Сергей Якимов - Сатанинский дар
А ход его рассуждений был очень прост и жесток. Когда он в школе ранил Последнего, тот сначала, видимо, полностью, а потом частично утратил контроль над ситуацией. А если бы второй выстрел оказался смертельным, то всё бы уже, наверное, кончилось.
Сейчас Андрей хотел поступить точно также. С той лишь разницей, что выстрел в школе можно отнести к пределам допустимой самообороны, а сейчас он откроет огонь в ситуации, когда никакой видимой угрозы жизни, вроде бы, нет. Вроде бы…
Андрей вскинул пистолет и, держа его обоеими руками, открыл огонь по темному стеклу, за которым скрывалось место оператора, а значит, находился микрофон, а значит – и говоривший в него.
Первые две пули оставили в стекле дыры с тонкой паутиной трещин, третья заставила стекло с громким звоном треснуть, отчего паутина покрыла всю его поверхность. Но стекло не осыпалось, оно, видимо, было покрыто защитной пленкой. Но после еще двух выстрелов пленка не смогла удерживать превратившееся в сотни осколков стекло, и вместе с ним выпала наружу.
Андрей не ошибся, микрофон находился именно здесь. Он увидел пробитую двумя пулями высокую спинку операторского кресла, но в нем никого не было. Мелькнула мысль, что сраженный выстрелами Последний свалился на пол, но её тут же опроверг усиленный динамиками голос:
– Какой ты все-таки кровожадный! – В голосе Судакова не чувствовалось злобы, только вся та же озорная веселость. – Но я дважды на одни грабли не наступаю! А чтоб использовать динамики, мне необязательно говорить в микрофон, так что можешь опустить пистолет. Патроны тебе еще могут понадобяться… Для себя, и для твоей спутницы.
– Это ты у нас не кровожадный?! – специально вернулся к первой фразе Последнего Андрей.
– Конечно! Я бы давно мог поджарить вас на этой заправке, или у «Придорожного заведения» на вас свалилось бы дерево…
– Ты такой всемогущий?
– Даже не представляешь насколько! – Со стороны Стёпы Судакова это прозвучало как простая констатация факта с совсем небольшой долей бровады. – Но я еще довольно милосерден. Я не буду лишать вас жизни, хотя один из вас чуть не лишил её меня…
– Ты оставишь нас здесь?
– Аплодирую твоей догадливости! Совершенно верно…
– Но как назвать это место? – пока тот был в хорошем расположении духа, Андрей хотел выпытать у Судакова как можно больше информации.
– Узинск, конечно же! – со смешком ответил тот. – Образца второй половины 14 мая этого года! Только без единого живого существа… Так что можете не бояться хищников и комаров!
– А где же все… живые существа?
– Там, где и были! Я возвращаюсь туда же, но не скучайте – обязательно буду навещать вас! Хоть каждые пять минут… Правда, за эти пять минут у вас может пройди пять дней! Пока…
Андрей еще полминуты простоял в напряжении, держа АЗС под прицелом, но динамики молчали, а внутри не наблюдалось никакого движения.
– Таким образом он обезопасил себя от нас, – равнодушно, как будто это касалось вовсе не её, заключила Ольга. – Мы не мешаем ему в Узинске образца 16 мая и ничего не можем сообщить людям из вне.
– Но есть хорошие новости! – с явно преувеличенным оптимизмом заметил Андрей. – Стёпа не появится еще пять дней, за это время мы отдохнем, наберемся сил, наделаем ловушек, изловим его… В общем, влипли мы!!! – завершил он тоном законченного пессимиста.
Глава 39
Город находился в их полном распоряжении, хотя ни Андрея, ни Ольгу это особо не радовало. Возможно, в другой ситуации было бы даже интересно и забавно побродить по безлюдным улицам, найти машину с оставленными исчезнувшим хозяином ключами и с ветерком прокатиться, зная, что останавливаться на перекрестках совсем необязательно; перекусить в пустом кафе…
Но всё это интересно при одном очень важном условии.
При условии возвращения в нормальный мир! Ведь интересны только первые часы пребывания в брошенном безлюдном городе, интересны испытываемые при этом ощущения, но потом пустынные улицы, одинокие дома, замершие автомобили станут действовать на нервы, и захочется завершить экзотическую прогулку по городу-призраку.
Но такой возможности Андрей и Ольга не имели.
Совместно разобравшись в управлении бензоколонкой, они залили болный бак и сели в машину. Теперь предстояло решить, что же им делать в ближайшие минуты, часы, а возможно, и дни…
Ситуация, в которую они попали, была настолько невероятной, что с трудом укладывалась в голове. Казалось, еще немного – и этот великолепный розыгрыш кончится, из своих надежных убежищ выберутся смеющиеся люди и скажут: «Улыбнитесь! Вас снимают скрытые камеры!». Но надеятся на это было бы, по меньшей мере, глупо.
А еще невероятность ситуации вытесняла собой страх. Ведь неизвестно как может закончиться их пребывание в городе-призраке. Что будет с ними через месяц, год, два?..
Год???
Разум отказывался верить и осмысливать такое, а мысль о том, что они могут провести здесь всю оставшуюся жизнь, вообще вызывала сбои в его работе.
Видимо, это здорово отразилось на лице Андрея, потому что Ольга сказала:
– Не верится, да? Я даже боюсь спрашивать, насколько мы здесь застряли.
– Мне кажется, выход есть, – произнес Андрей, стараясь добавить в свой голос как можно больше уверенности, что у него получалось с трудом. – Надо хорошо подумать, произвести такой мозговой штурм… Но для этого надо отдохнуть! Так как хищников, комаров и других существ здесь нет, устроиться можно, где угодно. Опасаться надо лишь Стёпу… Кстати, он появился на АЗС случайно, или потому, что там появились мы?
– Я, кажется, догадываюсь, что ты имеешь в виду…
Тут Андрей хлопнул себя по лбу, так как в голове с большим запозданием сложилась еще одна цепочка наблюдений и предположений:
– Помнишь, когда Стёпа позвонил в участок и сказал, чтоб ему не мешали? Лейтенант тогда включил внешний микрофон. А что сказал Стёпа? «Хорошо, что вы включили внешний микрофон, я хочу, чтоб меня слышали все».
– Ты хочешь сказать, что он видел всё происходящее в участке?
– Именно! – кивнул Андрей. – Конечно, по телефону слышно, когда на том конце говорят через внешний микрофон, но лейтенант еще ничего не сказал. Мы ведь даже не представляем, насколько он всемогущ. Его недавние слова, и я склонен им верить!
– Может он и сейчас наблюдает за нами?
Андрей приоткрыл дверцу и, высунув из машины голову, прокричал:
– Стёпа! Ты нас видишь? Стёпа! – закрыв дверь, он отрицательно покачал головой: – Если бы слышал, то сейчас бы разверзлись небеса, и меня поразила молния! Он ведь не любит, когда его называют Стёпой. Но ты права, смысл как-то замаскироваться есть! Можно оставить машину подальше от того места, где мы будем сами…
Тут уже Ольга покачала головой, не соглашаясь:
– Он ведь не хочет нас… убивать. Хотел бы, давно сделал. А захочет нас найти – найдет, даже если мы под землю спрячемся, с его-то способностями!.. Поехали ко мне?
Они немного перекусили. Совсем немного, хотя последний раз ели больше двенадцати часов назад. Как известно, стрессы ухудшают аппетит, а именно одними стрессами были наполнены, даже переполены, прошедшие часы. Но вот от второго стакана яблочного сока Андрей не отказался:
– Домашний?
– Да, правда, делал отец. – Ольга улыбнулась. – Я только яблоки подготавливала.
– Вполне возможно, что если бы их подготавливал кто-то другой, сок бы не получился таким вкусным! Можно еще полстаканчика?
Сначала для приема прищи они хотели расположиться на просторной веранде Ольгиного дома, но оттуда просматривалась улица. Совсем маленький её участок, потому как всё остальное закрывала густая листва садовых деревьев.
Но даже маленького участка пустынной улицы хватало для напоминания о совершенно пустом городе и о той ловушке, в которой они оказались. Поэтому, не сговариваясь, Андрей и Ольга сели есть на кухне, сдвинув шторы открытого окна. Ветерок шевелил их, шуршал листвой в саду, тем самым создавая иллюзию жизни и нормального мира за окном.
Уют дома, спокойная обстановка, яблочный сок домашнего приготовления подействовали расслабляюще. И усыпляюще. Андрей сладко зевнул, мывшая посуду Ольга последовала его примеру, что заставило их обоих рассмеяться и на какое-то время окончательно сняло напряжение.
– Андрей, пойми правильно то, что я сейчас скажу, – очень серьезно сказала Ольга, когда с посудой было покончено, – и по-джентельменски. Я не хочу спать одна.
– Что тут чисто непонятного, родная? – соответствующим образом растопырив пальцы, тоном новорусского бандита заявил Андрей. – Конкретная ясность! – и, уже выйдя из образа, сказал: – Я лягу у твоих ног, как верный пес! Только дай мне подушку и плед!..
Они устроились в гостиной: Ольга на диване, а Андрей – на перенесенной с веранды кушетке. При виде подушки и пледа Андрей решил, что едва он примет горизонтальное положение, как тут же окунется в мир сна.
