Юрий Иванович - Полдня до расплаты
Матеус улыбнулся и громко произнес:
– Кого-то он мне напоминает… Точно такой же солдафонский юмор мне нравился в исполнении…
В этот момент из невидимого динамика послышался великолепный баритон:
– Я и не сомневался, Матеус, что ты сразу узнаешь добряка Эсехона. Ха! Ты еще тот пройдоха! Но как тебе моя новая одежка?
– Невероятно! Великолепно! – всплеснул руками бывший лейтенант. – В такой одежке ты выиграешь любой конкурс красоты! Несомненно!
– Ты думаешь? – В баритон добавились довольные нотки. – А мне вначале показалось слишком уж кичливо.
Разумный робот вел себя как прожженная кокетка, напрашивающаяся на комплименты, но Гилана даже не переигрывала, высказывая свое восхищение:
– Эсехончик, да ты просто прелесть! С тобой за счастье будет покрасоваться в самом высоком обществе. В любом дворце ты будешь смотреться лучше всех!
А вот Розен кажется, переиграл, во всяком случае его юмора робот явно не понял:
– Если вдруг поссоришься с господином Мензари или он тебя обидит чем, переходи жить ко мне! Будем дружить, ездить по всему миру с гастролями.
Эсехон сразу же отодвинулся на один метр, и в его голосе послышалась явная подозрительность:
– Чего это мы должны ссориться? Да и не обижал меня Тимош ни разу.
Вынырнувший откуда-то из бокового прохода Станислав Городо поспешил успокоить модернизированного до неузнаваемости робота:
– Да это они так шутят. Или ты забыл характеристику Розена? Балабол и комедиант!
– Шутки у него странные! – проворчал Эсехон и демонстративно повернул выдвинутый объектив в сторону скалящегося Мензари: – Ну что, капитан, кого из них тебе поджарить на ужин?
Розен с необычайным артистизмом испуганно бухнулся на колени, потянулся руками к блестящему металлу и запричитал:
– Только не меня! Я больше не буду! Честное слово!
Под хохот всех присутствующих Эсехон отпрянул еще на два метра и признался:
– Да я же пошутил!
– Вот как надо уметь шутить! – Матеус нравоучительно поднял вверх указательный палец, обращаясь к встающему с колен Розену. – Истинная солдафонская шутка всегда вызовет всплеск радостных эмоций у любого обывателя.
– Может, и вызовет, – возразил тот. – Но только до той поры, пока этот обыватель не уляжется на большую сковородку.
– Ладно, Эсехон, прекращай веселить народ своими шутками и продолжай собирать контейнеры. А мы пойдем слегка подкрепимся перед тяжелой работой. Да и заждались нас наши техники…
Внутри фрегат смотрелся просто великолепно. Он был похож скорей на яхту императора, нежели на личное судно простого контрабандиста, из чего следовало, что новый владелец либо обладал внушительными капиталами, либо мог выбить выгодный кредит на что угодно.
В кают-компании стоял роскошно накрытый стол, сервированный на восемь персон. Пока пленники рассаживались, следуя указаниям капитана, к ним присоединились еще два гаибса в чистеньких, новеньких скафандрах технических работников вспомогательного состава. Такие специалисты использовались, как правило, при передаче корабля покупателю заводом-изготовителем и участвовали при доводке систем управления и сдаточных испытаниях.
Только вот представил их Мензари несколько странно:
– Это мои давние друзья. Захотели со мной увидеться и прибыли сюда инкогнито. Прошу всех не стесняться и приступать к ужину. Поговорим обо всем, познакомимся и выпьем за мой новый корабль, который называется так же просто, как прежний – «Цветок»!
Выпили по первому бокалу, косясь друг на друга, затем принялись неспешно ужинать.
Только сейчас к техникам присмотрелись внимательнее и заметили некоторые несоответствия. Один из них был слишком стар, чтобы состоять на должности простого технического доводчика, и выглядел лет на шестьдесят. Седина окрасила не только волосы на голове, но и длинную щетину на подбородке и пышные усы. Ясный, пытливый взгляд выдавал личность незаурядную и общительную, а ловкие, тонкие пальцы давали повод причислить его к гаибсам скорее творческого труда, нежели физического.
Его напарник, наоборот, был слишком юн и, скорей всего, просто не успел бы достичь в таком возрасте требуемого профессионализма для работы даже простым техником. Но внешнее сходство между двумя гаибсами было поразительным и позволяло угадать между ними родственные связи. Что и подтвердил капитан нового корабля в следующей фразе:
– Молодого Самуэля я знаю с момента его рождения. А вот его отец, Кардон Савеш, точно также знает меня. Довольно знаменитый гаибс в нашем Отроге. Никогда о нем не слышали?
Матеус покопался в своей памяти и признался:
– Никогда не доводилось слышать этого имени. Да и вообще, с вашей стороны в империю за столько десятилетий не просочилось весточки. А вы? – Он повернулся к своим товарищам, но те лишь молча пожали плечами. Тогда заговорил самый старший гаибс:
– Хочу добавить, что знаменит я весьма скандально, и подавляющее большинство соплеменников мое имя на дух не переносит. Но те цели, которые я поставил перед собой, находятся выше любых традиций и предрассудков. Миллионы загубленных во время войн душ требуют отмщения не в виде непримиримой и бессмысленной ненависти, а в виде мирного неба над головами своих детей, внуков и правнуков.
Николай склонил голову в знак одобрения:
– Похвальная позиция.
– Вот видите, и вы относитесь с пониманием к моим высказываниям. Как раз это и является первой причиной, по которой я решился на такое путешествие. Мне вообще не удавалось раньше лично общаться с представителями империи.
– Увы! – горько усмехнулся бывший лейтенант. – Сейчас я не могу говорить даже от своего имени, потому что давно числюсь в списках казненных преступников.
– Оставим эти казуистические тонкости протокола нашим потомкам, – усмехнулся Кардон Савеш. – Главное, что вы относитесь к нам так же, как и ко всем остальным обитателям Галактики. А значит, мы можем сотрудничать вполне продуктивно, приближая момент, когда постыдный и антигуманный двойной Барьер будет ликвидирован. Когда две наши расы поймут, что сотрудничество намного правильней, легче и выгодней, чем гибельное противостояние.
– От имени своих товарищей, – Николай Матеус непроизвольно перешел на официальный тон, – хочу заверить вас, господин Савеш, что мы приложим все свои скромные усилия, чтобы помочь вам в этом великом и благородном деле. Так получилось, что, став на низшую ступеньку для самых последних изгоев нашей империи, мы смогли лучше увидеть ненормальные искривления во внешней политике. А более близкое знакомство с капитаном Мензари открыло нам глаза на то, что и среди гаибсов есть порядочные и честные последователи гуманизма и человеколюбия. Жаль только, что в Цейлеранской империи об этом никому не известно.
– Думаете? Смею вас заверить, – Кардон в довольной улыбке показал свои пожелтевшие от времени клыки, – что и на вашей стороне есть радетели за восстановление мирных границ между нашими расами.
– Как?! – воскликнул Крил. – И про них ничего не известно? Наверняка их тут же уничтожают.
– А почему вы так уверены в этом? Я за вас отвечу: потому что в душе еще считаете, что таким предателям не место в вашей империи. Поэтому сочувствующие гаибсам вполне обоснованно прячутся и открыто пока еще не высказывают своих взглядов. Однако год от года ширится всегалактиче-ское движение «Долой изоляцию гаибсов!», хотя о нем в империи тоже всячески стараются умолчать.
Про себя Матеус вдруг подумал, что преодоление смертельного Барьера невозможно без маленьких поблажек со стороны сочувствующих или подкупленных пограничников. И теперь «везучесть» рейда за смертниками становилась более понятна. Однако вслух он это не высказал, предпочтя спросить о другом:
– А вторая причина, по который вы прибыли на этот астероид?
– Она весьма проста и трагична одновременно: здесь снимается самое жуткое и человеконенавистническое кино последних десятилетий. Причем снимается общепризнанными гениями искусства с привлечением лучших звезд мирового кино. И что еще настораживает: все они как на подбор оголтелые садисты и кровавые извращенцы. Подобный фильм может всколыхнуть в сердцах гаибсов такое цунами ненависти, что все наши усилия окажутся напрасными еще в течение нескольких последующих поколений. А так как сценарий и сюжет фильма тщательно скрывают от общественности, я решил лично разузнать подробности на месте. Так сказать, из первых уст. Вы ведь уже в курсе, что снимается и как?
По молчаливому согласию мужчин стала рассказывать Гилана:
– Конечно, нам почти известны все детали, и они вызывают только ужас и содрогание. Фактически мы можем смело утверждать: во время войны такого кошмара не было! Но если такой фильм выйдет на экраны…
