Виталий Романов - Чужие в доме
— «Метель»! — на всякий случай позвал капитан Морли. Следовало проинформировать оперативную базу, что он на верном пути. Но, как и предполагал Барс, сквозь толстый каменный пласт радиосигнал не просачивался.
— «Ветер»! — чуть громче произнес Морли. Все же старший лейтенант Мартин Лусиану был гораздо ближе- существовала вероятность, что сигнал достигнет цели, пусть и в ослабленном виде.
— «Етер! Етер! Етер!» — донеслось из коридора. Поверхность Химеры не ответила.
— Тьфу, хрень! — ругнулся Морли, продолжая движение вперед.
Естественно, у Стивена было все необходимое, чтобы найти девушку: средства ориентации в полной темноте, фильтры для дыхания, оружие, запас еды, фляга с водой, аптечка, стимуляторы. Он мог автономно продержаться под землей долго. Но чем дальше по проходу двигался капитан, тем больше опасался, что сам не сможет вытащить девушку из подземного мешка — уж больно далеко она удалилась от выхода. Если у Багиры не останется сил, придется тащить ее обратно, а в узком тоннеле не так-то просто двигаться с чьим-либо телом на руках.
«Телом», — безмолвно повторил капитан и содрогнулся. Он вдруг понял, что думает о Дженифер как о мертвой. «Нет-нет! — Стивен затряс головой. — Так нельзя. Нельзя думать. Надо двигаться быстрее, чтобы догнать. Не такая уж большая разница во времени между нами…»
Он прибавил ходу, перешел на бег, подышать старался глубоко и ровно, чтобы не сбить работу легких. Из-за необходимости передвигаться согнувшись и маски, надетой на лицо, втягивать воздух ртом и ноздрями было гораздо труднее, чем обычно. Впрочем, это тоже не раз отрабатывалось на тренировках.
Двигаясь в максимально возможном темпе, Стивен был уверен, что догоняет Дженифер. Однако прошло лишь несколько минут, и Барс замер как вкопанный. Подземный тоннель раздваивался. Один проем уводил направо, на том же уровне, другой вел налево и чуть вниз.
— Вот задница! — В сердцах стукнув кулаком по стене, Барс присел на корточки. — Что делать-то?!
Предстояло выбирать один вариант из двух. Стивен положил автомат на камни, встал на колени, закрывая глаза. Сконцентрировался на внутренних вибрациях, отгоняя прочь ненужное, замыкая контур. Вытянул руки вперед, внимательно слушая голос. Поначалу в голове метались обрывки мыслей, бессвязные картины, но постепенно ему удалось успокоиться, достичь внутренней ментальной тишины. Состояние покоя, гармонии овладело им.
Левый коридор, спускавшийся куда-то вниз, звал к себе. Там, в глубине таилось нечто. Чужое, опасное. Оттуда доносился едва слышный зов о помощи.
— Значит, нам туда! — пробормотал Барс, поднимаясь с колен.
Он выпрямился, рука нащупала автомат, щелкнул предохранитель, и капитан Морли передернул затвор. В левом тоннеле жила опасность, смертельная опасность. Она готова была уничтожить Барса. Но, к сожалению, именно там, в «трубе», проваливавшейся вниз, была Дженифер. Капитан, немного поколебавшись, оставил у входа в левый коридор бесполезный прибор связи. «Метка». Все другое могло ему пригодиться…
Мягко ступая и внимательно оглядываясь по сторонам, Барс двинулся вперед. Теперь он знал, что враг мог достать не только спереди, но и сзади. Глупо было предполагать, что правый ход пуст, необитаем. Уж коли опасность пряталась внизу, значит, она знала о развилке, могла обойти Морли с тыла, ударить со спины.
Это было гораздо хуже. В таких случаях десантникам положено работать парами, прикрывая друг друга. Но у капитана Морли не было напарника. Как не было возможности вернуться к началу коридора, чтобы вызвать подмогу и снова двинуться в путь. Голос подсказывал ему, что Багира попала в беду и ей срочно нужна помощь.
Поразмыслив немного и отбросив колебания, капитан Морли снова побежал. Он быстро перемещался по черному проходу, все так же экономя силы и стараясь не сорвать дыхания.
Маргарет попыталась встать, ухватившись за оконную решетку, но ноги ее не держали. Девушка рухнула на холодный пол, и комната опрокинулась вместе с ней. Желтая лампа, которая вновь принялась раскачиваться, теперь оказалась на стене.
На потолке маячил из стороны в сторону прямоугольник двери. Неожиданно что-то загрохотало там, над выходом из комнаты, створка распахнулась, и по глазам ударил яркий свет, от которого боль в голове только усилилась. В проеме колыхалась огромная бесформенная тень, менявшая очертания.
В Маргарет полетели какие-то тряпки. Потом рядом с девушкой с глухим стуком упало что-то еще.
— У тебя десять минут! — громко сказала тень, и Маргарет вздрогнула. Она где-то уже слышала этот голос. Память отказывалась помочь — где и когда. Но девушка точно знала, что обладателя голоса следует опасаться. Человек несет боль. Много боли.
Тень зашевелилась, передвинулась с потолка на одну из стен. Опять звякнули ключи, со скрипом открылась новая дверь.
— Душ здесь! — снова ворвался в сознание голос. — Мойся! Потом одевайся. Одежда и туфли перед тобой.
Комната начала вращаться перед Маргарет, она зажмурилась, чтобы остановить движение, вызывавшее тошноту.
— Десять минут! Слышишь? — настойчиво повторил голос. — И не вздумай тянуть… А то все, что было раньше, покажется тебе раем.
Дверь с лязгом захлопнулась. «Все, что было раньше», — повторила про себя Маргарет. Она с трудом открыла глаза, посмотрела на тряпки, брошенные к ее ногам. То были платье цвета крови и чулки с широким поясом. Чуть в стороне, у стены, валялись красные туфли с высокими каблуками.
«Господи!» — простонала Маргарет, закрывая глаза. Ее голова опустилась на гладкий пол…
— Бедная моя девочка! — шепнула Джоанна Филлз.
— Мама? — спросила Маргарет, не открывая глаз.
— Я всегда говорил, что надо учиться, а не крутить задницей в дорогих офисах, — строго сказал Майкл Филлз.
— Не ругай ребенка! — прикрикнула мать. — Она не для себя старалась.
— Старалась, старалась… — передразнил отец. — А толку-то?
— Не ссорьтесь, пожалуйста, — пробормотала Маргарет, открывая глаза.
Отец и мать стояли перед нею всего в нескольких шагах. Майкл Филлз смотрел на дочь строго, осуждающе, а мать — с состраданием. Джоанна Филлз всегда ее понимала. И тогда, когда дочь приносила из школы двойки, совершенно незаслуженные, поставленные учителями не за отсутствие знаний, а за независимый характер. И тогда, когда Маргарет, вопреки воле отца, бросила университет, ради того чтобы помочь Робби.
Мама всегда ее понимала…
— Мамочка, — прошептала Маргарет и захныкала.
— Ничего-ничего, девочка. — Теплая ладонь Джоанны легла на лоб дочери, совсем как в детстве. И Маргарет на миг стало хорошо и спокойно, как будто не было страшной боли, зарешеченного окна, чулок с туфлями, валявшихся у стены.
— Я хотела вам помочь, — с трудом разлепив губы, пробормотала девушка.
Комната вновь раскачивалась из стороны в сторону, лица родителей становились нечеткими, расплывчатыми, совсем как страшная тень чужого человека незадолго до этого.
— Я знаю, доченька. — Пальцы Джоанны ласково перебирали пряди на лбу и висках девушки, успокаивая ее. — Не волнуйся. Все получится. Справимся.
— Нет, мама! — горько сказала Маргарет, чуть заметно мотнув головой. — Нет.
— Что «нет»? — переспросила Джоанна. Ее ладонь, скользившая по волосам дочери, ослабла и стала растворяться в воздухе.
— Все бесполезно… — прошептал а девушка, глядя, как фигуры родителей отдаляются, медленно плывут по комнате к дверному проему, расположенному на потолке.
— Так нельзя говорить, доченька, — осуждающе покачала головой Джоанна, но ее голос доносился уже откуда-то издалека. Он затухал в черной дымке, надвигавшейся к девушке со всех сторон.
Руки Маргарет нащупали эластичные чулки, слегка растянули их, проверяя на прочность. Девушка медленно, осторожно приподнялась, с трудом завязала черную материю узлом на решетке.
— В мире нет места для нас, мама! — внятно промолвила Маргарет, делая петлю. — Понимаешь?
Джоанна Филлз все также вертела головой из стороны в сторону, медленно выплывая из комнаты. Девушка вспомнила высокий столб, за который были зацеплены ее скованные руки, и осоловелые, наполненные похотью глаза мучителей.
— Антонио Фонетти был преступником, бандитом. А Боб Хитроу — известный политик. Но между ними нет никакой разницы, мама. Никакой разницы.
Маргарет напряглась, подтянулась вверх, изо всех сил борясь с полом, который сильнее и сильнее раскачивали у нее под ногами. «Прости, Робби». Продела голову в сделанную петлю, чуть потянула упругий черный материал.
— В мире, где между политиком и бандитом нет никакой разницы, честным людям, как мы, нет места, мама. — Пол зашатался под ногами, и Маргарет потеряла равновесие. — Нам нет места. Нет места…
