Ильяс Найманов - История кукловода
Напарник только неопределенно мыкнул, запирая клетку и пряча ключи куда-то под броню. Пенка затравленно походила из угла в угол, посмотрела на устало сидящего Бобра, затем невероятная усталость взяла свое и она уснула едва коснулась матраса.
— Ишь ты, как умаялась, — прокомментировал все тот же долговец. Затем открыл рот чтобы что-то сказать напарнику указывая пальцем на девушку, но передумал, только сокрушенно покачав головой в шлеме и отвернулся в другую сторону.
Бобр сидел в клетке на матрасе, задумавшись о чем-то своем. На него был направлен прожектор, освещающий сбоку всю его клетку и слепивший его, если он смотрел в сторону охраны, поэтому он спрятал голову между колен, накрыв ее руками, чтобы спрятаться от безжалостного взгляда прожектора. Охранявшим его долговцам было приказано ни о чем с ним не разговаривать и к клетке не подходить ни под каким предлогом, для них же он был прекрасно виден. В конце концов, сталкер повернулся спиной к ним и впал в забытье. Оба охранявших его долговца были вооружены Громами, которые держали на руках, стволами к Бобру. Суровые лица не моргая следили за каждой складкой на теле человека, считали его дыхание, считали часы до рассвета. Наконец, спустя почти два часа Бобр уснул.
Грохот. Грохот собственного сердца разбудил его. Снова показалось это молотило не сердце, а дизель. Ярость, бесконечная ярость поднялась волной. Химера, кравшаяся до этого за сидевшим на краю брошенного и фонящего бензовоза изломом, с рыком развернулась и бросилась в сторону Ростка. Излом до этого мирно сидевший боком к притаившейся химере и ни о чем не подозревавший развернулся и попятился назад подняв обе разноразмерные ладони в умоляющем жесте, но увидев что химера стремительно удаляется, развернулся и бросился наутек в другую сторону.
Огромная кошка пружинящими скачками стрелою неслась к Ростку. Ее грациозное тело не задерживаясь обходило аномалии, перепрыгивая небольшие трамплины, студни, кисели, молнией пронеслось над стаей слепых псов, которые запоздало бросились врассыпную, мелькнуло рядом с копошащимися в грязи кабанами и замерло как только показались огни Ростка. Расширившиеся ноздри втягивали воздух, улавливая запах бетона, металла, человеческого тела, перегара и оружейной смазки. Меньшая слепая голова сканировала пространство. Росток представлялся ей большим количеством разных по своей яркости пятен. Одни были ближе, но светились ярко, другие также не далеко но были скрыты бетоном, много сонных притихших пятен, разбросанно кучками возле маленьких источников тепла, по меркам большей головы человек пятьдесят. Еще целая куча огней приглушенных в той или иной степени алкоголем под толстой бетонной подушкой. Но по всему периметру Ростка кучками стояли и другие, яркие, хлесткие огни не замутненные ничем, разве что иногда они чуть-чуть передвигались, да иногда коробили воздух звуковыми волнами — посты. Посты не дремали, но это было и не важно, для большой кошки. Мутант крадучись приблизился к двухэтажному зданию с покатой шиферной крышей, на которой был установлен яркий прожектор. Кошачьи зрачки химеры превратились в щелочки. Недалеко в паре метров от нее в траве нечто практически не издававшее запаха распространяло вокруг себя слабое электрическое поле. Датчики движения. Химера боком обошла устройство, еще одно, еще, вот между ними виден маленький воздушный коридор. Химера отступила на несколько метров назад и огромным высоким прыжком перелетела над датчиками. Цель у химеры была одна и она светилась за несколькими бетонными перегородками, хоть и приглушенно, но все равно четко и определенно. Химера огромным скачком, на мгновенье застыв в темноте еще более темным силуэтом заскочила на крышу, позади прожектора. Старый шифер не выдержал двухсоткилограммового веса мутанта и предательски звонко хрустнул, но мутант зацепившись острейшими когтями за проломанные кромки, больше не издавая ни звука буквально перетек на постройку. Мелкие крошки с шелестом посыпались на землю. Раздался окрик.
Ближайший пост, перекрытый мешками с песком, рядом с которым давным-давно нашел свое последнюю парковку грузовик и поселилось неистребимое племя слепых псов повернул прожектор в сторону шума. Луч выхватил лишь пустоту, да еле заметное облачко ни то пыли, ни то дымки над крышей здания.
— Первый пост центру, квадрат А пятнадцать, подозрительный шум, — по рации сообщил начальник караула Ерш.
— Вас понял. По датчикам покой. Проверить, — раздалось после короткой паузы и эфирного шипения из рации.
— Есть проверить, — отрапортовал Ерш.
Шипенье в рации и голос из центра сообщил:
— Ерш, будь внимательнее, сегодня этого привели, Бобра.
— Понял, центр, не детский сад, — ответил Ерш, но тем не менее кинул многозначительный взгляд на упакованных в бронепакеты бойцов. — Холод, Заяц вы полегче, ПНВ на лоб и за мной. Овсюг, вызови подмогу на пост, пусть летят по — рыхлому.
— Есть, командир, — ответил долговец по кличке Овсюг, нажимая кнопку на рации.
Три человека в бронекостюмах ПЗС-9Д, вооруженные АК100 с подствольными гранатометами, приставив пару бочек к стене, вскарабкались на шиферную крышу. Старая крыша каким-то чудом выдержала весь первого человека, который пригнувшись и спупая как можно осторожнее крался по самой кромке шиферного ската, рискуя соскользнуть и упасть вниз или громко треснув шифером спугнуть возможного нарушителя. Пройдя несколько метров навстречу слепившему его прожектору, он обернулся и махнул рукой делая знак остальным следовать за ним. Оба бойца Холод и Заяц на равном расстоянии последовали за ним, держа оружие наготове. Три пригнувшиеся фигуры осторожно шагая по крыше, вслушиваясь в темноту и тщетно пытаясь заглянуть за стену света, образованную слепившим их прожектором кралась к вызвавшему подозрение квадрату.
Напряжение нарастало. Так бывает, когда опытный сталкер приближаясь к еще не видимому для него и не зафиксированному ПДА гиблому месту, чувствует что сейчас, через секунду все что-то изменится. Холодеют пальцы, немеют щеки, воздух стягивается и темнеет вокруг сталкера, мысли идут вразброд, начинается борьба с самим собой. Борьба инстинкта самосохранения с волей и разумом человека. Здесь крадущийся казалось бы по своей территории долговец видит перед собой не знакомые бетонные стены, не свою шиферную крышу, освещенную прожектором, а черный контрастный мир, где все ранее узнаваемое и понятное вдруг перестает быть понятным. Все окружающее перестает быть самой, неровности крыши уже не кажутся незначительными, они начинают сбивать с толку, изменять расстояние и высоту, пытаться закружить ему голову и скинуть с себя вниз… в бездну. И пусть он знает что там всего два метра, сейчас для него это бездна, и в его сталкерской голове нет ни тени сомнения что падение вниз будет последним, смертельным и ужасным. Человеку кажется вдруг что он застыл, а через мгновенье что он пронесся с бешенной скоростью через что-то, что не оставило в его памяти следа, только ощущение, ощущение чужого и странного. Зона. И плевать что над тобой завтра будут смеяться товарищи, сейчас может не хватить сил переступить через этот странно поблескивающий на крыше гвоздь. Ведь он должен бы давно изржаветь и смыться многими потоками воды с этой крыши, но он не смыт, он здесь. Плевать что у тебя в руках верный скорострельный АК с бронебойными, скорости пули может не хватить на то что случиться с тобой через неуловимый миг, через нечто неизмеримо долгое и невозможно малое. Не имеет значения, что позади тебя два верных, проверенных товарища, это не важно… их нет сейчас с тобой. Ты их не видишь, ты их не слышишь, а все что происходит сейчас — происходит только сейчас, а их тут нет. Их нет. Вполне возможно что ты уже давно идешь один, по этой нескончаемой черно-белой шиферной крыше, а два твои товарища только лишь казались тебе когда-то… давным — давно, на самом деле есть только ты, темнота и слепящий прожектор. Сталкеры… дети Зоны рожденные Большой Землей. Они все тут, стараются держаться вместе, но только пока не разглядят Зону или пока Зона не разглядит их. Ерш вздрогнул, с трудом отгоняя наваждение, хотелось завыть зверем и беспомощно расплакаться. Ветер Зоны, он коснулся его занесенный кем-то или чем-то. Даже не ветер, а легкий намек на ветер… но человек так хрупок здесь. Его стреляющие игрушки и сделанная им прочная скорлупа… защищают только его представление о себе, чтобы он продолжал думать что он сильный и большой. Сзади кашлянули, как кстати… можно было бы совсем свинтить с катушек пока доползешь. Ерш с трудом удержался от соблазна обернуться назад на звук кашля. Это кашлянул Холод. Кашлянул нормально, по человечески, в конце концов, была бы опасность он бы выстрелил, тут можно стрелять, они же у себя дома. Зона.
Наконец первый долговец достиг места, откуда донесся ранее встревоживший их шум. Сразу позади укрепленного на крыше круглого прожектора зиял свежий пролом, который выводил с внешней стороны здания на чердак. Ерш присел рядом, и через десяток секунд, когда за его спиной показался Заяц он включил ПНВ и просунул голову в дыру. В подсвеченной зеленоватой тьме чердака было пусто, только там в самом конце светился открытый либо плохо прикрытый чердачный лаз, ведущий вниз в помещение. Ерш вполз внутрь затаив дыхание, мысли бешено крутились в голове. Проникновение было определено. Вопрос, кто это мог быть? Еще никто не осмеливался вот так нагло и по — воровски проникать внутрь Ростка, обойдя расставленные датчики. Мутанты? Нет исключено. Люди, которые решили отбить приведенный ими сегодня трофей? Может быть. Тогда это явные отморозки. Кто? Бандиты? Нет душка у них маловато. Свободовцы? Тоже нет, не их это интерес. Наемники? Наемники… за очень большие деньги чтобы достать и перепродать мутанта? Очень может быть сработали тихо, аккуратно, сейчас пройдут на Арену выключат охрану и начнут выбираться. А как? Кто их знает отморозков этих. Надо предупредить наших, чтобы стянулись в Арене. Рука потянулась к рации. В этот момент в проем просунулась голова Зайца:
![Ник Эндрюс - Духи гор [Духи севера]](/uploads/posts/books/67898/67898.jpg)
