Сурен Цормудян - Огненный зверь
Элдридж вздохнул:
— Ну, допустим. Хотя знаете что? Давайте-ка начнем по порядку. Объясните для начала, каким образом вы следили за мной и кто вам приказал.
— Никто не приказывал, пан эмиссар. — Гость осторожно качнул головой. — И, как я уже сказал, я не следил за вами. Хотя если и следил, то самую малость, и это была вынужденная мера. Мне просто нужно было установить с вами контакт.
— Так в чем же подоплека?
— Она банальна, мистер. Но коль уж вы просили все по порядку, то начнем по порядку. Дело в том, что я действительно парикмахер. Но, знаете, клиенты бывают разные. Один просидит весь сеанс не шелохнувшись, другому охота поболтать. В массе своей мы, поляки, народ разговорчивый и душевный. Вот и слышат мои уши всякое. Это очень удобно для нештатного осведомителя службы внутреннего мониторинга. Вы ведь знаете, что это за служба?
— Знаю. Отдел, который следит за спецслужбами компании и подчиняется только высшему руководству.
— Совершенно верно…
— Значит, вы их стукач?
— Не люблю это слово, пан эмиссар. — Анджей поморщился. — Я предпочитаю термин «информатор».
— Суть одно и то же. Ладно, не об этом сейчас.
— Действительно. Ну так вот, человек, который следил за вашими окнами, да и продолжает следить, является одним из сотрудников Юзефа Складковского. И так уж вышло, что мы с ним хорошие приятели. Тем более что он тоже завербован службой внутреннего мониторинга. Был у него один прокол. Незначительный, но достаточный, чтобы его принудили к сотрудничеству. И он в курсе, что я собираю компромат на Юзефа Складковского.
— И кто вам это поручил?
— Моя ревность. — Анджей усмехнулся. — Я ведь знаю, что у него связь с моей женой.
— То есть вы руководствуетесь местью? — усмехнулся и Малколм. — И именно месть привела вас сюда? Банально как-то.
— Конечно. Банально. Но при всей своей банальности месть — одна из самых сильных мотиваций для человека. Еда, секс и месть — вот что движет людьми.
— Ну а зачем понадобился я? Сдайте весь компромат вашим хозяевам из службы внутреннего мониторинга. Отчего ко мне пришли?
— Если хотите мне внушить, что вам не интересно, какую информацию я желаю передать, — напрасный труд.
— А почему я должен вам верить? Этот субъект развлекается с вашей супругой, по вашим же словам. И вы из кожи вон вылезете, чтоб насолить ему. Не так разве?
— Очень даже так. Но… я бы попросил вас не давить на мою болевую точку, пан эмиссар. Хватит с меня и вашей мины. Я ведь любил свою жену. И знаю, что она бесподобна в постели. Так вообразите, каково мне думать о том, что кто-то пользует ее чаще, чем я. Да, я вылезу из кожи вон, чтобы отомстить ее шефу. Но суть в том, что я все-таки профессионал. Пустая клевета на объект обернется против меня же. Мне есть что изложить по поводу Складковского, и я уверен на все сто процентов в достоверности этого материала.
— Ну, допустим. Однако вы не ответили, почему решили обратиться ко мне.
— А все просто. Юзеф Складковский очень крепко сидит на своем стуле. У него надежные связи в верхах руководства Оазиса. Их он унаследовал от отца, весьма влиятельного человека в нашей корпорации. Да, недругов у него тоже немало. Например, мой приятель, что следит за вашим окном. Но ведь наш Юзеф очень разборчив. С женами, сестрами и дочерьми элиты Оазиса он не путается. Однако среди низших слоев населения Сопота его член руководствуется только одним мотивом: достать понравившийся объект. И плевать, есть ли у нее семья. Вздумай я настучать, как вы говорите, на Складковского руководству Сопота, то, скорее всего, меня найдут умершим от острой сердечной недостаточности или ураганного отека легких. Вам ли не знать о том, с какой легкостью это устраивают секретные службы. Посему вы стали для меня просто-таки подарком. Реальным шансом. И единственным человеком, которому я без риска для жизни могу передать имеющиеся у меня сведения. — Мирович кашлянул и, опустив голову, взглянул на кресло. — Во всяком случае, я думал, что с вами могу не опасаться за свою жизнь, — добавил он.
— Как я уже сказал, это всего лишь мера предосторожности. Вдруг после вашего визита меня тоже найдут умершим от отека легких или острой сердечной недостаточности? Вам ли не знать, как легко это устроить.
— Я понимаю вас, — вздохнул Анджей.
— Это хорошо, что понимаете. Только вот с чего вы взяли, что я не друг пана Складковского? Почему решили, что я сам вас в его руки не передам? Просто потому, что я британец?
— Это было бы глупо, пан эмиссар. Я же следил за вами, уж простите. Следил, пока не убедился, что вы реально недовольны паном Складковским и копаете под него.
— Я не копаю под него. Я подозреваю его в том, что он плохо выполняет свои обязанности.
— И ищете тому доказательства. — Анджей кивнул. — Я это прекрасно понимаю. Но позвольте задать вопрос. Известно ли вам, что тот самый вертолет, который вы так неожиданно нашли и который не состоит на учете у местной авиации, с некоторых пор используется для охоты?
— Я это знаю и не вижу здесь ничего предосудительного.
— Но вы не знаете, что именно за охота.
— Ну, просветите, — хмыкнул Элдридж и пригубил виски.
— Это охота на людей.
— Что?! — Малколм на мгновение замер со стаканом у рта.
— Вижу, вам все же стало интересно, пан эмиссар. Дело в том, что в некоторых резервациях предприимчивые дельцы устроили особый такой сервис для состоятельных персон из Оазисов. Они это называют «Сафари-икс». Ближайшая к Сопотскому Оазису точка, где практикуется «Сафари-икс», находится в бывшей Восточной Пруссии, недалеко от Крулевица. Точнее, от его руин.
— Русская территория? Калининград?
— Ну, вы же понимаете… Русская территория, польская территория, британская территория… Теперь это лишь условности, оставшиеся на довоенных картах. Но вы правы, это там. Охота, разумеется, со смертельным исходом. Богатые люди любят нестандартные забавы, знаете ли…
— Подробнее, — нахмурился Элдридж.
— Это запросто. Так вот, жертва — какой-нибудь невольник. Его снабжают оружием. Ну, чтоб охота совсем уж скучной не была. Но оружие чисто символическое. Скажем, лук и колчан со стрелами. Или нож. Или праща. Или травматический пистолет. Одним словом, что-то для поднятия уровня адреналина у охотника. Но ничего такого, что может сделать угрозу для жизни охотника очень реальной. Охотники-то с автоматами, как правило. Особый смак — это охота на женщину. Тут стараются взять ее живой. Ведь в этом случае охотник насилует свою жертву, а уж потом перерезает горло. Хотя я слышал, находятся такие господа, которые предпочитают перерезать горло и трахнуть в разрез. Ну, или резать горло в процессе насильственного соития…
— Я не о таких подробностях спрашивал, черт вас дери! — поморщился Элдридж.
— А вы потерпите и послушайте, пан эмиссар. Это ведь все ваши подопечные, которых вы курируете. Очень милые господа, я вам доложу…
— И Складковский?
— Видите ли, в чем дело… Насколько я знаю, последний вылет на охоту был совершен прошлой весной. И Складковский там был. Однако… — Анджей вдруг скривился. — Однако, знаете, у меня спина уже затекла от сидения на вашей мине.
— А вы не напрягайтесь. Откиньтесь на спинку. Мина взорвется, только когда ваша задница приподнимется более чем на пару дюймов.
— Ох, вы так добры и заботливы, — саркастически заметил Мирович. — Может, вы ее отключите все же и уберете?
— Что-то мне подсказывает, что это было бы преждевременно, — снова нахмурился Элдридж.
Посетитель вздохнул:
— Ну, хорошо. Дело в том, что эта последняя охота окончилась весьма плачевно.
— То есть?
— Погибли все охотники и их так называемые гончие. Это помощники из числа обслуживающего персонала «Сафари-икс» и личные телохранители. Погибли все, кроме Юзефа Складковского. Жертва, та самая дичь в человеческом обличье, перебила хорошо вооруженную и экипированную группу. И знаете, ходят слухи, что охотились они в тот раз именно на женщину. Если он ее и трахнул, то весьма дорого ему это стоило.
— Сколько было охотников?
— Вместе с нашим общим другом, — произнеся слово «другом», Мирович изобразил пальцами кавычки, — еще трое. Все высокопоставленные чиновники нашего Оазиса. Я сейчас назову фамилии, а вы проверьте по своей базе данных. — Гость кивнул в сторону большого стола, на котором лежал рабочий ноутбук Элдриджа. — Все трое числятся умершими с мая прошлого года. Строго говоря, так и есть. Но официально двое погибли в автокатастрофе. Один умер от… как бы банально это ни звучало, от острой сердечной недостаточности. Ну, нельзя же будоражить общественность и уж тем более раскрывать всем, в том числе и своему руководству, что три влиятельных человека поплатились жизнью за весьма и весьма предосудительные шалости.
