Сергей Зайцев - Боевые роботы Пустоши
Сотни тысяч лет назад эти горы были вулканами, извергающими огонь и дым. А потом в одном из них зародилась жизнь – не похожая ни на что из уже известных экзобиологам жизненных форм. Я, конечно, попробую дать описание, но не ручаюсь, что у меня получится достоверно – потому что Хрусталиты надо видеть своими глазами. Начну с того, что если РВЦ – огромный зал, то Чертог – просто невероятно огромный. Свод этой природной пещеры вздымается метров на пятьдесят, а тянется она на все пятьсот, так что без зрительной коррекции лоцмана ее дальний край нельзя разглядеть. И по всему своду, словно праздничные свечи, густо подвешены Хрусталиты. Черт, для меня их вид привычен, поэтому даже не знаю, как описать так, чтобы было понятно постороннему человеку. Хрусталиты похожи на…
Нет, не так.
Начну с самого простого, чтобы точнее передать образ. Представьте, что со свода пещеры свисают матово-белые иглы сталактитов длиной от десяти до двадцати метров А на каждую иглу, расширяясь от конца к основанию, с небольшим расстоянием друг от друга нанизаны гигантские соты-зонтики – диаметром в пять, семь, десять метров Размах зонтиков самых больших и древних колоний доходит до пятнадцати метров, каждый зонтик прозрачен, словно выплавлен из хрустальных пород, отсюда и название – Хрусталиты. На своде Чертога до десяти тысяч таких образований, и каждое из них светится. Вы только попробуйте представить – гигантский свод, унизанный уходящими вдаль зонтичными свечами, почти непрерывно излучающими мягкий внутренний свет различных оттенков желтого, голубого, зеленого. Более того – все это сияющее и переливающееся великолепие постоянно в движении. Не сами свечи, нет – их жители. Эти маленькие существа, сотни тысяч этих существ, каждое размером с небольшой орех, обитают в прозрачных стаканах сот зонтичных свечей, каждое в своей персональной квартирке. Они кажутся бесплотными сгустками энергии и на человеческий взгляд не обладают индивидуальными чертами – кроме цвета, совпадающего с цветом самих сот. Они безостановочно снуют между отдельными колониями, занимаясь только им известными делами. Существуют определенные течения и маршруты, по которым они путешествуют наиболее часто, а иногда случается час пик, и отдельные струйки «малышей» сливаются в густые, переливающиеся всеми цветами радуги рои. Лично для меня наблюдать за их таинственной жизнью, подмечать интересные моменты и делать не менее интересные выводы бесконечно увлекательно.
Жителей сот мы называем по-разному – духи, призраки, хрустальщики, светлячки. Ухан иногда называет их домовыми, в шутку причисляя к нечистой силе. Думаю, им это все равно. Возможно, что существования людей они даже не замечают или не выделяют их существование из окружающего мира. Хотя они по-своему любопытны… Именно это свойство мы и научились использовать – их любопытство. Как это произошло впервые, уже никто не помнит, слишком давно мы с ними живем бок о бок, больше двухсот лет, да это уже и не важно. Как они выполняют свою работу, тоже доподлинно никому не известно, хотя существует масса гипотез на этот счет – доморощенных гипотез, так как ученым со стороны мы не открываем нашего «семейного» секрета. Но факт остается фактом – призраки восстанавливают предметы любой сложности, не используя для этого никаких инструментов. И что-то процесс восстановления дает им самим, иначе они бы этим не занимались. А заодно колоссальную выгоду получает и наша община, открывшая их существование.
Крайняя гирлянда сот, свисавшая со свода в десяти метрах от пластиковой кабины, слегка потемнела, почувствовав мое внимание. Я невольно улыбнулся. Они очень чутки к любому источнику энергии, эти призраки. Но в данный момент им было не до меня – у них появилась новая игрушка. Даже целых две – роботы. «Костолом» и «Мститель» лежали друг за дружкой на вытянутой металлической платформе, и светящиеся рои духов вились вокруг двух гигантских тел, словно призрачная метель, стягиваясь со всего зала Чертога.
Каждое посещение Чертога в детстве выливалось для меня в волнующее событие. А уж если кто-нибудь вольно или невольно меня обижал, я тем более брал отцовский глайдер и приезжал в Чертог. В отличие от прочей ребятни, и имел на это право, так как наша семья принадлежала к сословию хранителей. Отец этому не препятствовал. Когда-нибудь я должен был сменить его на посту хранителя, позволив ему самому, наконец, начать нормальную семейную жизнь, без месячных отлучек на дежурства (так и случилось – теперь он заслуженный пенсионер в расцвете жизненных сил, а я номинально глава смены хранителей Чертога). Полчаса пути, и я на месте. Посидишь вот здесь, в «предбаннике» полчасика, переберешь в голове все действия, все мысли и доводы, которые мог бы высказать своему обидчику, и обязательно становилось легче. На таком расстоянии находиться было относительно безопасно, отсюда призраки почти не затрагивали человеческого разума. Лишь каким-то образом снимали злость, раздражение, обиду, вызывая в душе умиротворение. Кстати говоря, после той памятной ночной прогулки в юности, когда мне первый раз в жизни начистили физиономию, я так же приезжал сюда, не пожалел времени на дорогу, чтобы успокоиться.
– Поднять температуру, Сомаха? – благожелательный и немного грустный голос ИскИна, прозвучавший по селектору внешней связи, оторвал от раздумий. – Здесь всего восемнадцать, а ты в одном халате, простынешь.
Черт… Пока он не напомнил о своем существовании, я и не вспоминал о нем. Точнее, не хотел вспоминать.
– Не надо, Шутник. Я уже ухожу… Как продвигаются дела с нашим новым приобретением?
– Насколько я могу судить – полным ходом.
– Как думаешь, к утру будут готовы?
– «Костолом» – наверняка. Его повреждения незначительны. Насчет «Мстителя» не могу утверждать…
Шутник – ИскИн класса «комбинатор», интеллектуальная система управления производственными процессами. Завод-изготовитель давал на ИскИнов этого класса пятьдесят лет гарантии безупречной работы, но у нас их приходилось менять каждые пятнадцать-двадцать лет. Никакие обновления программного обеспечения не помогали – ИскИн медленно, но неуклонно деградировал и умирал, словно живое существо. Недаром смены хранителей-людей возле Чертога длились не больше месяца – иначе то же самое ждало бы и нас. Призраки каким-то образом влияли на сознание – любого происхождения, естественного или искусственного, разрушая информационные связи, стирая знания. Что ж, замена ИскИна была сравнительно недорогой платой за ту работу, которую они для нас выполняли. Но мне стало очень грустно и даже больно, когда я подумал, что еще год, и Шутника придется списывать. За двадцать лет общения с людьми любой ИскИн становится самостоятельной личностью – со своими, только ему присущими уникальными чертами. У нашего «комбинатора», например, развилось отличное чувство юмора, он часто и удачно хохмил, причем никогда и никого не задевая лично. Умел при случае подбодрить приунывшего и обнадежить отчаявшегося, в общем, работал ничуть не хуже специализированного психоаналитика. В определенной степени каждый хранитель считал его частью своей семьи, а лично я – другом. Еще бы. Шутник знал меня с самого детства, ему были известны все мои привычки и увлечения, и в свое время он многому меня научил. До того как я повзрослел сам, с ним можно было поболтать на разные «волнительные» темы, на которые не всегда поговоришь со взрослыми.
Но все это уже в прошлом. Последний год никто не слышал от него ни одной шутки, он медленно реагировал на запросы и не всегда доводил до конца порученную работу. Забывал. Казалось, невозможная вещь для искусственного интеллекта – что-то забыть. Но он забывал. Все это – верные признаки износа системного блока. Или старения, если уж на то пошло.
К черту, не могу я здесь больше находиться.
Я раздраженно поднялся и вышел из Чертога обратно в РВЦ.
– Спокойной ночи, Сомаха, – пожелал Шутник перед тем, как двери за мной закрылись.
Я не отозвался и быстрым шагом направился к своей комнате, испытывая внутреннее ожесточение. Называется – расслабился. Я ничем не мог помочь Шутнику. Разве что прекратить его мучения задолго до того, как он перестанет себя осознавать – просто отключив его центральный блок? Но это не мне решать, а Совету старейшин…
Тот чертов разговор с Дедом, в космопорте, не шел у меня из головы, заставляя пребывать во взвинченном состоянии. Запись этого разговора у меня сохранилась.
– Я тебя очень рад видеть, Дед, но почему ты решил посекретничать только со мной? Ухан с Мараной принимали равное участие в поездке.
– Чтобы избежать лишних и ненужных вопросов. Ты все еще остаешься ответственным за роботов, кроме того – ты старший смены хранителей, вот сам и введешь друзей в курс дела.
– Ладно. Что произошло? Совет старейшин узнал о твоих планах раньше срока?
