Сергей Антонов - Тёмные туннели
Стрелки даже не пытались залечь или использовать в качестве прикрытия рельеф местности, как это сделал бы на их месте любой мало-мальски подготовленный солдат. Почему они не пытаются добраться до укрытия?
Что-то в осанке этих людей, механически выверенных движениях и явном, но не показном презрении к опасности напоминало героев комикса, который Анатолий листал когда-то в детстве. Они были похожи на манекены или античные статуи, наряженные в камуфляж. И только человек в противогазе с надетой набекрень фуражкой, который руководил автоматчиками, вел себя совершенно иначе. Он прятался за спинами подчиненных и, размахивая руками, давал указания. Было что-то очень знакомое в порывистых жестах и приземистой, полной фигуре командира.
Анатолий прицелился в него, чуть было не надавил на спуск и вдруг узнал фуражку: точно такая же была на Никите в день его появления на Войковской.
Никита?!
Значит, остальные — это… Это его бойцы? Толина диверсионная группа? Артур… Серега?!
Значит, эксперимент удался. Значит, ему придется сейчас воевать со своими пацанами. И либо он их, либо они его.
Серега и Макс тащили носилки, а Гришка, Артур и Дима обрушили на бывшего командира такой шквал огня, что от деревьев, за которыми прятался Анатолий, буквально летели щепки. Никита, разумеется, никак не ожидал этой стычки у входа в Метро и теперь во что бы то ни стало хотел уничтожить непрошеных гостей.
Его ребята… Они даже не думали защищаться, прятаться. Они были простыми мишенями. Толя поймал на мушку прицела Гришину массивную башку. Какими бы живучими ни делала людей генетическая перестройка, против пули калибра 7.62 в лоб она не спасет. Толя выдохнул… Мушка перестала прыгать… Нет!
Не может Толя себя заставить стрелять в него. Пусть сначала Никита… Может, они очнутся сами, если Толя снимет командира… Но энкавэдэшник прикрывался живым щитом из гэмэчелов и постоянно менял позицию. Попасть в него было почти невозможно.
А вот Аршинов, похоже, не сентиментальничал. Снял точным выстрелом толстяка Димку… Тот завалился набок, перекатился на спину и развернулся ногами в сторону противника, пытаясь вести стрельбу из положения лежа, но прапор добил его новой очередью.
Следом ухватился за живот и медленно лег на асфальт изрешеченный пулями Гриша.
Прощай, Гриша. Вот и отшумели птицы Охотного ряда над твоей головой…
Крабу удалось пулей достать одного из носильщиков. Автоматная очередь хлестнула Макса по ногам и, очевидно, повредила сухожилия. Он рухнул на колени, а носилки накренились так, что обмотанный красной материей груз начал с них сползать.
На глазах у Толи погибал его отряд. И ничего нельзя сделать. Никита же оставался невредим. Он-то знал, что не бессмертен…
Толя переключил автомат на одиночные выстрелы, затаил дыхание и тщательно прицелился. Однако толстяк вновь скрылся за спинами своих креатур.
— Отступаем! В Метро! Нас прикроют! — закричал толстяк так громко, что даже Толе было слышно.
Если они доберутся до входа на станцию, Толе и его двум товарищам конец. Группу гэмэчелов встретят части Красной армии, и трем диверсантам уже ничего не светит. Их миссия будет окончательно провалена, а тела их сожрут огромные слизни…
Отряд Никиты перестроил порядки. У носилок раненого Макса сменил Артур. Сам Максим подполз, волоча ноги по асфальту, к группе гэмэчелов. Они повели огонь так слаженно, что Аршинов, Краб и Толик не могли высунуться из-за деревьев. Однако Анатолия волновал не столько обстрел, сколько стремление Никиты унести носилки с поля сражения. Что же в них такое?
Выпустив вслепую длинную очередь в сторону своих бывших бойцов, Анатолий спрятался за ствол. И вдруг сообразил, что по ветвям можно забраться вверх, проникнуть внутрь здания! Сверху наверняка лучше обзор… Противник будет как на ладони.
Нижние ветви огромного баобаба начинались почти на высоте человеческого роста, а на уровне второго этажа и выше уходили в окна, переплетаясь с ветвями других деревьев. Анатолий забросил автомат за спину, повис на ветке, подтянулся и оседлал ее, а затем начал подниматься по перекрученным ветвям, как по ступеням винтовой лестницы.
Пули свистели над самой головой, несколько впилось в шершавый ствол совсем рядом, а одна обожгла плечо.
Но Толе все же удалось проползти по ветке в оконный проем. Перемахнув через подоконник, он свалился на усыпанный кирпичными обломками пол кабинета на втором этаже здания.
Глава 19
Перестройка отменяется
Невиданной толщины стены слегка приглушили грохот выстрелов.
На первый план выступили другие, полупризрачные звуки.
Анатолию показалось, что он слышит голоса местных духов, а может, это был шум ветра, гулявшего по закоулкам полуразрушенного здания. В любом случае дальше хотелось идти на цыпочках, ступая как можно тише, чтобы не потревожить подопечных дяди Феди. Из этого странного состояния Толика вырвал пронзительный клекот, донесшийся с площади.
Забыв о духах Лубянки, он бросился к выходу из кабинета, с разбега перепрыгнув через груду сгнивших дверей. Коридор второго этажа был очень узким, отчего казался длиннее, чем был на самом деле. Анатолий миновал два кабинета-близнеца, свернул в третий и бросился к оконному проему.
Ситуация на площади кардинально изменилась. В бой вмешалась третья сторона. В небе над Лубянкой, заслоняя лунный диск кожистыми крыльями, парили сразу пять птеродактилей.
Краб и Аршинов оказались в выгодном положении, поскольку были прикрыты деревьями. Крылатые ящеры атаковали гэмэчелов, находившихся на открытой местности. В смертельном поединке столкнулись две равные по мощи, ненависти и жизненной энергии силы. Толя увидел, как поднимается Гриша и начинает шевелиться Димка. Гэмэчелы обрушили на птеродактилей ураган огня, но те не собирались отступать. Один крылатый ящер метнулся к стоявшему на коленях Димке, вцепился острыми когтями в плечи. И медленно, отягощенный грузом, поднялся в небо. Дима, как десантник на парашюте, продолжал палить из автомата.
Ящер отпустил добычу, швырнув гэмэчела на асфальт, но тут же подхватил его вновь. Оглушенный падением и выронивший оружие Димка безвольно повис в лапах чудовища. Несколько мощных взмахов крыл — и ящер скрылся за остовами домов Театрального проезда.
Птеродактили продолжали атаковать. Один из них схватил Гришу, второй с лету мощным ударом клюва снес Артуру половину черепа. Тот рухнул на землю, а носилки пришлось подхватить Никите.
Анатолий выстрелил в толстяка и чуть не попал: пуля сбила фуражку с его головы. Никита с Серегой, волоча носилки, скрылись в проходе между разросшимся сквером и зданием, фасад которого украшала громадная, насквозь проржавевшая буква «Я».
Да ведь Никита рвется к той же вентиляционной шахте! Быстрее, к другому окну… Может, Толя еще успеет перехватить их… Но вместо этого Толя смотрел как его отряд… Как его бывший отряд дает свой последний бой. Как сражается с летучими чудищами. И как проигрывает.
На площади разыгрывался завершающий акт трагедии, и Анатолий просто не мог, не имел права не принять в нем участия. Он опер локоть о подоконник, перехватил поудобнее автомат и поймал в прицел ближайшего ящера. Тот как раз кружил над площадью, выбирая добычу. Впервые появилась возможность вести прицельный огонь с удобной позиции.
Тут уж ты не должен промахнуться…
После нескольких точных попаданий ящер резко завалился на левое крыло, перевернулся в воздухе и врезался в здание Политехнического музея. Цепляясь когтями за стену, он рухнул на землю и забился в судорогах.
Одержанная Анатолием маленькая победа не могла повлиять на исход основной битвы. Птеродактилю удалось повалить на асфальт Макса. Усевшись на нем, монстр яростно молотил гэмэчела крыльями и орудовал клювом, терзая добычу. В стороны разлетались куски окровавленной плоти. Наконец ящер уверился в окончательной победе и взлетел над площадью. На землю с грохотом упал Максов автомат.
Между тем Гриша не собирался сдаваться и продолжал бороться за свою жизнь в двадцати метрах над землей. Кажется, он сумел достать нож и теперь кромсал чувствительное брюхо чудища. В конце концов, оно сдалось. Издав рассерженное шипение, монстр выпустил добычу. Гриша несколько раз перевернулся в воздухе. Падая со страшной высоты, он сумел пружинисто, с кошачьей грацией, приземлиться на ноги. Через несколько долгих секунд он медленно поднялся и упрямо двинулся к оброненному Максом автомату.
Над Лубянской площадью вновь раздался треск автоматных очередей. Гриша попеременно поливал огнем то терзавшего Диму птеродактиля, то носившихся в небе его собратьев.
Толя наконец сбросил оцепенение и кинулся в коридор.
