Джеймс Дашнер - БЕГУЩИЙ В ЛАБИРИНТЕ
— Что это? — заинтригованно наклоняясь вперёд, спросил он.
— Читай сам.
Буквы уже немного размазались, но, нагнувшись поближе, он смог прочесть:
ПОРОК — это хорошо
Сердце Томаса забилось быстрее.
— Я видел это слово — ПОРОК. — Он напряг мозг в поисках истинного смысла прочитанной фразы. — На маленьких тварях, которые живут здесь. Их называют «жукоглазы».
Теперь пришёл черёд Терезы спрашивать, что это такое.
— Жукоглаз? Такая маленькая, похожая на ящерицу машинка, с их помощью Создатели — люди, пославшие нас сюда, — шпионят за нами.
Тереза на мгновение задумалась, рассеянно глядя куда-то вдаль. Потом вновь взглянула на свою руку.
— Я не помню, почему написала это, — сказала она, и, послюнив большой палец, принялась стирать буквы. — Но здесь наверняка кроется что-то важное. Напомни, если я забуду.
Эти три слова беспрестанно кружили в сознании Томаса.
— Когда ты это написала?
— Когда проснулась. На моей тумбочке лежали блокнот и ручка. В суматохе никто не заметил, как я написала что-то на руке.
Всё в этой девушке поражало Томаса: сначала то, что он чувствовал некую связь между нею и собой, потом мысленные разговоры, а теперь ещё и это!
— Ты такая странная, ну просто ни в какие ворота! Сама, наверно, знаешь?
— На себя посмотри! Прячешься тут, за кладбищем. Это, по-твоему, совершенно нормально? Или ты любишь жить в лесу?
Томас попытался сердито нахмуриться, но вместо этого смущённо заулыбался. Действительно, что за заскоки — прятаться от всех, да ещё где...
— Ага. Слушай, мне всегда казалось, что мы знакомы, а ты к тому же утверждаешь, что мы друзья. Ладно, приму на веру!
Теперь уже он протянул ей руку для рукопожатия. Тереза взяла её и надолго задержала в своей. Томас затрепетал.
— Всё, чего мне хочется — это снова попасть домой, — сказала она, наконец отпустив его руку. — Как и всем остальным.
Томас вернулся к действительности, и сердце его упало. Он вспомнил, как страшен стал их маленький мирок.
— Знаешь, здесь теперь очень жутко. Всё разваливается. Солнце исчезло, небо потеряло цвет и теперь просто серое, тусклое какое-то, и еженедельная посылка не пришла... Похоже, что так или иначе, а нам действительно приходит конец.
Но прежде чем Тереза успела ответить, из леса выбежал Ньют и остановился перед ними.
— Какого чё... — начал он и осёкся. Позади него показались Алби и несколько других приютелей. Ньют воззрился на девушку. — Как ты сюда попала? Медяк твердит, что ты только что была с ним, как глядь — тебя уже и след простыл!
Тереза встала, снова удивив Томаса, на этот раз — своим уверенным поведением.
— Думаю, он позабыл рассказать об одной мелочи — я двинула его по яйцам и выскочила в окно.
Томас чуть не расхохотался. А Ньют обернулся к стоящему рядом пареньку постарше — лицо у того стало малиновым.
— Поздравляю, Джефф, — торжественно провозгласил Ньют. — Ты теперь официально будешь считаться первым парнем в Приюте, которому надрала задницу девчонка.
Но Тереза за словом в карман не лезла:
— Будешь нести такую бурду — и тебе надеру.
Ньют снова повернулся к ним с Томасом. Судя по выражению его лица, угроза Терезы его не испугала. Он лишь стоял и молча пялился на них. Томас пялился в ответ. Интересно, что у бывшего Бегуна на уме?
Алби выступил вперёд.
— Мне всё это осточертело. — Он нацелился пальцем в грудь Томаса, чуть ли не ткнув в неё. — Я хочу знать, кто ты такой, кто такая эта придурочная девка и откуда вы, шенки, знаете друг друга.
Томас устало вздохнул:
— Алби, клянусь, я...
— Она очнулась и тут же рванула к тебе, образина!
Томас разъярился и одновременно встревожился: что-то Алби не в себе, как бы его не занесло туда же, куда и Бена.
— Ну и что с того? Я знаю её, она знает меня, или, по крайней мере, раньше мы знали друг друга! Это ничего не значит! Я ничего не помню. Она тоже.
Алби посмотрел на Терезу.
— Это твои штучки?
Томас, озадаченный странным вопросом, взглянул на девушку: может, хотя бы она поняла, о чём её спрашивают? Но та не отвечала.
— Что ты наделала? — закричал Алби. — Сначала небо, а теперь вот это?!
— Я положила начало Концу, — спокойно отвечала она. — Честное слово, я не нарочно. Сама теряюсь в догадках, что бы это значило.
— Да что случилось, Ньют? — обратился Томас к бывшему Бегуну, не желая разговаривать напрямую с Алби.
Но тот сгрёб его за футболку.
— Что случилось?! Я скажу тебе, что случилось, шенк! Ты, мля, был так занят — ну как же, строить глазки — это мы всегда пожалуйста! — так занят, что позабыл всё на свете? Тебе недосуг было вспомнить, который час?
Томас бросил взор на часы, и покрылся холодным потом, сразу поняв, что именно он упустил. И не успел Алби снова открыть рот, как он уже знал, что сейчас услышит.
- Стены, шенк недорезанный! Двери! Они сегодня не закрылись.
ГЛАВА 37
Томас потерял дар речи. Вот теперь действительно начало конца. Ни солнца, ни довольствия и никакой защиты от гриверов. Тереза была права: всё изменилось. Томас чувствовал, как заледенело в груди и сдавило горло.
Алби указал на девушку:
— Посадить её под замок. Немедленно. Билли! Джексон! Запереть её в Кутузке, и что бы она ни сказала — на всё класть с а-а-агромным прибором!
Тереза никак не отреагировала; это сделал Томас — у него хватило негодования на обоих:
— Алби, ты что? Ты о чём?.. Не можешь же ты... — Он запнулся, когда Алби устремил на него глаза, горящие такой злобой, что у юноши душа ушла в пятки. — Нет, вы не можете обвинять её за то, что Двери не закрылись!
Ньют выступил вперёд и отстранил Алби, положив ладонь ему на грудь.
— Почему не можем, Томми? Она, чёрт возьми, призналась сама!
Томас обернулся к Терезе и побледнел, увидев бездонную печаль в её глазах. Взгляд этих синих глаз пронзил ему сердце.
— Скажи спасибо, что вместе с ней не отправляешься, — сказал Алби, на прощание одаривая их злым взором. Ещё никогда в жизни Томас не испытывал такого яростного желания врезать кое-кому по морде.
Билли и Джексон подошли к Терезе и, подхватив её под руки с двух сторон, повели прочь.
Но прежде чем конвоиры и их подопечная вступили под кроны деревьев, Ньют притормозил их.
— Оставайтесь при ней. И чтобы ни случилось, с её головы ни один волос не должен упасть. Ответите головой.
Оба Таскуна кивнули и продолжили свой путь, уводя Терезу. Томас ощущал вполне физическую боль, видя, как спокойно и не сопротивляясь она шла в тюрьму. Он не мог поверить, насколько его огорчило то, что больше он не сможет с нею говорить. «Да что это я! — подумал он. — Мы же только что познакомились, я совсем её не знаю!» Но понимал, что пытается обмануть самого себя: он уже чувствовал такую духовную близость с девушкой, какая могла прийти только из их совместного прошлого — ещё до потери памяти и жизни в Приюте.
«Навести меня», — раздалось в его голове.
Он не умел вести мысленный разговор, но сделал попытку:
«Навещу. Там ты, по крайней мере, будешь в безопасности».
Она не ответила.
«Тереза?»
Тишина.
Следующие тридцать минут можно охарактеризовать как взрыв массового замешательства.
Хотя никакой осязаемой перемены в освещении не произошло с той самой минуты, как этим утром пропали солнце и голубое небо, всем казалось, что над Приютом сгустилась тьма. Ньют и Алби созвали Стражей, раздали всем задания и наказали в течение часа собрать все группы приютелей в Берлоге. Томас же в это время мучился, оказавшись простым зрителем; впрочем, он и сам не был уверен, как и чем может помочь.
Строители — их Страж, Гэлли, был по-прежнему в бегах — получили задание забаррикадировать все открытые Двери; они повиновались, хотя Томасу было ясно, что всё это без толку: ни времени, ни подходящих материалов у них не было. Похоже, Стражи решили попросту хоть чем-то занять людей, лишь бы оттянуть неизбежный приступ паники. Томас вместе со Строителями подбирал весь бесхозный хлам, попадающийся на пути, оттаскивал его к Дверям и складывал в кучи, загромождающие проходы в Лабиринт, по мере возможности стараясь как-то скреплять между собой предметы, составляющие баррикаду. Выглядели эти жалкие загородки безобразно, и уж конечно, никакой серьёзной преграды для гриверов они собой не представляли. Томасом всё больше и больше овладевало отчаяние.
Трудясь, Бегун замечал, что в Приюте повсюду кипит работа.
Были собраны все ручные фонарики и розданы по возможности бóльшему количеству людей. Ньют приказал всем спать сегодня в Берлоге; свет будет вырублен и включится только в случае крайней необходимости. Котелок получил задание собрать все продукты длительного хранения и перенести их из кухни в Берлогу — на случай, если им придётся выдерживать осаду. Томаса передёрнуло от такой перспективы. Остальные собирали припасы и различные инструменты и орудия; Томас видел, как Минхо нёс оружие из подвала в основное здание. Алби ясно дал понять, что рисковать они не намерены: надо превратить Берлогу в крепость и защищать её, не щадя сил.
