Попаданец в Рой Пожирателей. Том V (СИ) - Кита Никита
Сперва всё было тихо мирно, и все собравшиеся просто пялились на друг друга, не затевая ничего плохого. На втором листе получеловек-полунасекомое приблизился к воину-бокату и протянул тому конечность с раскрытой ладонью, подразумевая предложение пожать руку. А вот уже на третьем лоскуте пергамента начиналась жесть! Мечник внезапно наносил дружелюбному существу подлый удар клинком прямо в голову! Из раскроенного черепа вылетали ошмётки мозгов! На следующем листе всё резко превращалось в жестокую бойню. Осы жалили гуманоидов, кузнечики стреляли шипами, лучники пускали в жуков стрелы, копейщик пронзал главного делегата насекомых. Сражение заняло два фрейма, а на самом последнем, завершающем рисунке Фёдор решил красочно изобразить жуткие последствия опрометчивого поступка…
Фоном стала пара полуразрушенных домов, местами охваченных огнём, а перед жилищами раскинулось поле усеянное обезображенными трупами. Оторванные конечности, обезглавленные тела, торчащие повсюду стрелы и шипы, лужи крови и поваленные деревья. Собственно, итоги стычки в комиксе выглядели приблизительно также, как если бы она произошла в реальности. Художник не пожалел красок, дабы заполнить полотно мрачными деталями, создающими соответствующую атмосферу.
Второй сценарий был завершён. Всего на два выпуска жучьей манги, перерожденец потратил все имеющиеся пергамент и чернила. Снова воспользоваться опцией «нарисовать слово» на уроках языка не получится, покуда слуги не добудут больше письменных принадлежностей. Фёдор конечно мог попробовать изготовить их сам — ведь чернила это просто разведённая с водой сажа, а пергамент высушенная кожа — но парень не был уверен, что он правильно исполнит все технологические процессы и получит качественный результат. Лучше уж отыскать боката точно умеющего производить все эти продукты и банально перенять его опыт. Кстати, возможно Халима имел подобные знания и мог поделиться ими, если суметь у него выпытать.
Пока Федо-Рой марал листочки Халима всё не унимался. Старик полез в шахту, ведущую из центрального коридора в буферную комнату. Забравшись по лестнице на самый верх, он потыкался головой в слизевую перегородку и вновь позвал Миару по имени. Упершись в тупик и не дозавашись пропавшего соседа, дед покарабкался обратно вниз. После всхода на приличную высоту, пенсионеру потребовалось пару минут передышки. Он сполз вдоль стены и немного посидел на полу.
Дальше учитель повторно заглянул в учебный кабинет, убедился что там всё без перемен и тут же направился в свою камеру. У себя он взял табурет и вместе с ним вернулся в коридор. Не убоявшись последствий, престарелый бокат принялся с разгону лупить деревянным стулом по стене силикона преграждающей путь в каморку жуколова.
Наносимые Халимой повреждения были минимальны. Вряд ли даже хорошо заточенный, железный меч позволил бы ему прорваться через столь толстый слой спецвещства. Тупая же деревяшка не справлялась и подавно.
Старик явно распереживался за благосостояние сородича, но своим поведением он делал инвалиду только хуже. Пока дед торчал перед входом в комнату, надзирателю приходилось ограничивать движения одноногого пленника и пресекать все его попытки пошуметь.
Мыслительный центр направил дежурного слизевика к разбушевавшемуся бокату, чтобы жук опять его ущипнул. Должны же быть какие-то пределы наглости?
Похищенный насекомыми Жакару пробыл в воздухе довольно продолжительное время. Так что когда его наконец уложили на твёрдое основание, деревенский житель судорожно заелозил ладонями по земле и на ощупь отыскал траву. Он крепко вцепился в низкую растительность пальцами и прижался к ней грудью, будто она могла послужить для него якорем и уберечь от нового полёта.
Слон первого ранга снял слизевую маску с лица козьего стража и тот сумел узреть, где он очутился. Со всех сторон это место окружали высокие непроглядные заросли. На древесных ветвях восседало полтора десятка плотоядных шершней, а поверх стен из растений протягивались сети из полупрозрачной мутной субстанции. Все вместе странные тенёта образовывали загон, из которого было не выбраться, пока не перелезешь ограждение. Ну а вверху как раз дежурили осы-переростки…
«Пока Халима не будет заряжен на переговоры, придётся делегату из деревни покуковать за пределами тюрьмы.» — подумал Фёдор.
Пару минут Жакару лежал почти неподвижно, разглядывая окружающую обстановку. Несколько летуний, тем временем, искало для него поблизости что-нибудь поесть. Как вдруг, мужчина в мокрой одежде, не вставая на ноги, принялся громко вопить. Сложно было различить конкретные слова в этом крике, но похоже он звал на помощь. Слизевик его заглушил, постаравшись быть предельно обходительным. Негоже применять слишком жёсткую силу к уважаемому гостю. Следует быть умеренно грубым, чтобы это не повлияло на ход будущих переговоров.
Получив два комикса описывающих разные пути развития отношений насекомых и бокатов, Рой тут же приступил к подготовке презентации для Халимы. Очевидно было недостаточно одних картинок вне контекста. Фёдор подумал, что будет неплохо добавить чуть больше символизма… Слуги получили команду очистить рабочее место резчика по дереву от столярных принадлежностей. Головастики перетащили все заготовки и инструменты в уголок, а также сожрали всю разбросанную древесную стружку.
Сюжет с вручением гуманоидам сокровищ жуки разместили на железном столике, а сценарий кровавой стычки лёг на деревянный. Чтобы листы не сдувало лёгкими дуновениями, работяги придваили их камушками по углам. Дальше тюремщики подготовили ведро, в которое они насыпали с горкой медных монет, украшений и самоцветов. Данную ёмкость насекомые поставили на складной стол, прямо над соответствующей последовательностью картинок. Наглядная демонстрация ценностей, которые коллективный разум мог подарить деревенской общине, должна доказать серьёзность намерений Роя осуществить изображённое на пергаменте.
Для воинственной стороны тоже требовался свой символ. С этой целью из вещевого склада были доставлены два меча. Лезвия клинков легли на горизонтальную поверхность и скрестились над комиксом. Поглядев на получившуюся композицию со стороны, человек нашёл её недостаточно эффектной. Путь войны должен вызывать у бокатов отторжение, ужас, и максимальное нежелание следовать ему. Для достижения подобного воздействия перерожденец приказал осам принести в бункер один необычный предмет…
Разведчицы полетели ко входу в пещеру слепней и нырнули в природное подземелье. Очень быстро они преодолели сотни метров отделяющие поверхность от бывшего логова слепых монстров и попали в крупный зал с лужей и островком посредине. В этих катакомбах кузнечики оставили труп мужчины пронзённый стрелой. На всякий случай Фёдор не стал сжирать тело того, в ком он заподозрил знакомую и чрезвычайно важную личность. На коже покойника стрельцы обнаружили восьмёрку, так что не было сомнений в том, кто является убийцей. Точно же определить Вождь это или какой-нибудь случайный бедолага не представлялось возможным. Даже если бы парень умел различать бокатов по лицам, у этого трупа рожа была обезображена до неузнаваемости. Единственной уликой служило древко торчащие из ключицы в том же месте, куда лукарь-золотозубец ранил убегающего лидера бандитов.
Летуньи обнаружили бездыханное тело по координатам предоставленным памятью матери. За прошедшие дни никто его не потревожил и не передвинул. Хоботками осы пощупали разлагающуюся плоть, проверяя её состояние. Оказалось в многих местах из-под мяса уже выглядывали кости. Это было ненормально…
Слуги продолжили ощупывать мертвеца и выяснили, что его голова натурально обглодана. Глаза, щёки, губы, язык и большая часть кожи на черепе отсутствовали. Значит всё же кто-то поработал над покойничком…
«Странно, мы вроде проверили все ответвления пещеры и перебили всех встреченных монстров, в каждом закутке. Кто же сожрал Вождю лицо?» — заподозрил неладное мыслительный центр — «В темноте, конечно, можно был пропустить какой-нибудь неприметный лаз. Да и с поверхности сюда могла забраться какая-нибудь хищная тварь… А может это бабочки так его искусали? Этих кожаных обитателей подземелья мы не трогали, так что вполне вероятно. Залетели поглубже и нашли по запаху…»
