Алекс Орлов - Шварцкау
— Ну вот, заладили — закрытый канал, закрытый канал… Открытый канал! А сейчас у нас рекламная пауза!
Появление этого пирата в эфире было так некстати.
Только Вилли засек этого подлого «грея» и уже собирался покончить с ним, как вдруг грохнул взрыв и «гасс» его лучшего пилота Дио рухнул на землю в тридцати метрах выше по склону!
— Он меня добивает, лейтенант! Он меня добивает! — завопил Дио.
— Спокойно, сержант, я иду к тебе! Бойль, прикрой нас!
— Прикрываю, командир, — отозвался капрал Бойль, у которого, как и у Вилли, машина охлаждалась всего одним вентилятором.
— Я его вижу! — завопил Бойль.
— Бей! — крикнул ему Вилли, и Бойль ударил из пулеметов, да так, что часть пуль пришлась по корпусу робота Вилли. Но лейтенант промолчал: десяток пуль, даже крупнокалиберных, — пустяк для его «гасса», если только они не заклинят вентилятор. Последний оставшийся!
Вилли вывел машину на открытое место за мгновение до того, как подлец «таргар» юркнул в кусты.
— Он разбил все мои вентиляторы! — простонал Дио из лежащего на боку «гасса».
— Поднимайся! Сможешь?
— Да, командир… Но я не смогу развивать мощность…
— Знаю, — буркнул Вилли, просеивая всеми средствами поиска этот неудобный кустарник.
«Найду — порву в клочья!» — пообещал он пронырливому «таргару».
— И теперь мы зададим вопрос нашему лейтенанту Бонсу! Скажите, герой нашего времени, вы когда-нибудь дарили вашей девушке белье?
Ох! Как бы хотелось Вилли встретиться с этим уродом с радиостанции!
— Пшел вон! — проорал лейтенант, проводя машину мимо густых зарослей. «Таргар» был где-то здесь, Вилли это чувствовал.
Ага, вон он побежал!
Вилли довернул машину на тридцать градусов, выдал на ходовую полную мощность и, невзирая на показатели перегрева, погнал робота за «таргаром». Теперь оставалось лишь разнести его из главного орудия, но тут навстречу беглецу выскочил «гасс» Бойля, окончательно перекрывая тому путь к отступлению.
Но лучше бы он этого не делал, поскольку эта мелочь, не останавливаясь, шарахнула по Бойлю гранатой и смылась в кусты, заставив Вилли в ярости выстрелить в заросли.
Сырой песок и ветки брызнули в стороны и, похоже, ослепили навигацию машины Бойля.
— Что происходит, лейтенант?! — закричала он. — Что происходит?!
— Нормально все! Похоже, я его накрыл! — отозвался Вилли, и в этот момент заметил в задней полусфере какое-то движение. Однако не успел он повернуть машину, как послышался резкий щелчок по корпусу, потом еще один, и диаграмма теплового баланса полыхнула всеми цветами предупреждающей гаммы.
— Последний вентилятор, сука! — вне себя закричал Вилли, доворачивая машину и снова с опозданием открывая огонь из пулеметов.
— Командир, нужно уходить!
Это был Дио, он поднял машину, но, оставшись без охлаждения, держал робота в зарослях.
— Да, лейтенант, высовываться нам сейчас не стоит, — поддержал товарища Бойль. — У них тут еще пара «гассов» осталась…
— Согласен, — тяжело выдохнул Вилли. — Отходим!
51
Войдя в актовый зал, лейтенант Чаусер огляделся, но никого не заметил. Встреча намечалась на пятнадцать ноль-ноль, вскоре после обеда, и он пришел прямо из столовой, все еще находясь под впечатлением от десерта — творожной запеканки и киселя из свежих фруктов.
Все же была в военном городке какая-то своя прелесть. Да, без девушек, без выпивки, без собачьих боев и гонок накачанных стероидами свиней, зато здесь можно было видеть вечерние закаты, прекрасные рассветы, но самое главное — еда. Повара в их городке были отменные.
Так, размышляя на отвлеченные темы, Чаусер продолжал надраивать захваченную с собой планку с пуговицами. Он по-прежнему соперничал с капитаном Бураевым за звание владельца самого сверкающего парадного мундира.
Открылась дверь, и в актовый зал вошел майор Штурмвуд, слегка раскрасневшийся от плотного обеда и жаркой погоды.
— Ты уже здесь?
— Да, сэр, я прямо с обеда, — кивнул лейтенант, пряча планку с пуговицами. Майор этого не одобрял.
— М-да, — произнес майор и прошелся между сидений. Потом повернулся к Чаусеру и спросил: — Ты не пытался анализировать, может, где-то все же напортачил?
— Я? — поразил лейтенант, отступая на шаг.
— Ну не я же? Я старый кадр, лейтенант, я знаю что почем, я понимаю, в чем главный смысл, и всегда в теме. А вот ты…
— А что я, сэр?
— В тебе недостаточно самокритики, самоанализа, само…
Не закончив фразу, майор досадливо махнул рукой и прошелся до входной двери. Потом резко повернулся.
— А как насчет дела «зеленых гвардейцев»? Как там по резервам — ты все верно указал?
— Все верно, сэр! Да и как там запутаться, все же было пронумеровано?
— Ну-да, пронумеровано, — вынужден был согласиться майор. — А расчеты правильные? Вдруг «подскока на сорок пять» окажется мало и они выскочат прямо на ПВО противника, а?
— Не выскочат, сэр, я взял запас в двадцать процентов.
— Точно?
— Точно, — соврал лейтенант. Никакого запаса он не брал, он выдумал это только что.
Они помолчали, то и дело поглядывая на часы — то один, то другой. Потом лейтенант, задумчиво посмотрев на майора, сказал:
— Вот, разве только по объекту «Гора» могли что-то напутать. Ведь там такой массив данных был, что ой-ой-ой. Исходные — смазанные, агенты то ли перевербованные, то ли…
— Точно! — воскликнул майор и хлопнул себя по ляжке. — Точно, «Гора»! Ну почему нельзя было проверить все дважды, а, Чаусер? Трижды, если потребуется! А теперь нам что — под суд идти из-за твоей лени?
— Вообще-то «Гору», сэр, целиком вели вы, и расчеты там тоже ваши…
— Не может быть!
— Может, сэр. Я тогда занимался этой группой из Снежеля, которую нам полковник подкинул.
Майор немного помолчал, глядя в пол, потом поднял глаза на лейтенанта:
— Я все вспомнил. Расчеты проверял три раза, и все сошлось.
— И методом Ристмарка?
— Этим методом — особенно. Нет, с «Горой» все в порядке. Это в каком-то другом месте запарка.
— А может, нас по другому поводу вызвали? — предположил лейтенант.
— О чем ты, мальчик? Нашего брата вызывают только для того, чтобы ткнуть мордой в дерьмо, понимаешь? Мы контрразведка, мы должны видеть сквозь стены, прыгать через океаны и не дыша находиться под водой сутки. По крайней мере так думают все начальники штаба. Это из моего личного опыта.
52
Снова открылась дверь и, тяжело отдуваясь, в актовый зал вошел полковник Гровс, официальный руководитель бюро контрразведки дивизии.
