Даниэль Дакар - Особые поручения
У Шерганова создалось предельно отчетливое впечатление, что поняли все. И всё. Сразу и безоговорочно. Хороша. Нечего сказать — хороша. А так ли уж неправы были болтуны?!
«Александровская» эскадра шла на базу «Титов». Обычное дело, тренинг никто не отменял, а некоторые моменты следует отрабатывать в спокойной обстановке, чтобы потом, в реальном бою, не сплоховать. Вот только о какой спокойной обстановке может идти речь, когда в голове постоянно крутятся мысли, от которых хотелось бы избавиться? Гм… Точно хотелось бы? Никита, ты себе-то мозги не пудри! Изменить состав этих самых мыслей и их направленность — да. Но совсем не думать о графине Сазоновой? Это уже отдает пораженчеством, а выглядеть трусом в собственных глазах контр-адмирал Корсаков не хотел. Ладно, увидимся, пообщаемся… там видно будет.
Впрочем, по прибытии на базу немедленно выяснилось, что застать упомянутую графиню в непринужденной атмосфере (или даже просто в каком-то конкретном месте) задача нетривиальная. Встреченный однокашник — Иосиф Строгуш приволок на базу подотчетный курс училища и разговаривал исключительно на бегу — темпераментно протараторил, по курсантской еще привычке жестикулируя и смешно морща нос:
— Черт знает, что такое! У нас поговаривают, будто она спит с великим князем, так вот что я тебе скажу, Никита: с князем или не с князем, а я, честно тебе признаюсь, вообще не понимаю, когда она спит!
И спит ли в принципе?! Мария Александровна тут что-то вроде местной достопримечательности, чем занята в каждый конкретный момент — знает каждая собака. И получается, о чем бы речь ни шла, она там. В тактических классах — есть. В спортзале — будьте уверены. На вылете — всенепременно. И, похоже, везде в одно и то же время. Я тут с ней столкнулся на днях — ужас! Кошмар! Зверь енот: лицо белое, круги вокруг глаз черные, несется дороги не разбирая, свита только подвякивать успевает. Что, свита? А как же! Она, помимо сорока, что ли, своих близняшек, сюда кого только не притащила. Здесь и медики, и психологи, и пара каких-то профессоров, и просто сержанты в количестве. И все в рот смотрят, и слово вставить боятся. О, легка на помине! Вспомни черта…
Никита обернулся. По широкому коридору мчалась Мэри, окруженная десятком действительно очень похожих друг на друга девушек в стандартных летных комбинезонах. Также присутствовали несколько мужчин, сосредоточенных и, похоже, злых на судьбу.
— Вслух, Алевтина! Вслух! — бросила она, не сбавляя шага, и одна из девиц странно медленно, выбиваясь из общего ритма, начала что-то говорить. Корсакова Мэри попросту не заметила, полностью сконцентрировавшись на спешащих рядом с ней людях. Выглядела она действительно скверно.
— Вот! Видел? — Строгуш ткнул Никиту локтем в бок. — И как тебе?
— Хреново, — честно ответил Корсаков, растерянно глядя ей вслед. — На себя не похожа.
— Ну да, ты ж ее еще по Бельтайну знаешь… Бардак. Я все понимаю, служба, все дела… но зачем же так-то себя загонять? Работа — не волк…
— …вылетит — не поймаешь! — мрачно закончил Никита.
Строгуш хохотнул, но как-то неуверенно. Похоже, у Марии Александровны образовался еще один поклонник. И тебе ли его судить?! Сам ведь когда-то попался именно на это сочетание женственности, знания своего дела и чувства долга. Ох, что попался — то попался, черт бы побрал все на свете. Можно попробовать закрутить шашни с кем-то еще, можно даже и переспать: дело житейское и физиологию никуда не денешь. А толку? Последнее это дело — в постели с одной женщиной думать о другой и все время следить, чтобы имя не перепутать. И сравнивать, и понимать, что сравнение не в пользу сегодняшней пассии, кем бы она ни была. Влип.
И все-таки здорово управлять послушным маленьким корабликом. Сегодня Мэри решила немного разнообразить программу подготовки, показав своим подопечным «танец в пустоте». Она знала, что запись увидят все, кто считает, что им есть до этого дело, и выдала все, на что способна. К ее удивлению, у нее получилось ничуть не хуже, чем во времена действительной службы. И главным было даже не это. В какой-то момент члены группы, которую она сегодня повела на вылет, начали ей подражать, причем не повторять ее действия, а вносить что-то свое. Ну наконец-то! Пошло дело, теперь будет проще. Есть, есть что-то в этом варианте сцепки. Музыка звучит в твоей голове, а слышат ее все. Слышат — и следуют за мелодией. Хорошо, Алевтина, умница! Аккуратнее, Светлана, не так резко, ага, молодец… Танцуем, девочки, танцуем! А теперь — переход. Все знают координаты? Давайте по одному, я прикрываю. Пошли!
Она вернулась, довольная собой и жизнью. Сегодня ее девчонки впервые продемонстрировали самостоятельность, причем уместную самостоятельность, и эта уместность заставляла губы раздвигаться в удовлетворенной улыбке. Отлично, просто отлично! Теперь будет легче. Надо будет, кстати, еще раз попробовать послать на вылет Элис, не исключено, что в сложившихся обстоятельствах эта группа воспримет ее как командира. Глядишь, еще одни инструктор появится, а то долго в таком ритме ты не продержишься, что ни делай. И можно будет хоть чуть-чуть расслабиться, поспать… черта с два.
Едва миновав зону перехода, Мэри услышала, как плачет от боли, страха и бессилия раненый ребенок. Ее ребенок. Таааак… Ксения! Ксюша, ты меня слышишь? Что? Что случилось, детка? Тише, тише, я не сержусь… Не надо, маленькая, не плачь. Ты ни в чем не виновата. Покажи мне. Ясно. Вызов психологу: Денис, займитесь Ксенией. Осторожно, вы меня поняли? Предельно аккуратно. Нет, я не буду говорить, она сама вам расскажет. Если не расскажет, значит, ваша квалификация ниже заявленной, буду искать вам замену. Эндокринологу — готовность, будете работать после психолога. После, я сказала, что не понятно? Может быть даже не сегодня, просто будьте на подхвате. Спокойно, мои хорошие, держать дистанцию, не сбивайтесь в кучу, а то не долетим. Настя, ну-ка, попробуй перехватить сцепку. Вот именно, я отпущу поводки, а ты возьмешь. Умница, милая, ты просто чудо. А теперь возвращай их мне… Хорошо, хорошо! Ксюша, Денис пришел? Поговори с ним. Или помолчи, как хочешь, я приду, как только смогу. Кому стыдно, тебе? Глупости! Лапушка моя, это не конец всего, это только начало. Да, не самое удачное, но жизнь не так проста, как это видится из рубки. Не бойся. Да ну, брось, как я могу на тебя сердиться? Ты же моя девочка, не чья-нибудь. Расплетем. А потом — заплетем. Косичку. Ммм… ну это такой способ укладывать волосы, я тебе покажу запись, глядишь — сама будешь заплетать, когда будет что. Молодчина, это правильно. Денис, подхватывайте, мне еще вести ордер до базы и стыковать, я не могу отвлекаться. Может быть, транквилизатор? Все, не буду вас учить, работайте. Полегче, девочки, мы уже подлетаем. Спокойно, спокойно. Нечетные номера — стыковка. Четные номера — стыковка. Уфф…
Мэри выскочила из корабля, швырнула шлем оказавшемуся поблизости технику и отправила с коммуникатора запрос на местонахождение. Ага. Ясно. Ну что ж… вперед. Она пошла. Побежала. Полетела. Потом, задним числом, она удивлялась себе: что стоило взять машину, благо легкие кары были разбросаны по всей территории базы? Должно быть, клокотавшая в груди ярость требовала хоть какого-то выхода, пусть даже в виде работы мышц. Коридор. Перекресток. Лифт. Коридор. Дверь…
Рекреационная зона офицерского состава была просторной и уютной. Помещение заполняли мягкая мебель и изрядное количество зелени: супруга командующего базой распространила свою страсть к разнообразным растениям далеко за пределы оранжереи. Здесь были общий зал и несколько помещений поменьше, в которых можно было поиграть на бильярде и перекинуться в карты, покурить или просто посидеть в тишине, но не в одиночестве. Впрочем, большинство собравшихся тут в этот вечер офицеров столпились сейчас у большого экрана и с профессиональным интересом просматривали запись начальной фазы последнего вылета кавторанга Сазоновой.
— Бельтайнцы называют это «танцем в пустоте», — на правах знатока комментировал разворачивающееся на экране фантастическое зрелище Петр Савельев. — Не знаю, есть ли у этого процесса какое-либо практическое применение… впрочем, если я смог правильно понять логику наших новых союзников, просто так, для удовольствия, они не делают вообще ничего. Возможно, именно приобретенные таким образом навыки и делают их пилотов настолько компетентными в ближнем бою. Когда ее сиятельство сносила выхлопом маршевых абордажные капсулы — на это стоило посмотреть даже просто с эстетической точки зрения. Что? Да, разумеется, запись сохранилась, мы вам ее дадим. Филигранная работа. Капсулы в ноль, борт транспорта цел. Да и вообще… эта их сцепка…
— Насколько я могу судить, — вступил в беседу Шерганов, — то, что они делают, чем-то сродни нашей технике сброса скаутов…
