Егор Чекрыгин - Тайна врат
А потом был залп в упор! Настолько близко, что показалось даже будто вырвавшееся из пушек пламя, лизнуло обшивку вражеского борта.
Одна из мачт этого бедолаги содрогнулась, накренилась, издав, какой-то жалобный вой – начала заваливаться прямо на Ренки.
К счастью – многочисленные канаты и веревочные лестницы, опутавшие оба судна, удержали ее на весу. Но оба корабля теперь намертво сцепились мачтами. …Как бойцы, расстрелявшие все заряды, и сломавшие шпаги, хватают друг друга руками за глотки, в слепой ярости, желая поставить точку в единоборстве, даже таким варварским способом.
…Впрочем, о расстрелянных зарядах, говорить пока было рано. Над бортами обоих судов выросли ряды солдат и матросов, обменявшихся мушкетными залпами.
И тут, преимущество явно оказалось на стороне Тооредаана! – Если враг мог «предъявить» лишь команду обычных морских пехотинцев, да вооруженных матросов. То на флагмане оу Ниидшаа, располагался еще и полный батальон опытных солдат! И произведенный ими залп, был поистине ужасающ.
А следом за залпом, на вражескую палубу, ринулся поток солдат.
Впрочем – надо отдать должное кредонцам – они тоже не растерялись, и дали должный отпор. Залп фальконетов, пришедшийся под небольшим углом вдоль борта – вырвал множество жизней, и нанеся еще больше ран – сумел на несколько мгновений остановить поток абордажников.
А потом – кредонцы встали плотной стеной, ощетинившейся штыками и протазанами, прорваться сквозь которую, без предварительного залпа, было фактически невозможным. Но мушкеты пехотинцев были уже разражены, и все что они могли – это пытаться давить врага своей численностью…
С первых минут боя, у Ренки началась нормальная боевая работа. – Зарядить, прицелиться, выстрелить. – Зарядить, прицелиться, выстрелить…
Это скорее походило на работу обычного солдата. И Ренки, осознав, что как от командира, от него тут мало толку – делал ее весьма прилежно и искусно.
Сначала он «расстреливал» конкурентов. – Таких же стрелков, засевших на реях вражеского судна. Потом, под его пули подвернулась парочка марсовых матросов… и на этом цели кончились…
Он попытался было стрелять вниз. – Увы, но мостик вражеского судна, был закрыт от него парусом, да и стрелять прямо вниз… Фитильный мушкет не слишком приспособлен для этого, порох ссыпается с полки, давая осечку за осечкой.
Тогда Ренки прикинул какую еще пользу может принести сидя на мачте, и пришел к выводу, – что его нахождение на данной позиции сейчас полностью бессмысленно, и даже попахивает трусостью и попыткой отсидеться в стороне от боя.
А вот матросы из парусной команды, такими сомнениями не страдали, ибо у их в Уставах, все уже было давно прописано. – Они хватались за разные, свисающие с мачт веревки. (Ренки помнил, что сами моряки называют их «концами»), и шустро спускались по ним вниз, чтобы принять участие в бою. (За проявленную трусость и попытки укрыться от боя, карали смертью – такова была специфика абордажа, тут дрались все, от юнги до капитана!).
Ренки тоже ухватился за какую-то, идущую сверху вниз веревку, в пылу боя даже не разглядев, куда именно она ведет.
Увы, но закреплена сия канатина, была на «поникшей» мачте вражеского корабля. И когда Ренки поскользил по ней вниз, с непривычки обдирая ладони в кровь – то попал прямиков в самую гущу кредонских матросов.
«Вылетев» из переплетения парусов, и облаков дыма, храбрый лейтенант сумел застать, не ожидающего от него подобной глупости врага, врасплох.
Чья-то шею хрустнула, когда он отпустив веревку примерно на высоте двух своих ростов, сверзился кому-то на голову. Но и сам воитель, не удержался на ногах, и опрокинулся на бок.
Быстро перевернулся на спину, выдирая из-за кушака пистолеты. Спустил курки, направив стволы примерно в сторону окружившей его толпы, а сам – кувырком ушел в сторону, и долбя налево и направо по чему ни попадя рукоятками пистолетов, пробился к стоящей посреди палубы клетке с курами. Прислонился к ней спиной, вырвал, ободранными ладонями, шпагу из ножен, и сразу сделал первый выпад.
Следующие несколько минут, Ренки был весьма занят, отбивая целящееся в него железо, разя шпагой и долбая по головам и рукам рукоятью, зажатого в левой руке пистолета.
Пришлось ему совсем не сладко – как бы не был искусен, и какую бы резвость не выказывал оу Ренки Дарээка – тут бы пожалуй и пришел конец этой линии его славного рода…
Но воспользовавшиеся заминкой в рядах врагов, тооредаанцы усилили напор, и прорвали наконец вражеский строй.
Ренки почти не удивился, когда услышал знакомые голоса, и увидел пробивающуюся к нему «банду». По центру шел громила Гаарз, вращая над головой мушкетом, и круша черепа тем, кто не удосужился увернуться от превратившегося в дубину, приклада.
С правой стороны от него шел Готор, скупыми экономичными движениями отражая шпагой метящие в здоровяка удары, и даже успевая поражать тех кто не был достаточно разумен, чтобы податься назад.
С левой стороны, тем же занимался Киншаа, ловко орудую штыком винтовки, а позади вышагивал Дроут, чьи глаза опытного мошенника, кажется успевали видеть на все 360 градусов, и замечать любую опасность.
За «бандой» в прорыв устремились и прочие тооредаанцы – солдаты и матросы, ощетинившимся сталью ежом, напирая на своих врагов.
Вот, этот «еж» дошел до Ренки и втянул его в свои ряды… Киншаа отошел назад, а Ренки занял его место, и колонна снова двинулась вперед, очищая палубу вражеского корабля от защитников.
Так они дошли до кормовых надстроек, где и задержались на несколько мгновений, пережидая картечный дождь из фальконета и мушкетов морских пехотинцев, накрепко вставших возле лестниц ведущих на мостик, полные решимости не пропустить тооредаанцев дальше.
– Наверх! – Коротко приказал Готор. И первый подставил спину…
«Бандиты» да и гренадеры 6-го полка, уже давно наловчились штурмовать здания, использую друг друга в качестве ступенек и подпорок.
Ренки первый взлетел наверх, перемахнул через перила, ткнул шпагой боцмана, перезаряжающего фальконет, скрестил шпаги с лейтенантом, который все еще зажимал в левой руке специальный держатель для фитиля.
Лейтенант оказался весьма неплохим фехтовальщиком. Но это ему не сильно помогло, когда перелезший следом Дроут ткнул ему в спину штыком.
Бой за мостик, начавшийся столь стрепительно, столь же стремительно и был проигран защищавшими его кредонскими моряками. Ярость напирающих тоореданских солдат, мгновенно смела капитана корабля и его офицеров. – Кое-кто из них еще пытался укрыться в изрядно побитых ядрами каютах. – Но было уже поздно. – Всех их закололи штыками и матросскими тесаками.
Бой еще продолжался некоторое время. Капральство морских пехотинцев, засевших на баке, и присоединившиеся к ним матросы, еще продолжали упорно держать оборону.
В трюмах корабля, и на батарейных палубах, еще звенели клинки, и слышались крики яростной драки… Но лишившись своих вождей – кредонцы начали сдаваться, и очень скоро, весь корабль был взят под полный контроль, и на его мачте взвился Флаг королевского флота Тооредаана!
– Изрядной смелости была ваша выходка! – С непонятными – то ли хвалебными, то ли осуждающими интонациями, высказался адмирал оу Ниидшаа, когда Ренки вместе с друзьями вернулся на палубу его корабля. – Даже затрудняюсь определить, что в ней было больше – храбрости или безумия…
Однако не могу не отметить, что если бы не она, возможно нам пришлось бы провозиться с кредонцами несколько дольше… Так что – примите мою благодарность сударь, и будьте уверенны – ваш подвиг будет упомянут мной в отчете Королю и Военному Совету!
Однако! – Сударь, хочу вам напомнить, что говорил оу Риишлее, по вашему поводу, и по поводу ваших друзей. – Ваши головы он собирается использовать для чего-то более важного, кроме как пробивания дыр в обороне кредонцев!
Так что, попрошу, впредь не лезть на рожон. – Вы первый лейтенант оу Дарээка, и вы – первый лейтенант оу Готор, отныне будете находиться при мне! А ваши сержанты, будут охранять мостик моего корабля! Так что геройствовать вы сможете только по моему прямому приказу! Надеюсь это понятно?
– И чего на тебя нашло? – Недовольно хмурясь, спросил Готор, когда вся «банда» отошла на дальний край мостика.
– Да я… – С тоской ответил Ренки, разглядывая свои красные ладони, мгновенно покрывшиеся кровавыми мозолями. – …Кто ж знал, что эта веревка, ведет куда-то ни туда. Их тут столько, что и паук запутается. – Я просто собирался спуститься вниз, а тут… Думаешь – адмирал не позволит принять участие в следующем абордаже?
– Надеюсь – нет. – Мстительно ответил на это Готор.
А тооредаанский флагман, тем временем, входил в пролив между островами, где кипела насколько иная битва.
Тут ни о каком просторе и маневрах, не было и речи – Пролив, хотя внешне и казался широким, имел столь узкий фарватер, стиснутый по краям мелями и рифами, что пройти по нему, парусный корабль мог либо при попутном ветре, либо влекомый на буксире за шлюпками. Для того чтобы идти галсами, места было явно маловато.
