Роман Злотников - Генерал-адмирал. На переломе веков
Янки держались стойко и отвергали любые обвинения, твердя, что американский военный корабль взорвался в испанской гавани и что все указывает на признаки применения мины. Испанцы резонно заявляли, что результатом взрыва мины была бы пробоина снаружи корпуса, а не взрыв изнутри, разваливший корабль пополам, как оно получилось в данном случае. К тому же вон европейские газеты пишут, что дело не такое простое и есть свидетельства того, что… Испанцам здесь, в Европе, в сложившейся ситуации верили больше, поэтому некоторое время я опасался, что американцы не рискнут атаковать. Но мне помогли сами американцы. В частности, их пресса. Херст, и так уже взвинтивший градус антииспанской пропаганды до предела, с таким напором принялся марать грязью и всю Европу в целом, что американцы начали воспринимать приближающуюся войну как что-то вроде второй войны за независимость. Мол, на этот раз на свободолюбивую Америку ополчилась уже не греховная Англия, а вообще вся Европа, так что отстоим родные дома и нивы, защитим детей и стариков… ну и все такое прочее. В такой обстановке пойти на попятный для любого американского политика означало мгновенную политическую смерть. Поэтому Конгресс быстренько выделил деньги, начался новый набор в армию, а морской министр затеял переговоры о срочном приобретении военных кораблей. Я с радостью предложил им наше старье типа «Князя Пожарского», «Владимира Мономаха» или «Дмитрия Донского», что же касается их попыток приобрести что-то более современное, согласился вернуться к этому вопросу в будущем, когда строящиеся корабли поступят на вооружение нашего собственного флота. Мол, все, что можно, уже продали. Тем же испанцам. Остального себе не хватает. Так что от нас американцы отстали. Да и в Европе их встретили не слишком ласково. Но англичане кое-что продать согласились. Впрочем, мелкое и тоже не особенно современное. Немцы же категорически отказались, как и французы. И американцам оставалось лишь перекупать корабли у латиноамериканцев — уже имеющиеся и еще строящиеся, причем в большинстве своем на европейских верфях. Это должно было обойтись янки в круглую сумму.
Короче, все шло хорошо. А после того как американцы начали захватывать испанские корабли, открыв тем самым боевые действия, все пошло еще лучше…
— Поздравляю вас, господа, и желаю вам всяческих успехов на этом, вне всякого сомнения, достойнейшем из поприщ, — торжественно закончил Николай II свою короткую речь.
Все оглушительно захлопали. Я огляделся. А что, комитет у нас что надо. Историк, архитектор, издатель, пара академиков, три художника, с десяток промышленников и… великий князь. Самые сливки, так сказать. Только и создавай политическую партию. Правда, Думы нет, так что избираться некуда. Да и дело, которое затеваем, пользы стране принесет, надеюсь, куда больше, чем любая Дума.
Идея принадлежала братьям Васнецовым, хотя изначально они считали ее безумной, а ко мне обратились вследствие того, что видели во мне, во-первых, не меньшего безумца, чем они, и во-вторых, человека близких эстетических предпочтений. Ну, так они выразились. Всем же было известно, что и свои заводы, и сам город Магнитогорск я застраивал зданиями в псевдорусском стиле. Так что они надеялись найти во мне соратника. Заключалась же идея в следующем. Оба брата Васнецовых — Виктор и Аполлинарий, полагали, что детям надлежит расти… в сказке. В русской сказке. А превратить в сказку можно то, что пока еще является недостижимой мечтой для многих крестьянских детей и детей с городских окраин. Поэтому они нарисовали несколько теремков и пошли уговаривать меня начать строить школы для бедных по их проекту, правда, не очень-то надеясь на положительное решение. Но в том, что я их непременно выслушаю, Васнецовы были уверены. Я и выслушал. Затем посмотрел эскизы, вернее картинки, поскольку на эскизы то, что они нарисовали, не тянуло совершенно, хмыкнул и сказал, что подумаю.
В принципе заниматься повышением уровня образования в стране было необходимо. И я собирался принять в этом участие. Потому что на тот процесс, в котором так или иначе не участвуешь, ты никак повлиять не можешь. Нет, повозмущаться любят все. А особенно «интеллект и совесть нации» под названием интеллигенция, сидящая на кухне и под бухло гундящая о том, какие у нас поганые президент, премьер, милиция, олигархи, начальник, соседи и вообще вся страна. Или отрывающаяся на ту же тему в Интернете. Я этого никогда не любил. Не нравится что-то — иди и исправь. Не можешь — заткнись и занимайся тем, на что способен. А все свои оправдалки насчет того, что ты «имеешь право» гундеть или там «не хочешь лезть в это дерьмо», — засунь себе в жопу. Если я хотел, чтобы русское образование помогло мне создать страну, которую я мечтал получить на выходе, то есть после всех своих усилий, мне в это рано или поздно все равно следовало влезть. Причем с ногами и руками. Я, правда, планировал этим заняться чуть позже, после Русско-японской, но если уже появились люди, готовые взяться за это прямо сейчас, да еще с такой отличной идеей, — почему бы и нет? Тем более что момент вполне себе подходящий. Витте сейчас, несмотря на нашу с ним взаимную неприязнь, буквально ест у меня с руки. Ему с его денежной реформой очень нужно золото, а три четверти всего золота, имеющегося в России, — у меня. Так что пока никаких палок в колеса он мне ставить не сможет по определению. Так чего бы не начать?
…Ко мне тихонько подошел Сытин[24] и, потирая руки, прошептал:
— Сейчас только сообщили: Сервера потопил еще два корабля янки в Атлантике.
Я усмехнулся. Все идет отлично…
Адмирал меня не подвел. По-видимому, он очень внимательно прочитал те листки, которые я передал ему. Ничего особенного в них не было — просто обоснование обрывков той информации о реальном течении Испано-американской войны, которые сохранились у меня в памяти. А сохранилось там не много. Если коротко, так только то, что американцы начали боевые действия на Филиппинах. Сведения о «Мэне» я в записки не включил, поскольку никак не мог обосновать их появление. Нет, о разгроме эскадры Серверы я тоже кое-что помнил. Но этого я так же привести не смог, потому что тогда получилось бы пророчество, а не серьезный документ. В общем, я приготовил выжимку из части своих воспоминаний, более или менее убедительно пояснив, почему будет так, а не иначе, ну и до кучи — экономический анализ торговых путей и финансовых интересов американцев в различных частях света. А также прикидки их возможных действий, исходя из имеющихся в их распоряжении сил и средств.
До начала боев испанцы успели-таки привести в полный порядок крейсера своей практической эскадры и вплотную занялись броненосцами. Относительно современным у них был только один — «Пелайо», но они начали спешно доводить до ума вообще все, что только смогли наскрести. Когда в конце февраля Сервера отбыл с крейсерской эскадрой, состоявшей из трех броненосных крейсеров типа «Инфанта Мария Тересия», на котором он держал свой флаг, броненосного крейсера «Кристобаль Колон» итальянской постройки и двух купленных у нас и получивших в испанском флоте имена «Эль Сид» и «Фердинанд Католик», вроде как на Канарские острова, испанцы лихорадочно пытались сделать хоть какое-то подобие броненосной эскадры из ничего. И спешно достраивали «Эмперадор Карлос V». Официально в задачи Серверы входило, во-первых, препятствование попыткам американцев захватить Канары и сделать их своей базой для операции в Европе, а во-вторых, дождавшись подхода нескольких броненосцев, он должен был двинуться оттуда к Кубе. «Вроде как на Канарские острова», потому что в начале апреля его корабли встали под угольную загрузку в Акабе. Никаких американских агентов в этой африканской дыре не было и быть не могло, а отношения с европейскими странами у янки к тому моменту оказались столь натянутыми, что информация об этом факте дошла до них только после разгрома эскадры Девея. Больше всего вопросов вызвало то, как испанцам удалось незамеченными пройти Суэцкий канал. Похоже, англичане и на этот раз попытались сыграть в свою любимую игру, с одной стороны — согласившись продать американцам пару боевых кораблей, а с другой — позволив Сервере дойти до Филиппин незамеченным…
