затылку Пилар пистолет… и Рик взглянул на губернатора. Тот молчал, закусив губу. Едва заметно пират кивнул.
Прогремел выстрел. Не вскрикнув, женщина мешком упала в траву.
– Пилар! – ахнул губернатор и рванулся к окну, но был остановлен железной рукой капитана.
– Пустите! – с ненавистью крикнул он, – пустите меня к ней. Вы все-таки это сделали, английские собаки. Вы убили ее! Вся ваша слава великодушного и справедливого человека – ложь! А я до последней секунды думал, что это – комедия! Да пустите же! – дернулся он.
– Сядьте! – рявкнул выведенный из себя Джеймс Рик. – Это еще не конец спектакля. Дэнни! Уберите тело и приведите мальчишку.
Теперь уже не только глаза – все лицо губернатора приобрело оттенок несвежего мяса.
– Пилар, – прошептал он, провожая взглядом матросов Рика, которые волокли тело испанки. – Будь ты проклят, Джеймс Рик. Я покажу тайник.
* * *Солнце село. Лишь узкая темно-красная полоса тлела на горизонте, и небо, чуть светлее черной земли зажигалось низкими, но блеклыми пока звездами.
Испанка не зажигала свет. Черные силуэты старинной мебели едва виднелись в полумраке. Она устроилась, поджав ноги, среди разбросанных подушек на кровати с высоким изголовьем. Прямо над головой, на узкой полочке, стоял образок Девы Марии, но лампада не горела.
Подперев рукой подбородок, Пилар предавалась созерцанию довольно объемного сундучка, до самого верха забитого жемчугом, золотыми цепями, тонкой работы кубками… Сундук стоял прямо на полу, и последние лучи солнца играли в гранях крупного бриллианта, украшавшего прекрасную диадему. Испанка осторожно, обеими руками взяла украшение. Примерила. Да, если этой великолепной вещи чего-то и не хватало, то только ее черных волос и надменных карих глаз. Они не сияли, подобно звездам, но поражали глубиной и скрытой силой. Красавица! Все еще красавица. На островах это редкость в ее возрасте. Жизнь не щадила Пилар Вальдоро де Медина, но время обошлось с ней гораздо мягче. Несмотря на потерянные годы и пролитые украдкой слезы, она все еще неотразима. И зеркало подтверждало это.
