Юрий Иванович - Непобедимые
Попутно нам удалось узнать, на чём фальшивый Фре Лих чуть не погорел во время беседы с Моусом. Оказывается, легендарный их дружок с собачьей кличкой Кики-Дуб попал под влияние своей супружницы настолько, что та однажды в порыве злости за какое-то непослушание мужа попросту отстрелила ему мужское достоинство. Поэтому тот самый Кики (вдобавок однажды и в самом деле свалившийся с дуба) являлся для уголовной братвы притчей во языцех, и при упоминании его имени следовало не грустно кивать, а ухохатываться.
Малыш отправился с фальшивым бароном Кири оформлять покупки, а я, пользуясь легкой в управлении автоматикой инвалидной коляски, двигался следом за баронессой, то бишь за Цой Таном, и делал вид не так охранника, как сопровождающего. С виду я молчал, хотя на самом деле консультировал друга, который не слишком ясно понимал, на что женщины обычно тратят наворованные их мужьями миллионы. И что наиболее ценного можно отсюда уволочь.
И тут произошла не предвиденная никакими аналитиками встреча. Случилась она в одном из магазинов верхней одежды, где баронесса настолько далеко затерялась среди рядов манекенов в шубах, что связь между Булькой и Вулканом прервалась. А я, хоть и внимательно посматривал вокруг, делал вид, что дремлю возле выхода.
– Санчо! – ко мне вдруг, раскрывая объятия, устремился внушительных габаритов мужик в какой-то непонятной униформе. Лицо его выражало сочувствие. – Что это с тобой случилось?!
То, что я играю роль какого-то там Санчо Моралеса, я помнил хорошо. А вот о приближавшемся типе не знал ничего. Таких вот знакомцев у моего прототипа могло быть тысячи, и выучить их всех за короткое время, да ещё и с описанием внешности – дело совершенно нереальное. Поэтому мы с Булькой ничего лучше не придумали, как придать мне вид человека, который после тяжёлых травм частично потерял память. И когда я полностью открыл веки и уставился на незнакомца страшными бельмами с маленьким зрачком и полопавшимися капиллярами, тот непроизвольно дернулся назад:
– Санчо?! Что с тобой?
Ну что ж, наглеть, так с уверенностью в голосе:
– А ты кто такой? – ещё и руку положил на выданный мне при выходе из королевского дворца парализатор.
– Не понял… – замер настороженный тип. – Ты что, меня не узнаёшь?
– Первый раз вижу! – не соврал я. Хотя тут же несколько смущённо добавил: – Правда, я после ранения даже барона Кири не сразу узнал…
– А где это тебя так? – ткнул незнакомец пальцем в мою инвалидную коляску, а потом очертил контур моей фигуры. – Сильно пострадал?
– Ты мне так и не сказал, кто ты такой? – нахмурился я. – Может, тебе и знать нельзя о событиях в семье его светлости.
– Вон оно как! – удивился мужик. – Ты уже и в семью баронскую вхож?
Его манера вместо ответов задавать вопросы нам не понравилась. И его странная форма в наших регистрах не значилась. Я сделал вид, что усиленно вглядываюсь в лицо собеседника и не менее усиленно пытаюсь припомнить его личность:
– Может, и в самом деле мы знакомы… Но никак не вспомню…
– Странно! Как же тебя такого оставили на работе?
– Потому что я спас жизнь баронессе. А ты-то кто?
– Ну, меня-то здесь все знают, – ухмыльнулся мужик. – А вот твоя память слишком дырявой стала после ранения. Не узнать одного из самых знаменитых королевских прокуроров? Не узнать главного инспектора вашего лагеря?
Наши товарищи на корабле сработали молниеносно. Тут же задали вопрос настоящему Санчо Моралесу, и получили нужные сведения: Игнасио Моралес, тридцать шесть лет, сын Стефано Моралеса – дяди Санчо Моралеса, у него ещё три брата и две сестры. Имена и всё остальное о семье шло сплошным потоком, и мне этот поток тут же вливал в сознание мой риптон.
– Вспомнил! – воскликнул я. – Игнасио, братишка! Чтоб ты жил сто лет! Как там дядя Стефано поживает? Не щадит свой желудок? Так и травит его острыми приправами?
– Всё так же, – лицо Игнасио расслабилось.
– А Тати с Марией почему не приехали ко мне на прошлой неделе? Ведь обещали же!
Упоминание о сёстрах окончательно убедило мужика, что перед ним его кузен, к которому пусть и не сразу, но память возвращается. Он наклонился к коляске и участливо коснулся ладонями моих плеч:
– Они много чего обещают… Знаешь ведь, какие они несерьёзные вертихвостки. Но тебя-то как угораздило так пострадать?
– Ох! Печальная история, но с другой стороны – это же моя работа. Трап при посадке шефа на корабль стал падать, ещё чуток, и баронесса грохнулась бы с высоты восьми метров. Я-то прыгнул и её удачно оттолкнул, а сам вот свалился, часа три без сознания лежал, на затылке до сих пор шишка размером с кулак… Вот, пощупай… только осторожно! – Булька легко изобразил на затылке нужный нарост. – Ну и три перелома по всему телу… Барон привёз меня сюда, чтобы в омолодитель уложить, да только что-то там у него не срослось с этим делом. Приходится уже сегодня срочно улетать на Элизу. Сделает свои дела в министерстве, и в порт. А я пока с баронессой по магазинам мотаюсь.
– М-да, чего только не случается… Но хорошо, что так хоть отделался…
– Ха! Само собой, что лучше быть поломанным, но говорящим, чем гореть в крематории со свёрнутой башкой. Или иначе говоря: лучше семь раз покрыться потом, чем один раз инеем! Ха-ха!
Кузен кивнул с улыбкой, и тут совсем некстати вынырнула возле нас разгорячённая баронесса:
– Поехали, Санчо! Четыре шубы купила отличных в подарок. – И, скользнув взглядом по замершему Игнасио, буркнула: – А это кто такой?
Последние слова у нашего артиста вырвались по инерции, потому что Вулкан, по подсказкам Бульки, уже вводил его в суть дела. Так что подошедшей ничего не оставалось, как проморгаться, притворяясь что плохо видит, и промямлить с некоторым равнодушием:
– А… Игнасио, это ты…
Только вот реакция прокурора Моралеса оказалась более чем странной. Он потянулся к оружию, пятясь от меня и бормоча:
– Ты что, тоже головой ударилась? – причём тон, каким он это спросил, предвещал для нас самые большие проблемы.
«Валить его надо!» – воскликнул Булька и нанес прокурору ментальный удар узким, направленным лучом. Мужик так и завалился спиной на пол, обрушив на себя один из манекенов.
Буквально за пару мгновений до этого к нашему пятачку возле выхода приблизились двое посыльных, волокущих внушительные пакеты, вероятно, с купленными шубами. Так что они прекрасно успели рассмотреть всю диспозицию: пострадавший от нас был метрах в трех, упал сам, и у нас в руках не было никакого оружия.
– Ай! Что это с ним?! – картинно воскликнула баронесса, прикладывая ладони к щекам. – Бедняга! Он потерял сознание! Наверное, перегрелся! Позовите срочно врача! Скорее! Скорее врача!
