Александр Зорич - Группа эскорта
— Режешь без ножа!
Вы понимаете, ребята, он за один пузырь ряженой водки запросил как за три бутылки шампанского «Кристалл», которое миллионеры на свадьбах пьют! Нет, понимаете вы?
— А я предупреждал, — говорит мне Пророк.
— Могу снизить на пять процентов. Больше скидок не жди. Ты хоть понимаешь, с каким риском я ее сюда доставляю? — вразумляет меня Шпиндель.
Пророк принимается хохотать.
— Он… о-хх-о-хо-хо-хохх… доста… хоххо-ха… вля… ха-хахх-ха… ё…
Сую ему свои бабки. Подавись, мироед.
— С вами выпить разрешите? — с наглой застенчивостью спрашивает Шпиндель. — А то у вас некомплект: двое вместо трех… Соображать-то на троих положено, а не на двоих!
— Это за Периметром так. А в Зоне — и на двоих можно. И вообще, шел бы ты отсюда, пока я добрый. — Я посмотрел на вольного торговца самым красноречивым своим взглядом.
Всё. Нет его.
Дематериализовался.
Берем с Пророком по чуть-чуть, за знакомство. Ну, как у людей. Лапшу усидели. Вторую за то, чтобы хабар в руки шел. Тоже — как водится. И он мне говорит вдруг:
— Не следует тебе сквернословить. Для тебя, сталкер Тим, это неуместное занятие.
Вот те на.
— А почему это именно мне не следует сквернословить?
И он, за картошкой и колбасой, мне объясняет:
— Ты же не такой человек. Ты же воспитанный, вежливый человек. Можно сказать, книжный человек. Вон как с нашей Арабеллой разговаривал: «Милая барышня… почту за честь…» А ругаешься смешно и нелепо. И сквернословие твое — чужое какое-то, наносное. Иногда так бывает: кого-нибудь этот поганый мир жмет и жмет, аж масло идет… и вот человек принимается подлаживаться под мир. Там чуть-чуть компромисса, здесь чуть-чуть компромисса… происходит адаптация. Но в какой-то момент надо успеть заметить: допустимая мера адаптации пройдена. И уже не сам ты нечто уступаешь миру, а мир корежит тебя, обтесывает и раскрашивает, как хочет.
Третья у нас пошла за пристанище.
Может, и было у меня желание послать его подальше, этого Пророка сраного, — зачем в душу-то лезть. Но потом желание это исчезло. Ведь точно подметил. Решил, ругаться стану меньше — все равно ведь не умею, мне об этом еще в армии кореша говорили!
Принялись мы за его травяной чай с сушками. Я потихонечку вынул рожок и начал патроны отщелкивать: сколько же у меня осталось после недавней пальбы? Оказывается, осталось всего-навсего четыре патрона.
— Вот зачем ты в Зону пошел? — спрашивает Пророк.
— Да по большому счету из-за бабы… Хотел ей крутизну свою показать.
— Нет, брат сталкер. Женщина становится источником проблем чаще всего тогда, когда у тебя самого внутри проблема. А Зона… Зона, брат, все проблемы живо из тебя вывертывает и тебе же в глаза суёт. И ты… ладно, давай еще по одной.
Четвертая пошла. За культуру общения. Снова он прав! Аж противно!
Я принимаюсь набивать рожок патронами — своими четырьмя и купленными у Шпинделя. Щёлк! Щёлк!
— А вот твоя проблема какая, Пророк? А то все про меня да про меня!
— Ты не понял, Тим. Вот что такое Зона?
— Ну, это смотря с какой точки зрения. Шпиндель говорит, что Зона — это будущее наше. Ученые в Бункере тоже говорят, мол, из Зоны выйдет то, что изменит будущее. А инструктора в Ордене…
— Кто?
— Ну… раньше я был в клане «Орден».
— А, клоуны эти ряженые! Сочувствую.
— В общем, клоуны эти нам говорили: Зона содержит в себе высшую истину, надо познать ее.
Щёлк! Щёлк!
— Может, и будущее… Может, и истина… Но скорее, Зона — это та же самая жизнь, что и за Периметром. Только тут она… как бы тебе сказать, брат… тут она концентрированная. Всё происходит быстрее, страшнее, ярче, четче. Зона — это самая лучшая школа, помогающая понять себя и других. Тут все очень быстро себя проявляют. Не то, что снаружи, а самое нутро.
Щёлк! Щёлк!
Молчу. Хорошо говорит. Умный этот Пророк. Может, мое будущее мне напророчит?
— Я в Зоне всё про себя понял. Я слабый добрый человек. Всё. Добавить нечего. Не-че-го.
Кажется, малость захмелел мой доктор.
— Я убивать не могу. Мне ссориться с людьми не нравится, а тем более убить кого-то… Это же гадость какая! Я стреляю только по зверью — защищаю себя… или там… хлеб насущный добываю… Еще я понял: мне надо жить здесь. Проповедовать любовь надо. Ты понимаешь, Тим, любви так мало! Вот был тут у меня в гостях Михайлов… великий человек! Он меня понимал. Везде мало любви. А тут ее — ну совсем на донышке. Вот тебя что сюда пригнало? Баба? Нет, тебе просто холодно. Душа твоя мерзнет, ей за Периметром любви не хватает. И баба другая не находится, какая в Зону не погонит, потому что душа замерзла и ленивая стала. А? Понимаешь, Тим? Твоя душа разучилась искать любовь. Я же чую. Я же не просто так — Пророк…
Щёлк! Щёлк!
— Вот я тут поселился, Тим, проповедую…
— А самому-то семью завести? Слабо Пророку-то?
— Да где там. Я в Зоне с перерывами двенадцать лет провел. Последний раз в 2019-м выходил наружу… Я — порченый. Человеку нельзя так долго жить в Зоне… Если прожил тут хотя бы год, организм перестраивается на энергетику Зоны. Чуть выберешься за Периметр — начинает разваливаться. Куда мне жениться — дожить бы до следующего дня рождения…
— Понимаю, брат.
— Да в прошлый раз вышел из Зоны, и в тот же день микроинсульт… Сразу возвращаться пришлось… Какая тут семья? Что родится в такой семье? Младенец-зомби? Да и на ком тут жениться? Мало баб в Зоне, считаные единицы. И на ПМЖ никто из них оставаться тут не хочет. Я уж привык вот так — бобылем. Хотя так, конечно, неправильно. Не надо быть человеку одному.
Щёлк-шёлк! Готово.
— Пророк, может, пришло время для пятой?
— А мы что, торопимся куда?
— Да надо бы еще к сержанту сходить, как он там. Может, очнулся и пить просит…
— Рано ему. Долго отмокать будет. Уработать артефакт — это для организма большой стресс… Вроде нокаута, растянутого на много часов. Лучше сержанта сейчас не тормо…
И тут — бам-бам-бам! — кто-то или что-то с богатырской силой замолотило в борт «Скадовска» тяжелым тупым предметом. Возможно, головой.
— Шумные какие гости, — неодобрительно промолвил Пророк, протягивая мне бутылку. — Спрячь. Потом добьем.
Глава 20. Арабелла атакует
This baby’s got a temper,
You’ll never tame her…
…У самой дыры в борту «Скадовска» лежал человек, измазанный кровью с головы до ног. Арабелла, встав над ним, с любопытством разглядывала тело.
— Это у вас на учениях такой специальный человек раненого изображает, да? Ему надо оказать первую помощь, да? Какой здоровенький! А это ведь не кровь, это такая краска за ним тянется?
Подхожу ближе. Мужик-то и впрямь — косая сажень в плечах. Вот только он тут никого не играет. По кочкам, по сухому бережку петляет за ним кровавый след.
Пока полз, всякое соображение потерял. Поворачивал туда-сюда, чудом к «Скадовску» вышел. Или просто очень сильный человек — боролся с собой, чтобы раньше времени не сдохнуть. Умирал, но полз. Две стреляные раны — в правой и левой ногах. Дополз, постучал, да и дух испустил. Силы кончились, как видно.
— Арабелла, сударыня! Мы рады будем с вами посудачить, но… зайдите к нам чуть позже. Сейчас у нас будет… э-э… проверка личного состава на знание медицинско-санитарных… э-э… действий… А вот потом… вы… несомненно… можете зайти… и… мы…
Мне показалось, или она ухмыляется?
Рядом с телом раненого лежал «Кабан». Великолепная пушка Клеща. Да и сам раненый, если приглядеться, выглядит как-то… клещевидно.
Принялся я осторожненько переворачивать тело. Может, еще живой?
— Ты осторожнее там! — орет Шпиндель. — Может, это ловушка!
Нет, ребята, это никакая не ловушка. Это самый настоящий Клещ, и «экза» у него на груди жутко разворочена, кровь из дыры хлешет не дай бог, но он еще жив. Разве можно с такими ранами жить? Немыслимое дело. Но я явственно почувствовал его несвежее дыхание. Точно, жив!
Теперь ясно, что за чудо-стрелок положил Репу и его людей.
— Клещ! Это Клещ, Тим! — вопит вольный торговец. — Отойди, стреляю!
И я слышу за своей спиной звук клацающего затвора.
Вот уж кровососа тебе на болт, Шпиндель. Не сегодня. Даже не думай.
Я поворачиваюсь к Шпинделю, встаю так, чтобы закрыть собой тело Клеща, и говорю:
— Иди на хер, пацан. Это мой друг. Я не дам его в обиду.
— Да что ты лепишь, кретин! — истерит Шпиндель. — Этот перец числится в пятерке самых опасных людей Зоны, ты понял? За его труп тебя Варвар баблом осыплет!
— Варвар мертв. А этот перец жизнь мне спас. Дважды!
— Да хрен с ним, с Варваром! У меня инфа с последней базы «Монолита»: двести тысяч уёв за Клеща, живого или мертвого. Ты понимаешь, придурок, двести тысяч?!
