Владимир Стрельников - Простые оружные парни
— Точнее, на том берегу вооружишься. Нам, шериф, на паром нужно, на тот берег, в общину меннонитов. Всего доброго! — Ромка подхватил из угла Ленькину коробку с трофеями, а сумку подняла Лиен, не обращая внимания на Ленькины возражения. Василий сложил свое стреляющее железо в сумку и потащил его на выход, вслед за Леонидом.
— Так, садитесь, дамы и господа. — Ромка бросил коробку в открытый багажник «Нивы» и уселся за руль. — Поедем в факторию, отоспимся немного.
— Ром, ты сколько спать можешь? — Леонид подождал, пока в багажник улягутся его трофейная сумка и сумки Василия, после чего подвинул переднее сиденье и наклонил вперед спинку. — Садитесь, я на переднее усядусь. Мне можно, я ранетый. И, Ром, давай заедем в «Погнутую подкову», мне марихуану продать нужно.
— Чего? — Ромка поперхнулся сладкой шипучкой, которую сейчас пил из бутылки темно-коричневого стекла.
— Того! — Леонид отобрал у него лимонад и, не обращая внимания на ошалевшие взгляды, отпил половину. Вернул Ромке бутылку (которую у того мгновенно отобрала Лиен) и повернулся на сиденье. — Вы что, не знали о том, что здесь анашой вполне себе торгуют?
— Нет, — покачала головой Лиен, а Климов удивленно присвистнул, — так вот почему шериф запретил Василию покупать марихуану… я думала, он шутит.
— Да уж какие шутки. — Леонид откинулся на сиденье машины. — Свободно и спокойно продается.
— А почему в «Конце путей» не продавалась — ни в лавке, ни в салуне? Я бы с удовольствием пыхнул разок-другой. — Климов мечтательно прищурился.
— Ты когда договор подписывал, читал его вообще? Там особой строкой было вписано, что во время работы, точнее — во время всего сезона, нам запрещено курить марихуану. Но если ты хочешь, я тебе килограммчик оставлю. А пока давай найдем, где это заведение. — И Ленька вытащил из простого пластикового пакета упаковку марихуаны и бросил Ромке на колени.
— Нифига себе! — Климов поднял прозрачную упаковку, покачал на руке. — Да тут укуриться можно до танцующих гномиков! А, ладно, пусть будет: может, и пригодится — зима здесь мокрая и нудная, пару раз в неделю и пыхнуть можно… — И Роман забросил марихуану в бардачок.
— А ничего, что это непедагогично? — Лиен с интересом глядела на названого брата и его друга. — Я девочка молодая, натура у меня формируется только-только, а тут, оказывается, наркотики в свободном доступе! И мой брат едет их продавать в магазин и, мало того, дарит своему другу упаковку!
Новоприобретенный водила тоже с интересом следил за этим действом, но пока помалкивал. Видимо, решил, что в компании старых знакомых ему пока говорить рановато. А нужно будет его мнение, так сами спросят.
— Ха, Ленка, так это все для взрослых дяденек и тетенек. А если тебя в школе поймают с марихуаной, то таких всыплют горячих по попе, что неделю сидеть не сможешь. Я серьезно, Лиен, — Леонид медленно обернулся к девочке, — даже не надейся на то, что в документе ты — взрослая женщина. И кстати, тебе поменяют Ай-Ди скоро. Я спрашивал шерифа, тот позвонил в Банк Ордена. Мое прошение об изменении твоего Ай-Ди подтверждено, так что в Аламо получишь новую карточку, с соответствующим возрастом. Здесь просто бланков нет. Нечего тебе людей в заблуждение вводить.
— Бе-бе-бе. — Лиен показала брату язык и отвернулась, надувшись как мышь на крупу.
— Вот так: любишь сестру, заботишься о ней, а она язык показывает, — грустно вздохнул Ленька и повернулся к Климову: — Поехали, Ром, толкнем траву.
— Поехали, — кивнул Роман и неторопливо тронул свою «Ниву» по шуршащей гравийной дорожке.
— Потом, если можно, давайте заедем на автостоянку «Якобс и Компания», — попросил Василий, устраивая в ногах сумку с оружием. — Мне нужно свой УАЗ битый продать. Блин, хозяин там жадный как черт. За стукнутый вездеход три тысячи предлагает. Были бы у меня пара месяцев времени и место, где собрать-разобрать, сам бы откостоправил и двигло перебрал.
— А что с машиной? — поинтересовался Роман.
— В канаву нырнул — подрезал пьяный сосед по каравану. Капот, правое крыло, лонжерон, фартук — все всмятку. У движка смял вентилятор, помпа того, крякнулась, радиатор в хлам, паять не стоит даже пытаться. Кое-какая электронная начинка гавкнулась. Но рама целая, мосты на месте, меня сюда на буксире тащили — все рулится и крутится.
— А что не попытался с того пьяного деньги стрясти? — Ленька с интересом обернулся к Котовчихину.
— А их там только братьев трое, плюс пол каравана знакомых и родни, все собрались — и давай орать. Чуть меня самого на бабло не развели: мол, я виноват, не уступил дорогу обгоняющему. Ладно, они горлом брать привыкли, а я вижу, что дело швах, могу голый посреди степи остаться — и за автомат. Дал предупредительную над головами, а потом выбил пулей у одного из них пистолет из руки.
— Это кто тебе время дал переключиться на одиночные? — удивился Ромка, подъезжая к искомому магазину.
— А я и не переключался. Стрелять умею, я же контрактник, после полугода срочки на три года подписался и отслужил их от звонка до звонка. Настрелялся, напрыгался, с рацией набегался. — Василий усмехнулся. — Они взад сдали и уехали, всей толпой. Меня с битой машиной посреди саванны оставили. Ладно, рация в машине уцелела, и аккумулятор живой остался, сумел связаться с Фортом Джексоном, они патруль подогнали. Сержант долго плевался, когда я ему эту историю рассказал; мол, раньше такого и не бывало, по крайней мере до ближайшего пункта дотягивали. И командир конвоя давал шерифу показания, которых хватало для того, чтобы снять через суд компенсацию за битую машину. В общем, зацепили они меня за «хамви», приперли сюда. Ну а здесь вот в кабаке сцепился со старателями…
— Вась, знаешь что? — Леонид почесал затылок. — Погоди продавать УАЗ. Сейчас коноплю скину, приедем в факторию, поговорим. Лады? — И Ленька вышел из машины, прихватив с собой пакет с анашой.
— И это, Вась… — Роман неожиданно серьезно поглядел в заднее зеркало на сине-желто-зеленую физиономию Котовчихина, — ты не поленись, напиши, кто тебя оставил, имена-явки-пароли.
— Так у меня уже шериф это выпытал, когда я сидел в околотке, — удивился Василий.
— А, ну тогда ладно, — успокоенно кивнул Роман и вытащил из-под сиденья новую бутылку с лимонадом. — Кто-нибудь хочет?
Между тем в магазине Ленька выложил пачку марихуаны на прилавок. Серьезный дядька в нарукавниках открыл ее, понюхал, растер пару листочков в пальцах.
— Сорок экю за пачку, — наконец заключил он.
— Давайте так: я вам четыре пачки марихуаны за четыре сотни демидовских сорок пятого калибра отдам. — Ленька углядел среди товаров на полках то, что его сильно заинтересовало. А именно — знакомые упаковки с шестеренкой, пронзенной мечом.
— Годится. — Хозяин магазина, а это был именно он, если судить по беджику, принял от Леонида оставшиеся три пачки с травкой, взвесил их, проверил, открыв каждую пачку, и затем вытащил из-под прилавка ящик с патронами. — Держи. Одна, две, три, четыре… — На толстое стекло прилавка легли восемь упаковок по полсотни патронов.
Леонид открыл одну и вытащил пару «маслят». В отличие от автоматных и винтовочных патронов демидовского производства, уже привычных, эти гильзы были латунные, яркие. Впрочем, для ПМ тоже шла латунь. Пуля полуоболочечная, из латунной «рубашки» выглядывала свинцовая сердцевина.
— Хорошие патроны, ничуть не хуже, чем тульские, из того мира. — Продавец спокойно складывал марихуану в выдвижной ящик прилавка. — Лаком патронник не засоряет. Только порох самый простой, вискозный. Зато хранится годами.
— Хорошо. Всего доброго. — Кивнув, Ленька сложил патроны в тот самый пакет, в котором принес анашу, и пошел к двери. В пакете, помимо патронов, осталась одна упаковка марихуаны. Мало ли, пригодится для обмена или еще для чего. По паре бутылок водки и виски у него же лежат в прицепе для тех же целей. И марихуану туда же отправит.
— Пока. — Хозяин магазина потерял интерес к клиенту и, повернувшись к радиоприемнику, увеличил громкость. Откуда-то шла трансляция бейсбольного матча.
Через час Леонид и Василий заехали на Ленькиной «ящерке» на автостоянку, где стоял увечный «уазик». Поговорили с владельцем, тот ненадолго зашел под навес, поковырялся в груде железа, сваленного возле верстака, и приволок небольшую сцепку-трапецию.
— Вот, японская! — Лысый как колено мистер Якобс попытался примерить ее к помятому бамперу Ромкиного УАЗа, но безуспешно. — Ничего, толстой стальной проволокой прикрутишь. Полсотни экю за эту железяку.
— Мужик, ты чего? — Леонид, морщась, нагнулся и ткнул пальцем в сварной шов на сцепке. — Погляди, как варено. И профиль не хромирован, а просто крашен, обычная китайская подделка. — Двадцатка, и с тебя проволока.
— Тридцать, — мужик уткнул руки в бока, — и ни цента меньше; профиль толстый, и проварено хорошо. Еще вашим внукам служить будет. И, так и быть, проволока с меня.
