Роман Злотников - Шпаги над звездами
— Казначей отдал богу душу во время конвоя на Новый Симарон. Ну! Ты должен помнить. Это был последний контракт, который ты подписал. Так вот. Деньги на счету есть и поныне, да только снять их со счета, кроме тебя, никто не может.
— Да-а-а, дела, — присвистнул дон Крушинка. — Значит, эскадры нет?
— А ты что думал? — сварливо отозвался Хромой Носорог. — Что мы тут будем лапу сосать и ждать у моря погоды из любви к великому адмиралу? — Он сокрушенно вздохнул и добавил грустно: — Трудные времена наступили, Усатая Харя, очень трудные. Сейчас не осталось независимых эскадр, разве только пиратские. Но это не по мне. Пощипать особо зарвавшихся купцов, которые решили, что лучше благородных донов знают, как охранять торговый груз, — это куда ни шло, но делать грабеж своей профессией…
Он покачал головой. Дон Крушинка хлопнул его по плечу.
— Не горюй, старый буян, на твою долю достанет еще схваток с Врагом.
Хромой Носорог грустно усмехнулся.
— Где ты шлялся все это время, старина? Уже лет шесть или семь нет контрактов. Перемирие, будь оно неладно…
— То есть?
Хромой Носорог пожал плечами.
— Ты должен помнить. Где-то за полгода до того, как ты исчез, Враг отвел свои эскадры и очистил Зоврос, Симарон, Карраш и остальные захваченные миры.
— Ну да, мы все время ждали массированного удара.
— Не дождались. Прошел год, потом другой. Пошли разговоры о том, как бы пощупать Врага поближе к его мирам.
— Ясное дело.
Хромой Носорог грустно покачал головой.
— Ничего не получилось. Какие-то умники решили, что эти твари демонстрируют жест доброй воли и готовность к разговору. На Новом Вашингтоне собралась большая восьмерка, и они не нашли ничего лучшего, как объявить о начале Великого Перемирия. Говорят, эти придурки додумались даже послать несколько дипломатических миссий, которые, ясное дело, не вернулись. Но запрет остался в силе.
Усатая Харя фыркнул.
— Когда это доны обращали внимание на запреты?
Хромой Носорог стиснул зубы.
— Так же сказал и Свирепый Кролик. Он двинулся к Пограничью, но у туманности Золотой Глаз его эскадру перехватил флот Содружества Американской Конституции и разнес ее на атомы.
Дон Крушинка несколько мгновений изумленно смотрел на него, а потом хрястнул кулаком по столу.
— Что же происходит на этом свете, если людей и добрых христиан убивают такие же люди и добрые христиане, причем только за то, что они готовы сражаться с Врагом?!
Хромой Носорог искривил губы, потом повернулся к стойке бара и заорал:
— Эй, хозяин, в этом заведении принято обслуживать гостей или мне озаботиться воспитанием твоих нерадивых слуг? Вот с тех пор мы и без дела, — продолжал он, обращаясь к Усатой Харе. — А раз нет дела, нет и денег. Многие «остепенились».
— Как это?
Хромой Носорог усмехнулся.
— Новое словечко, Усатая Харя, в твое время его не было. — Он зло сплюнул. — Продали шпаги и купили фермы, магазинчики, портовые кабачки. Не всем по нутру такая жизнь, когда где-то во тьме, за пределами Пограничья, притаился Враг, но что делать… После Свирепого Кролика никто не рисковал открыто соваться в сторону Пограничья, разве только ушкуйники, для них закон не писан.
Дон Крушинка покачал головой.
— А вы-то что же, так и утерлись?
— А что было делать? Несколько десятков донов собралось в Варанге, но Усатый Боров сидел на коротком поводке в султанате Регул, Толстый Ансельм после рейда на Карраш ударился в религию, ты пропал, а остальные сорвали глотки, споря, кому возглавить объединенный флот. В конце концов все вдрызг разругались и даже начали цапаться, пока опять не собралась восьмерка и не пригрозила раздолбать всех буянов.
— Да-а-а, дела, — Усатая Харя покачал головой, — и ни одной эскадры не осталось?
Хромой Носорог задумчиво пожал плечами.
— Кто его знает? Я не слыхал. Да и кому это надо? Работы все равно нет. Удержался вроде только Усатый Боров, да и тот лижет пятки султану Регула.
— Есть работа.
— ???
Дон Крушинка сделал паузу, чтобы Хромой Носорог осознал значимость того, что он сейчас скажет, потом веско произнес:
— У меня есть наниматель. Ему нужен флот.
— Наниматель? — севшим голосом произнес Хромой Носорог.
— Точно.
— Постой, ты сказал, флот?
Усатая Харя, ухмыляясь, кивнул.
— ФЛОТ! Бог ты мой, флот… А сколько вымпелов?
— Сколько наберу. Они готовы оплатить контракты четырем сотням кораблей.
— ЧЕТЫРЕМ СОТНЯМ!
Хромого Носорога аж слеза прошибла. Усатая Харя похлопал его по плечу.
— Сегодня вечером проведем смотр, и, если корабль в порядке, можешь считать, что ты нанят.
Хромой Носорог насторожился, потом промямлил нерешительно:
— Ну… понимаешь… Последнее время было туговато, но ты ведь меня знаешь. Как только получу гонорар, все будет в полном блеске!
Усатая Харя усмехнулся.
— А ты знаешь меня. Если не все в полном блеске, я не найму корабль. Тебе нужно время? Я готов подождать. Но когда я прибуду на борт, у тебя даже гальюн должен сиять, как медный колокол, и лупить дерьмом по противнику!
Хромой Носорог вздохнул.
— Дай мне неделю.
— Идет.
Тут у стола появился сам хозяин с полным подносом снеди.
— Вот, благородные господа, лучшее, что вы найдете на Таире. Последнее время мы вынуждены готовить только в определенные часы, но для вас…
Дон Крушинка хитро сощурился.
— А ну выкладывай, чего надо?
— Благородные господа, — залебезил хозяин, — говорили столь громко, что я волей-неволей услышал, что господин, — последовал учтивый поклон в сторону Усатой Хари, — собирается заняться наймом. Я бы мог предложить комнаты… Со значительной скидкой.
— Чтобы цены взвинтить и остальных ободрать как липку? — грозно спросил дон Крушинка, а потом расхохотался, — Ладно, прощелыга, можешь начать считать барыш. Но я у тебя буду жить бесплатно, понял?
Хозяин скорчил гримасу, но, когда Усатая Харя с грозным видом повернулся в сторону двери и сделал вид, что поднимается из-за стола, тут же замахал руками.
— Конечно! Конечно! Какой разговор! Почту за честь!
— То-то, — кивнул дон и принялся за обед.
К исходу месяца Усатая Харя сформировал первую эскадру. Доны валили валом. Цены в тавернах и гостиницах взлетели до небес. Таирцы никогда не упускали возможности облегчить карман ближнего. Дон Крушинка назначил командующего и послал эскадру на маневры в район Нового Симарона. Спустя три дня его посетил специальный представитель госдепартамента Содружества Американской Конституции, напомаженный хлыщ средних лет с презрительно поджатыми пухлыми губками.
— А знаете ли вы, — начал он с места в карьер, — что на Нововашингтонском совещании Большой восьмерки было принято решение о…
Договорить он не успел. Усатая Харя взъерепенился:
— Да кто ты такой, сопляк! Я бил Врага, когда ты еще на горшке сидел, и бил все годы, что ты протирал штаны за конторским столом!
Он вскочил на ноги и наполовину вытянул шпагу из ножен. Хлыщ побледнел и забормотал:
— Я — представитель правительства Содружества Американской Конституции, вы будете иметь большие неприятности…
— Что?! — взревел дон Крушинка и полоснул шпагой по саморегулирующемуся поясу типчика. — Да я тебя сейчас…
Посланник взвизгнул и, придерживая сваливающиеся штаны, вылетел на улицу. Позже, по зрелом размышлении, Усатая Харя понял, что отправить сюда этого типчика додумался очень умный человек: очевидно, на такую реакцию он и рассчитывал.
Все приличия были соблюдены, Содружество выразило протест и может умыть руки. У, лицемеры чертовы! Раздраженно швырнув шпагу, так что она ушла на дюйм в дубовый стол, дон Крушинка заорал хозяину:
— Водки!
Тот испуганно забормотал, что в нынешние тяжелые времена торговля с Русской империей переживает определенные трудности и многие товары исчезли из продажи. Но Усатая Харя знал, что причина в другом. Как и всякое импортное пойло, водка была достаточно дорога, а хозяин обязался кормить и поить его бесплатно.
Он разозлился еще пуще.
— Слушай, ты, дерьмо, мне плевать, где ты найдешь водки, но если через пять минут на столе не будет…
— Клянусь святым Николаем Коперником, узнаю старого дружка! — раздался вдруг от дверей знакомый бас.
Усатая Харя замер, потом медленно повернулся и расплылся в улыбке:
— Пивной Бочонок! Сивый Ус! Ба, и Счастливчик тут! Живой еще, не кончилось твое везение?
Старые друзья обнялись. Дон Крушинка повернулся к стойке и рявкнул во всю мощь своих размявшихся во время перепалки с этим дерьмовым представителем легких:
— А ну, бургундского, живо!
— Что-то ты соришь деньгами, не считая, прямо как госдепартамент, — прищурился Сивый Ус.
