Юрий Корчевский - Тротил. Диверсант-взрывник из будущего (сборник)
– Стой тихо! Попытаешься крикнуть – умрешь!
Мужик замер, боясь шевельнуться.
– Ты кто?
– Связист.
– Русский, значит.
– Немцы на разъезде есть?
– Двое – начальник и охранник.
– Оружие у них есть?
– У начальника пистолет на поясе, у охранника – винтовка.
– Во время несения службы они выходят из здания?
– Редко – только до ветру. Начальник выходит на перрон поезда встречать.
– Поезда часто бывают?
– Нет, у нас однопутка, да еще немцы не успели служащих набрать. Кого в Красную армию призвали, кого при бомбежке убило. Колеса-то на европейский манер поменять не успели, потому вагоны и паровозы наши, отечественные.
– Когда следующий поезд будет?
– Через час – воинский эшелон.
– Понятно, что не пассажирский. Охранник где?
– У самого входа, слева.
– Возраст?
– Чей?
– Охранника!
– Так молодой парень, в очках. Потому в нестроевых частях. Все на губной гармошке пиликает.
– А начальник?
– У него отдельный закуток – комнатушечка такая. Ты бы отпустил меня, парень. А то охранник беспокоиться начнет. Я им ничего не скажу.
– Наших, русских, там сколько?
– Кроме меня – еще двое стрелочников.
– Меняют вас когда?
– В двадцать часов – работаем сутки через двое.
– Ладно, иди – и никому ни слова, иначе первым порешу. Не оборачивайся, иди спокойно.
Служащий пошел. Однако Саша обратил внимание на то, что походка у него была уж больно напряженная, вроде как выстрела в спину ждал.
Саша подошел к Ивану, разъяснил ситуацию.
– Хм, Алексей, я что-то не пойму, зачем нам этот разъезд? Тут, кроме двух немцев, нет никого.
– Э, Ваня, ты неправ. Поезд через час будет.
– Этот, с разъезда, сказал – воинский эшелон. Ты что, остановить его хочешь? А вдруг там батальон немцев?
– Не знаю пока, Ваня, сам думаю.
Тем не менее от намерения захватить разъезд Саша не отказался. Можно было подождать, пока кто-нибудь из немцев выйдет до ветру, а можно ворваться в здание. Риску больше, но и результат быстрее.
Саша решился на штурм.
– Значит, так, Иван. Обходим здание. Я вхожу первым, ты – следом за мной. По возможности старайся не шуметь – все надо сделать тихо, стрелять – в крайнем случае. Уяснил?
Иван кивнул и облизал пересохшие от волнения губы.
– Тогда – пошли. Ты обходи здание слева, я – справа.
Саша вытащил нож из ножен и взял его обратным хватом. Так, прикрытый рукой, он не бросается в глаза, и ударить им можно быстро и сильно. К тому же при таком хвате удобно резать, а не только наносить колющие удары.
Саша спокойно обошел здание и увидел показавшегося из-за угла Ивана. Тот крепко сжимал винтовку побелевшими пальцами. Нервничает, конечно, – а как без этого?
Они подошли к двери с двух сторон. Саша нажал на ручку, кивнул. Иван резко распахнул дверь, и Саша ворвался в комнату.
Охранник сидел на стуле у входа. Саша с ходу ударил немца ножом в грудь. Сзади его уже подпирал Иван, дышал в затылок.
Находившиеся в общей комнате железнодорожники застыли в шоке от увиденного.
Саша подхватил винтовку убитого немца, чтобы не громыхнула при падении, и, стараясь это сделать медленно, передернул затвор. Подойдя к единственной внутренней двери, он распахнул ее и наставил винтовку на сидящего за столом немца.
Тот поднял голову от бумаг, изменился в лице, рука дернулась к поясу, где была кобура.
– Хальт! – жестко сказал Саша.
Немец замер.
– Ваня, забери у него пистолет и свяжи ему руки.
Подбежавший Иван вытащил из кобуры пистолет и протянул его Саше.
– А чем связывать?
– Его же брючным ремнем.
Саша подошел к немцу и сноровисто заломил ему руку.
– Снимай ремень.
С немца стащили ремень и связали ему руки за спиной.
– Пусть пока полежит на полу, присмотри за ним, – распорядился Саша. Он вышел в общую комнату.
– Когда будет поезд?
– Через час.
– А встречный?
– Мы не знаем. Начальник должен знать, ему по телефону говорят.
– Всем сидеть на местах.
Саша вернулся в комнату, где лежал на полу связанный немец.
– По-русски говорить можешь?
– Немного, – немец говорил с сильным акцентом.
– Что за поезд будет через час?
Немец молчал. «Ага, в героя решил поиграть», – понял Саша.
– Если не скажешь, буду резать тебя по частям, а это больно.
Немец упорно молчал. Ну-ну!
Саша вытащил нож, схватил немца за ворот мундира, посадил его на пол и резким движением отсек ему ухо. Это не смертельно, но очень больно и сильно кровит.
Немец сильно дернулся и закричал, с ужасом глядя на льющуюся на его мундир кровь.
– Если не ответишь, отрежу второе ухо, а дальше – со всеми остановками, – схохмил Саша.
– Военный эшелон с зольдатен. Ферштеен?
– Ага. Молодец! Ответил бы сразу – сохранил бы ухо. А встречный поезд когда?
Немец помедлил. Саша поднес к его голове нож.
– Через… как это… двадцать пять минут будет стоять запасный путь.
– Что за эшелон?
Немец пожал плечами. Может, и в самом деле не знает – он же не военный комендант, а всего лишь начальник разъезда. Кстати, интересно, почему встречный на запасный путь поставят? Или будет еще эшелон?
На столе у немца зазвонил телефон. Не ответить? Немцы всполошатся. Сам он языка не знает. Дать трубку немцу? А что он будет говорить? Вдруг скажет, что разъезд русскими захвачен? Подгонят немцы дрезину с пулеметом, и поминай как звали.
– Мужики! – крикнул Саша в открытую дверь. – Кроме начальника, еще кто-нибудь на телефонный звонок ответить может?
– Когда его на месте не было, обычно я отвечал, – спокойно сказал пожилой мужчина.
– Тогда бери трубку. Говори спокойно.
Железнодорожник подошел к столу, взял трубку.
– Да, слушаю. Путевой мастер Когольницкий. Да, да, сейчас запишу и передам.
Он положил трубку.
– Поезд через полчаса будет у нас. Идет полным ходом, без остановки.
– Ну и славно – чего тут эшелону с солдатами стоять? Кто-нибудь с флажком выйдите встретить.
Мужик кивнул.
– Сделаю.
– А пока уберите с глаз долой охранника – за здание, в лес.
– Петро, Василь, отнесите немца, – распорядился путевой мастер.
Немца ухватили за руки и за ноги и унесли.
Прошло пять минут, десять – железнодорожники не возвращались.
– Иван, – распорядился Саша, – выйди, посмотри – где убитый охранник и рабочие.
Иван вернулся быстро.
– Охранник в кустах лежит, рядом со зданием, а рабочих нигде нет.
– Сбежали. Никто бы их не тронул, зря испугались.
– А что бы ты сделал на их месте? – спокойно спросил путевой мастер. – У них семьи, дети. Ты напакостишь и уйдешь, а немцы спросят жестко.
– Я не пакостить пришел – воевать.
